9.12.98

Соглядатай

Арт-Манеж: искусство для имущих

Манеж - фантастическое выставочное пространство, но заполнить его толково архисложно. Мейланд и Ко свезли в Манеж невообразимое количество разных разностей. Получилась каша, местами вкусная.

Прежде всего, авторы-составители попытались создать некую структуру, смело тасуя коммерческие, некоммерческие, альтернативные и музейные экспозиции. Смелость, к сожалению, вышла боком, потому что несведущий человек, оказавшись на территории арт-кладбища, построенного in memoriam почивших актуальных галерей, испытает шок, ведь такой посетитель рассчитывает, памятуя о прошлых ярмарках, увидеть что-нибудь сладенькое и вполне товарное. А какой товар на кладбище? Но и это еще не самое страшное: повернув направо от могильника, зритель упирается взглядом в "Русский Дзен" Александра Якута. Сие окруженное неоакадемическими и концептуальными объектами сооружение представляет собой камень с надписями о том, куда стоит и куда не стоит идти, и блестящий меч, вонзенный в "землю". Действительно, похоже на "дзен по-русски", но чего здесь больше, концепций или безвкусицы, так сразу и не скажешь.

В другой стороне от траурного островка - "Экозона", своеобразный заповедник актуальных проектов. Шутов с Пепперштейном, Лейдерман с Фишкиным - альтернативность временами зашкаливает, неподготовленный зритель бежит прочь от "горных ландшафтов, созданных посредством акустических колебаний", "эстетики элементарных частиц" и визуальных размышлений "о природе световых колебаний". Единственное, что притягивает посетителей в этом естественнонаучном закутке - "Водяной тромб" Эмде Томаса, поистине выдающийся объект для медитации.

Актуальность этим отнюдь не ограничивается, и помимо еще нескольких глубокомысленных проектов, новейшие тенденции искусства отражены на стендах "Дома фотографии". Ольга Свиблова затеяла благое дело - поиск молодых и талантливых фотографов, которые, судя по слухам, перестали появляться в Москве, так же как художники. Но что-то обнаружить все-таки удалось. В число малолетних дарований попали наш давний приятель М. Шенброт (одухотворенные и затуманенные силуэты русских женщин с авоськами) и А. Народицкий сотоварищи (психоделическая серия про убийство). Насколько сии штудии убедительны, покажет время. А из известных и не самых молодых отмечу Игоря Мухина с очередной серией фотоисторий о Москве и москвичах.

Довольно широко представлены всевозможные образчики сетевого искусства и артистических CD-ROM'ов. Для нетрадиционных филателистов - первая в Москве выставка артистампов (это когда художники рисуют оригинальные почтовые марки на актуальные темы). Занятную экспозицию привез "Нидерландский музей наивных художников и аутсайдеров": целый ворох картинок, до отказа наполненных хитроумными значками, текстами, аппликациями и рисунками.

Что же касается собственно ярмарочных стендов, то это легче увидеть, чем описать должным образом, благо есть здесь все - от штампованных матросов на сале до самых непредсказуемых вариаций на тему сюрреализма, монструозной скульптуры и мелкой пластики. В основном же галереи по обыкновению показали "интерьерное искусство", то есть такую живопись, графику и декоративно-прикладные объекты, которые делаются не ради искусства, а для буржуазного интерьера. И в этой области успехи отечественных художников (не только, кстати, столичных) очевидны. Иностранцы по заведенной неизвестно кем традиции привезли творения художников с русскими фамилиями, единственное исключение - немецкий концептуалист А. Р. Пенк. А подлинный апофеоз ярмарки географически расположен в "Райском саду" с птичками, фонтанчиками и веселенькой музыкой.

Несколько особняком стоит познавательный проект "Имена", в рамках которого развернуты микроскопические персональные выставки известных мастеров настоящего и недавнего прошлого. Борис Орлов, Эдуард Гороховский, Михаил Рогинский - что ни имя, то страница истории отечественного искусства. Единственное недоразумение - Виноградов с Дубоссарским: по возрасту не проходят, да и к живым классикам покамест не причислены.

Но главное событие нынешней ярмарки разворачивается не в главном зале, а на третьем этаже, именно оттуда, расположившись на задворках, но в то же время с олимпийской высоты взирает на происходящее Илья Кабаков. Первая персональная выставка ведущего современного художника мира, устроенная на родине героя. Этим, кажется, все сказано. А в качестве восполнения утрат - шокирующие простотой пейзажи раннего Кабакова, абстрактные композиции начала 60-х, многостраничные "альбомы", знаменитая "кухонная серия", превращенные в шедевр концептуализма "правила функционирования комнаты отдыха"...

