Russian Journal winkoimacdos
20.04.98
Содержание
www.russ.ru www.russ.ru
Письма американца архивпоискотзыв

Доктор Кинг

Марк Печерский

pech@russ.ru

На днях включил телевизор - обещали новое об убийстве Мартина Лютера Кинга. По существующей версии, пастора Кинга застрелил в Мемфисе в 1968 году белый бродяга-уголовник Эрл Рэй. Арестованный вскоре после убийства, Рэй сознался, был приговорен к 99 годам и по сей день сидит в тюрьме. Недавно он заявил, что на самом деле никогда не стрелял в Кинга. Но дело принимается в пересуд только тогда, когда в нем открываются неизвестные прежде факты. И так как Рэй настаивал, что стрелял не он, провели новую баллистическую экспертизу (Рэй не отрицал, что винтовка его); однозначного ответа она не дала, суд дела не принял.

Сумбурный телесюжет натужно вытягивал заговор в "высших сферах", и хотя в деле действительно много темного, и по-человечески понятно, что смертельно больной (рак) одинокий Рэй не затем просит пересмотра, чтобы выйти на волю после тридцати лет в закрытке: куда? с чем? в тюрьме хоть бесплатно лечат, - новые факты на поверку оказались третьей свежести, объявившиеся свидетели… Если бы я был присяжным на пересмотре, я бы им не доверял.

Аналогичную передачу о Джоне Кеннеди я бы не смотрел - он мне неинтересен. Средней руки политик, превращенный трагической смертью в фундаментальный миф американской истории. Через сто лет о нем будут помнить как о "президенте времен Мартина Лютера Кинга".

Но из всех деятелей нашей истории д-р Кинг - самый близкий моему сердцу. Джефферсону, Линкольну, Рузвельтам - почет и уважение, любовь - ему.

Сейчас, смотря старые фильмы, фотографии, читая классику, не-воз-мож-но поверить, будто нас отделяет от Америки д-ра Кинга каких-нибудь 30 лет! Мы ездим в одном транспорте, едим в одних ресторанах, ходим в одни библиотеки, учимся в одних школах с чернокожими согражданами - ничего этого тридцать лет назад не существовало. Полная сегрегация на Юге, вежливая, но столь же непреклонная и тотальная на Севере. Оголтелый расизм. Негр-слуга, негр-развлекатель, негр-быдло - бесправное, невидимое, как туалетные принадлежности. Страшно подумать, какой должен был накапливаться пар в этом котле гражданских невидимок!

Кингу было страшно не только за негров, но и за белых. Одно это в глубоко разделенном обществе, где у каждого болело за своих, где (ни белые о черных, ни черные о белых) не знали и по укоренившемуся жизненному укладу знать не могли, - ставит его особняком. За два столетия неслиянного сосуществования укоренилось радикальное сознание взаимной несовместимости. Поэтому, строго говоря, МЛК совершил две революции. Нет, три!

Первую внутри глубоко враждебного, патриархального, до мозга костей консервативного, бескомпромиссно изоляционистского Совета Негритянских Церквей. С чем сравнить влияние церкви на жизнь и быт американских негров? С политбюро коммунистической партии в старом Советском Союзе? Слабовато? И не забудем - то был молодой человек, чуть за тридцать…

Второй стала идея ненасильственного движения. Здесь что ни слово, то революция! Начнем с "движения". С момента Независимости партия всегда была ключевым и единственно эффективным инструментом в политической истории Республики. Движения спорадически возникали и после недолгой, как правило, не очень результативной активности бесследно исчезали, поглощались партиями. "Ненасильственность", за основу которой МЛК взял опыт Ганди, в раскаленной добела политической атмосфере Америки конца 50-х-начала 60-х могла казаться только дурной шуткой. Кинь он клич к топору, его бы поняли с полуслова - ненасилие требовало убеждения. Во время второй революции Кинг убеждал, убеждал, убеждал - и, о чудо, убедил!

