13.01.99

Соглядатай

Корабль уходит вдаль

"Ах, эти ножки..." - говаривал юбиляр Пушкин. "И чуть выше..." - добавлю я. Этих двух фраз вполне достаточно для описания проекта Игоря Мухина "NONSTOP" в XL-галерее. Нет, Мухин вовсе не минималист, и эротика его не интересует. Но факт остается фактом: на черно-белых фотографиях - современные отечественные курортники в купальных костюмах, их мирные прогулки по пляжу и палубе экскурсионного катера, толпа на пирсе. Фотографический фокус заключается в том, что отдыхающие показывают зрителю свои тылы (в крайнем случае, бока) и все они смотрят вдаль, в море, спокойное или вздыбленное кильватерной струей удаляющегося корабля. Мощные торсы, влажные плавки, складки жира. Ностальгия и Ирония. Звук выключен.

Мухин - пожалуй, единственный из известных мне актуальных фотографов, который никогда не расстается с камерой. Он вечно подглядывает за людьми, выискивает какие-то коллизии в игре света. Кажется, что мир для него - непрекращающаяся череда достойных увековечения сцен. Может быть, поэтому в последнее время урбанистический (в смысле действующих лиц, а не конкретных сооружений) фотограф сделал несколько отчетливо социальных серий. Во всяком случае, у стороннего наблюдателя может сложиться такое впечатление. Однако если Мухин и делает репортажи, то они в большей степени тематические, нежели социальные. И эстетизм его временами странен, и ирония его скрытая (или ее нет вовсе, и это только кажется). А вот мухинская ностальгия вполне могла бы стать приютом концептуализма. Но, к счастью, не стала по той простой причине, что опусы Мухина не дают повода для критического анализа, они суть идеальный источник для эссеистических спекуляций. Именно для отвлеченных спекуляций, поскольку и добрая доля иронии, и возможная концепция или пресловутая социальность, в принципе, остаются за кадром. Может быть, все дело в случайности, в каком-то моментальном озарении, когда своего рода преднамеренная нечаянность отметает все, кроме собственно фотографии. Спору нет, нагруженные связями и ассоциациями предметы Мухин видит не так хорошо, как, скажем, Женя Нестеров, но в этом-то и заключается его главное достоинство: он делает очень чистые снимки, абсолютно независимые от чего бы то ни было.

Кстати, опытные курортники утверждают, что отечественного отдыхающего можно вычислить мгновенно, не зависимо от того, в какой стране он нежится на пляже.

Примятый череп на карандашном фоне

Я видел Владимира Яковлева всего один раз. Была его выставка в каком-то зале, затянувшаяся официальная часть, изрядное количество гостей и стол в соседней комнате. Яковлеву, кажется, все это было безразлично. Он в явном нетерпении дожидался конца церемонии, а когда все устремились к выпивке, проскользнул в уголок и примостился там, скупо отвечая на вопросы друзей и простых зрителей. Странный он был человек. Сумасшедший художник. Но кто, скажите, станет с маниакальной настойчивостью сообщать во всех альбомах и буклетах, что, например, Ван Гог - псих. Кроме того, применительно к художникам (и особенно гениальным) вроде бы обоснованные диагнозы не всегда правомерны, редко имеют смысл и творчество не объясняют.

Яковлев был знаменит. Есть вроде бы даже подделки его произведений. Особенно известны огромные пастельные работы и цветы. Все они давно опубликованы и раскуплены (если можно так говорить об авторе неисчислимого количества картин). По этой причине небольшая выставка в Галерее О.Г.И. интересна, как бывают любопытны вдруг обнаруженные записные книжки прославленного литератора.