Впрочем, после покупки "сантиметра акварели за $3 от Голицына", приобщения к мозаичному алкогольному источнику им. Звездочетова, недоуменных вздохов на "кладбище" и слез умиления в "Райском саду" желающих подняться до Кабакова остается не так уж много.

Срывание всех и всяческих масок

Беременная модель сидит, закутавшись в простыню. Почти джокондова загадочная полуулыбка и отсутствие видимого действия. Но холст - одновременно экран, а кино - про ту же самую модель. Видеоизображение и портрет несколько секунд находятся в неподвижном совмещении, затем фигура поворачивается, приподнимается, девушка поглаживает живот. Вдруг рука начинает дрожать, как будто пленку заело. После этого видеосюжет прокручивается в обратном направлении. Все это называется "Саспенс", проект Айдан Салаховой в XL-галерее.

Виртуозная работа, почти апофеоз прекрасного и одновременно - глубокомысленное сооружение. Но истинный смысл этого выступления заключен отнюдь не в идеальных пропорциях и игре света, а в развенчании коллективного заблуждения.

Миф о том, что Айдан Салахова - агент петербургского неоакадемизма, был, казалось, прочно внедрен в сознание некоторых недальновидных критиков и почти всех зрителей. Миф, надо признать, красивый и плодотворный. А теперь оказывается, что под маской неоакадемического гуру Новикова скрывался кинематографический хулиган Хичкок. Н. и Х. не то чтобы антиподы, но механизмы воздействия на зрителя у них существенно разнятся: Тимур давит на форму и разнообразную красоту, хотя бы и закамуфлированную, а Альфред больше думает о таинственном содержании. Но главное отличие - в катарсисе. У Н. катарсис программой обычно не предусмотрен, коль скоро речь идет о голом (нередко - буквально) эстетизме; Х. только ради катарсиса и напрягается. Разумеется, говоря об Айдан, никто не станет утверждать, что прежние ее работы безыдейны, наоборот, даже слишком много для неоакадемика было в них невысказанного, оставшегося за кадром. А посему - символическое падение оказалось неминуемым. Впрочем, падением в строгом смысле слова это происшествие назвать едва ли кто-нибудь отважится. Питерские эстеты, я почти уверен, ничего предосудительного здесь не усмотрят: ну, картина качественная, ну, видео хорошее, а всякие ассоциации - это вторично. Да и вялотекущий московский концептуализм в накладе не останется, ведь, в конце концов, все творчество Айдан - наилучшее подтверждение того, что неоакадемизм интересен именно в сочетании с концепцией.

И я бы совершенно не удивился, скажи склонная к культурологическим пророчествам Лена Селина примерно следующее: "В действительности, во всех ее (Айдан) проектах последнего времени главным является отнюдь не видимый неоакадемический антураж, а именно атмосфера загадочности и ожидания того, что некие события должны произойти, но не происходят. Зритель захвачен не столько великолепно нарисованной картиной (или гипотетическим творением, как в "Новых поступлениях"), сколько оказывается в плену у пресловутого кинематографического саспенса" ¹. С этим нельзя не согласиться.

Д-р Лернер

Океанские пульсы
выставка Александра Пономарева в ЦСИ Сороса, 8 - 15 декабря

Это уже вторая экспозиция в рамках проекта "15 кв.м", не без некоторого, однако, лукавства. Действительно, несколько цветных фотографий вывешены на антресольке названной площади, однако основная часть выставки - на мониторах, демонстрирующих первоклассные слайд-фильмы, сделанные самим автором, и большом экране, на котором "дыхание океана" представлено уже в движении.

Как всякое родовое псевдопонятие, концептуализм не означает в действительности вовсе ничего. Ничто не роднит излишне многозначительные инсталляции Ильи Кабакова с еще более многозначительной дурью Кулика. Не установить родства между декадентским необольшевизмом Эдуарда Лимонова и классицистским эстетством, скажем, Александра Бродского и Ильи Уткина. Александр Пономарев и вовсе по другому ведомству. Это тот самый Пономарев, что ухитрился не только расписать боевую субмарину Северного флота, но и убедить морское начальство дать разрешение на это безобразие - даже учитывая инженерно-моряцкое прошлое художника, это следует признать шедевром концептуального менеджеризма. Тот, что развешивал тонны канатов в Третьяковке. Наконец, в ЦСИ мы получили возможность увидеть, так сказать, в консервах то выдающееся зрелище, которое Пономареву удалось соорудить в Лиссабоне на ЭКСПО-98, посвященном Океану.