С той минуты, когда я впервые (в записи) услышал его речь, я знал, что никогда в жизни не слышал и не услышу такого оратора, от слов, тембра голоса которого - сколько бы раз, какие бы речи! - кровь стынет в венах и слово, высказанное на великом библейском языке, нависает над тобою, проходит как ледокол сквозь самые оледеневшие закоулки души. Он унаследовал традицию негритянских проповедников, и мне довелось слышать многих, подлинных и подражателей, - но таких больше нет.

Наконец, третья - само Движение за гражданские права: марши, добровольные массовые уходы в тюрьмы, экономический бойкот, кампании гражданского неповиновения, давление на политические институты, - увенчавшаяся историческим Актом о Правах. Без Кинга, его авторитета, организаторского таланта она не только бы не увенчалась Актом, но не произошла бы вообще.

Но мой Мартин Лютер Кинг - до последней косточки из Шекспира, один из самых трагических персонажей, каких знала мировая история. Он проиграл в миг победы. Поражение пришло почти одновременно с триумфом и, повинуясь закону высокой трагедии, пришло смертью героя.

Кровью и плотью американец, МЛК верил во всесильную универсальность права. Применительно к американской истории у него имелись все основания верить в его почти божественную силу, право действительно было и остается главной рабочей метафизикой нашей цивилизации. И именно Мартину Лютеру Кингу, его Движению привелось впервые в американской истории, для всех нас впервые, узнать, очертить границы этой метафизики. Воодушевив, преобразовав, подняв негритянскую общину на марш за равноправие, он поломал сложившуюся за двести лет органическую общину. Да, в прежние времена негры не могли ходить в ресторан, жить в гостинице, учиться в школе для белых - но у них были свои рестораны, школы, гостиницы. Эйфория победы, совпавшая с экономическим бумом, распахнула ворота гетто настежь. Толпы, давя друг друга, бросились наружу, в богатый, отныне доступный окружающий мир - где их никто не ждал.

Думаю, Питер Дракер прав, утверждая, что в экономической истории человечества неизвестен прецедент, когда за такой короткий отрезок времени уровень благосостояния какой-либо группы населения повышался столь же драматически, как американских негров за последние 30 лет. Причиной тому была уникальная комбинация исторических обстоятельств, в перечне которых право обреталось в середине первой десятки. Но изменения происходили постепенно; Движение выстояло и победило на проповеди чуда Великого Исхода. Кинг-Моисей привел не в пещеру Аладдина, а на склад земных благ, где теперь неграм продавали по тем же ценам, что и белым, но не раздавали бесплатно ни за дорого доставшуюся революцию, ни за столетия унижений, бесправия. Их больше не травили собаками и не сгоняли с передних рядов в автобусах, но равенство прав не гарантировало равенства возможностей, равенство возможностей - равенства результатов. А хотелось, нужны были - результаты сейчас, в миг победы, все до последнего!

Акт о Правах вызывал к жизни инфраструктуру равноправия; ее пока не было. "Стоя на вершине горы" - образ последней, вещей, предсмертной речи Кинга, о боги, какой речи… - он растерянно смотрел на стоящее внизу гневное человеческое море. Веди нас на склад! - кричали люди. Там, за горизонтом, остывали брошенные в Египте очаги, мычали недоеные коровы…

Он не понимал, почему сбывшаяся мечта-чудо не несла в себе и пещеры Аладдина. Он мало знал о складе - кроме того, что штурм его будет концом революции. Он много думал об этом в последний год жизни. Откровение ушло. Кинг мечтал о садике при доме, где белые дети и черные дети… но библейский язык не знает "садика"! В речах пророка он превращался в райские кущи, куда бедные, страждущие и несчастные не войдут - вознесутся! - первыми, по тому единственному ПРАВУ, которое одно право и есть.

Чуда не произошло. Право не отменило обоюдного расизма, двухсотлетней истории взаимного недоверия, оно оголило разноукладность... Я всегда думал, что пуля белого убийцы ненамного опередила пулю черного.

© Русский Журнал, 1998 russ@russ.ru
www.russ.ru www.russ.ru