В экспозиции представлены не черновики, а, скорее, этюды и наброски, своеобразный архив творческих поисков. Они ранее не выставлялись и дошли в первозданном виде как "серии, альбомы, пачки бумаги", датированные 1957-1961 годами. Яковлев родился в 1934-м, то есть это, в каком-то смысле, ученические работы молодого человека. Рисовать он, бывший ретушер, умел, причем в исключительно фотографической манере, и в учении своем двигался как раз в противоположном направлении. Если самый ранний в экспозиции портрет носит черты реалистического изображения, то в дальнейшем Яковлев рисовал уже не совсем лица, а, скорее, набрасывал свои впечатления, создавал некие символы. В самом характере работ проглядывают попытки пропустить через себя разные изобразительные методы и стили - нечто сродни абстрактному экспрессионизму ("Крест с зигзулей", "Слепые дуги белого человека"), ирония по поводу Пикассо ("Портрет с пикассовскими глазками") и даже реплика в адрес современника Целкова ("Блин"). В "Человеке с тревожными линиями носа", в "Печальном с веком" Яковлев придает определяющее значение отдельным чертам, и, может быть, отчасти в этом и состоит смысл его символизма. Впрочем, есть еще "Синий ангел", "Пришитая девушка", "Старик с ребенком" - тоже символы, но совсем иного свойства.

Заключительная часть проекта, посвященного творчеству художника (открытие - 21 января), называется "Жизнь художника", и, надо думать, там будет содержаться объяснение истоков и смысла яковлевского символизма.

Д-р Лернер

Мода как коллективная профессия

Традиция устраивать в Центральном Доме Художника модные мероприятия родилась в 1994 году с экспозиции произведений народных промыслов, которые почему-то были отнесены к модельному искусству. С тех пор здесь регулярно показывают произведения более или менее известных кутюрье, но главным событием остается международное Pro Fashion Show.

Нынешнее, четвертое по счету, шоу, по сравнению с предыдущим, выглядит бедновато. Участников так мало, что они и зал-то не смогли как следует заполнить: свободные боковые пространства пришлось отдать на откуп эзотерическим гешефтам, обещающим исправить карму за один, максимум - за два сеанса.

Интернационально-показательная часть проекта была представлена косметическими фирмами. И здесь былого размаха нет: если в прошлом году девушки из заграничного салона бесплатно стригли всех желающих, то на этот раз страждущим давали попробовать цвет помады, мазнув по тыльной стороне ладони. А само искусство кройки и шитья странным образом соответствует духу ЦДХ, переполненного громоздкими, эклектичными и претенциозными творениями. Нашим модельерам не хватает опыта и техники, что компенсируется желанием показать индивидуальность. Посему поиск новых форм и свежих решений выливается у Людмилы Якушкиной в сочетание красного пиджака, "этнического" топа и черных бриджей; Лидия Ливанькова достигает желаемого эффекта при помощи босых манекенщиц, а Ирина Никифорова - посредством бордовых кожаных курток "Здравствуй, Турция!". Коллекция Алины и Ирвика Тихомировых была представлена как "минимализм, но аскетичный и задушевный". Назвать свою коллекцию минималистичной, авторы решили, наверное, потому, что в ней использованы только два цвета: черный и белый. Тихомировы представили разнообразной вязки шапки, брюки и платья, самым забавным элементом которых были многочисленные синие розочки. Наиболее "прогрессивной" выглядела коллекция Ольги Королевой, сделанная из искусственного меха французского производства. Многие наконец-то смогли убедиться, что это не обязательно грубый и дешевый материал, и при условии глобального потепления он вполне может стать хитом в России. Единственный недостаток - стремление Королевой к ярким, кричащим цветам, которые придадут вульгарность и самому дорогому меху.

В общем, выставка производит довольно странное впечатление. Рядом с подвенечным платьем из прозрачной клеенки оренбургский платок и бусы из янтаря, а на фоне париков какие-то люди предлагают услуги по компьютерной разработке моделей, и между всех стендов ходит, сам себя рекламируя, врач-космопсихолог. Мода - профессия всех этих людей. По крайней мере, так они это понимают.

Галя Фоминова

© Русский Журнал, 1998

russ@russ.ru