Изящно придуманные и прецизионно выполненные вдохновенными инженерами Института океанологии металлические зверушки-нырялки скользят вверх-вниз в пяти восьмиметровых столпах из акрила. Ритм их неспешного движения столь же трудно уловить, как дыхание самого океана, а сильнейший свет снизу, отраженный в зеркале сверху, создает эффект бесконечности. Тонкие столбы изо льда, также установленные в лиссабонском павильоне, можно было бы счесть даже излишеством, однако это не так: в них можно было заталкивать монетки, их можно было построгать рукой, даже лизнуть, что даже сильнее оттеняло магию собственной жизни "бесполезных" машин, склонявшую единственно к бездумной и приятной медитации и взрослых и детей.

Вот и опять эти сумасшедшие русские в кратчайший срок учудили такое, чему явно завидовали дизайнеры соседних богатеньких экспозиций, вроде SWATCH! Бедные европейцы с XVIII в. вздыхали - "Ах, сказать бы нечто оригинальное по поводу того, что еще никому и в голову не приходило!". Для российского же арт-сочинителя это ведь хлеб насущный. Недаром Пономарев называет себя вовсе и не концептуалистом, а "предметником". Предметник и есть.

Вячеслав Глазычев

Вуди в аду

"Разбирая Гарри" - фильм об американском интеллектуале ².

- А ты знаешь, что такое "черная дыра"?
- Конечно! Я этой дырой себе на жизнь зарабатываю.

Так белый писатель Гарри и черная проститутка Куки беседуют за жизнь.

"Разбирая Гарри" - под таким названием вышел на наши экраны фильм Вуди Аллена Deconstructing Harry. Как всегда, с опозданием: фильм был полностью закончен еще в феврале 1997-го, но до нашего широкоэкранья дошел лишь в ноябре 98-го.

Деконструкция интеллектуала, и, попутно, пары киношедевров - типично алленовская интерпретация сюжета о сексуально озабоченном ипохондрике. Типично алленовского сюжета: герой, умник-еврей из Нью-Йорка, страдает от разного рода сложностей в отношениях с людьми (в основном - женщинами). То есть герой - альтер эго В. А., который, как обычно, играет главную роль в собственном фильме.

35-я картина Аллена соединяет искрометный юмор диалогов и ситуаций с запутанным сюжетом, радикальными экспериментами в области киноязыка и мощным философским подтекстом. Как и прежние его работы. "Как обычно", "типично" и проч. - все эти определения, которые часто означают рутину навязшего стиля, по отношению к Аллену значат лишь: как обычно отличный, типично талантливый фильм знаменитого режиссера.

Манхеттен, Гринвич Вилледж, Нью-Джерси. Центральный Парк, отель "Интерконтиненталь", тусовочная кофейня. Там проходит действие фильма. Узок круг этих людей, страшно далеки они от народа. Но Вуди Аллен всю жизнь копается в проблемах американских богемных очкариков и сквозь их очки видит весь мир.

В парке аттракционов Гарри встречает себя - на голову выше, в плечах шире, с лица мужественней. Это его альтер эго - персонаж одной из написанных им книг. Гарри (любой писатель!) живет в мире своих героев. Кинопленка то уводит зрителя в его фантазии, то возвращает в "реальность". В конце концов, эта реальность и эта фантазия смешиваются настолько, что уже и не разделить.

"Ад - это другие", - писал Сартр. Подобно Вергилию, Гарри спускается в ад. Но ад и рай - не более чем производные его ума. И весь этот ад - внутри него. Как и весь мир, который окружает Гарри. Как и весь мир, который видит Вуди Аллен.

Михаил Сидлин

Игры недилетантов

Если фотографировать, не глядя в видоискатель, то принципиальной разницы между Москвой, Гаваной, Хельсинки, Будапештом и Веной как будто нет. Улыбающиеся и хмурые лица, дикие и домашние животные, цветы, расплывающиеся огоньки и силуэты домов. Может быть, все дело в настроении. Или в намеренной психоделизации окружающего мира. Во всяком случае, молодой голландский фотограф Йорис ван Вельзен никакой особенной задачи перед собой не ставил, он просто хотел поймать какое-то общее настроение беспричинного веселья.

Впрочем, есть у проекта и нечто вроде философской сверхзадачи - "объединить время и чувства, стирая грани между окружающим миром и его фотографическим изображением". Намерение, действительно, серьезное. Но, с другой стороны, как раз возведенная в абсолют несерьезность и может (в некоторых случаях) способствовать достижению поставленной цели. В данном случае эта широкомасштабная игра, равно как и другие голландские выставки последнего времени, приурочена к приезду Ее Величества Королевы Беатрикс. О монаршем поводе говорят чистенькие рамочки и атмосфера буржуазного благообразия. Но, по сути, это должно было быть чистой воды хулиганство. И именно с такой точки зрения все могло бы прозвучать. Но у меня почему-то совсем не звучит. И я даже знаю почему: все проистекает из привычки во всем искать смысл и пытаться что-то узнать и куда-нибудь втиснуть. Поэтому заклинаю никакого смысла в этом произведении не искать, а просто скользить взглядом по глянцевой поверхности, усиленно ожидая того сладостного момента, когда "оно зацепит".

А некоторым "Картинки на память" напомнят популярную некогда рекламную акцию-игру, устроенную фирмой-производителем фотоаппаратов "Ломо-компакт" (Йорис, кстати, тоже таким воспользовался). Тогда, как известно, вполне вменяемые и профессиональные мастера, вооружившись автоматической камерой для дилетантов, буквально снимали то, что попадалось на глаза, не задумываясь о результате и возможных последствиях для истории искусства, - фирма все оплатила.

Между классикой и попсой

"Вот в программе написано, что ректор выезжает на экзотическом животном. Я даже не знаю, на каком, и когда мне выезжать, тоже не знаю. И вообще, у концерта должны быть свои секреты, а иначе он не праздничный", - в таком тоне отбивается ректор Российской Академии театрального искусства Сергей Исаев от любопытствующих журналистов. У РАТИ - юбилей, 120 лет стукнуло. По этому поводу 10 декабря на сцене театра имени Станиславского и Немировича-Данченко состоится вечер. На сцену выйдут преподаватели и ученики, выпускники и просто друзья. Предполагается всеобщее веселье и аншлаг.

Объясняется всеобщее ликование очень просто: РАТИ - это ГИТИС. Последнее слово расшифровке не поддается, да и не нуждается в ней. ГИТИС - он и в Африке ГИТИС. Организаторы вечера знают об этом, поэтому и пишут на программках: маленькими буквами "российская академия театрального искусства", а поверх большими - ГИТИС. И хотя в 1878-м году было основано Музыкально-драматическое училище, а после этого название несколько раз менялось, суть всегда оставалась прежней. Это один их самых престижных и популярных ВУЗов страны. По-прежнему каждый год около 7 тысяч человек сдают экзамены на актерский факультет при наличии 30 свободных мест. Не меньший аншлаг и на другие отделения, от эстрадного до продюсерского. Здесь преподавали легендарные Немирович-Данченко и Станиславский, преподают Хейфиц и Фоменко. Его заканчивали Марк и Александра Захаровы, Игорь Костолевский, Александр Абдулов, Дмитрий Певцов.

ГИТИС - парадоксальное явление в среде отечественных высших учебных заведений. С одной стороны - неоспоримые достоинства, подкрепленные годами и блистательными именами. С другой - как-то странно и трудно говорить о школе ГИТИСа, как говорят о Школе МХАТа или Щепке. В сознании большинства из нас ГИТИС лежит где-то между ВГИКом и традиционными училищами, то есть соединяет "попсу" и "классику", кино и театр.

"У ГИТИСа были свои взлеты и падения, - говорит профессор Захаров. - Сейчас же он находится в вопросительном состоянии. Во-первых, изменились студенты. Они стали прагматичными; в них меньше восхищения перед маститым преподавателем и больше желания перенять у него мастерство. Во-вторых, устаревает преподавательский состав. В 70 лет нет уже необходимой восприимчивости к миру".

Но лично себе Марк Анатольевич замену уже воспитал. Недавно в Школе Современной пьесы состоялась премьера "Чайки" молодого режиссера Виктора Шамирова, ученика Захарова.

Галя Фоминова

---

Примечания:

¹ Еще раз отмечу, что это гипотетическое заявление, Л. Селина такого мне лично не говорила, но, кажется, могла сказать.

² Режиссер и сценарист Woody Allen. Оператор Carlo DiPalma. Продюсер Jean Doumanian. В ролях: Caroline Aaron (Doris), Woody Allen (Harry), Kirstie Alley (Joan), Bob Balaban (Richard), Richard Benjamin (Ken), Eric Bogosian (Burt), Billy Crystal (Larry), Judy Davis (Lucy), Julia Louis-Dreyfus (Leslie), Hazelle Goodman (Cookie), Mariel Hemmingway (Beth), Amy Irving (Jane), Julie Kavner (Grace), Eric Lloyd (Hilly), Tobey Maguire (Harvey), Demi Moore (Helen), Elizabeth Shue (Fay), Stanley Tucci (Paul), Robin Williams (Mel).

Чтобы сыграть в игру Reconstructing Harry, go to http://www.flf.com/harry/html/game.htm

© Русский Журнал, 1998

russ@russ.ru