Леонид Лернер. Жертвы стиля, или Кто красит Место


				26.01.99

Жертвы стиля, или Кто красит Место

Леонид Лернер

Вот увидишь!
Это я угождаю тебе, а не ты мне!
Дзюн Таками

Едва ли у кого-то вызовет сомнение тот факт, что художественное пространство Москвы расчерчено условными кругами. Идеологическими, концептуальными, коммерческими. В одни попадает все официозное, в другие - актуальное. Вредит ли это "современному художественному процессу", сказать трудно. В сущности, такая политика помогает избавиться от случайных посетителей. Правда, не совсем понятно, стоит ли от них избавляться. В любом случае, если не принимать в расчет искусствоведов и критиков, то в галерею XL и в выставочный зал "Творчество" ходят абсолютно разные люди, пути их практически не пересекаются. И с точки зрения комфорта, для вдумчивых посетителей малогабаритных актуальных галерей разделение оказывается даже необходимым. А посетители муниципальных заведений платят деньги за входные билеты и тоже не возмущаются. В Москве все спокойно.

Одна из причин этого всеобщего апартеида - любовь к искусству и стилю, у каждого, естественно, ко вполне определенному. Разумеется, долговременные симпатии приводят к предсказуемости, к ситуации, когда на выставку можно не ходить - и так понятно, что будет. Некоторые пытаются сопротивляться, предоставляя (за деньги) площади необычным для своего имиджа художникам. Яркий пример шатания - Выставочный зал РОСИЗО: то расписные тарелки и фарфоровые зверушки, то фантасмагорическая "Гибель Гагарина". Теперь - "Белый проект" Андрея Горбатюка. И не концептуализм, и не декоративное искусство. Аппликация из мятой бумаги и полиэтилена, геометрические фигуры и обрывки с глубокомысленными названиями: "Искушение", "Нищий", "Преображение Господне". Никакой стратегии у РОСИЗО нет, но бывают здесь все - и авангардисты, и традиционалисты. Чем не признание? Но этот выход из предсказуемости какой-то неинтересный.

А вот вершина предсказуемого искусства располагается в ЦДХ. На этот раз в роли ее покорителя выступил СХ России, объединивший 1200 произведений искусства (их сотворили в Москве и Петербурге) в грандиозную Девятую региональную выставку.

Представлены все жанры, стили и техники (от банальной живописи до высокохудожественных уличных фонарей), и эта случайная, на первый взгляд, выставка - исчерпывающий ответ на вопрос о том, чем же занимаются современные (ныне здравствующие) художники. Абсолютно всем занимаются: натюрмортами с чайниками, социально-политическими полотнами из времен культа личности и варварского капитализма, "Незнакомками", русскими поэтами, эскимосами на льдине, Древним Римом и ангелами. Есть вещи просто необъяснимые ("Портрет Лидии Руслановой и маршала Жукова": она поет, он играет на аккордеоне, действие происходит на фоне Спасской башни) и пошлые ("Мисс Казино": бабища с голой грудью в приспущенных штанах размахивает игральной картой). Рядом - скульптура "Ночной Ван Гог". Бедолага выполнен из дерева, в руке у него свеча, на шляпе - много свечей. Но подлинный апофеоз - комплект костюмов "Террор"! Кожаные полоски с металлическими заклепками, утяжеленные ботинки, шлемы - все на зависть садомазохисту. Кулик отдыхает. Благо есть с чем: в витринах выставлены тарелки, вазочки и, главное, алкогольный набор "Движение", состоящий из наклонных графинчика и рюмок. Но ничего удивительного в этом нет. Вся прежняя (и будущая) выставочная программа ЦДХ нацелена на создание именно такого образа современного искусства.

Стилевые предпочтения "Нового Манежа" определяются сугубо официальным статусом и географическим расположением - Дума через дорогу. "НМ" работает в двух направлениях: с одной стороны, надо показать, что власть покровительствует и "искусству не для всех" (Арт-Манеж, "Фауна"), с другой, - сейчас там проходит "Шоу Сушенка", в рамках которого означенный товарищ представляет Россию лирическую и духовную. "Дубки на овражистом берегу", "Дорога в лесу", "После грозы" (передвижник Шишкин был бы в ужасе от такого реализма). Портреты рабочего-депутата Василия Шандыбина, бывш. ГКЧПиста (ныне депутата) Н.И.Рыжкова, одиозного академика Игоря Шафаревича. Без комментариев.

Предсказуемость коснулась и актуальных галерей. Стас Шурипа, самоотверженный участник "УраНового проекта" и один из любимчиков Айдан Салаховой ничего нового на своей вставке не показал. Зато придумал описательную концепцию с громким названием "Агорафобия". "Урбанистический пейзаж", некий "Volume", небо, затянутое колючей проволокой, решетки, заборы... Круг авторов Айдан сужается, но стиль остается чистым. Так, по крайней мере, пишут в некоторых пресс-релизах. Но из трех китов актуальности эта галерея уверенно занимает лишь третье место.

Новые "круги" возникают и в наше неспокойное время. Выставкой "Другое искусство: Москва - 60-е годы" галерею своего имени открыл художник и дизайнер Юрий Мираков. Незыблемость стиля, по словам новоиспеченного галериста, куда важнее для него, чем коммерция.

В экспозиции представлены работы разных лет. От "Атомной станции" Владимира Янкилевского (1960 г.), настолько абстрактной, что в ней вполне может привидеться принципиальная схема секретного объекта, до совсем свежей серии "Потаскушек" Бориса Жутовского, где нечто, напоминающее дам в изысканных шляпках, написано золотом. Мрачновато-гениальные "Орфей" и "Титан" Неизвестного (1974) на фоне "Горячего снега" и "Холодного огня" Снегура (1996), выполненных в виде ассамбляжей на тарелках из сияющей латуни. Современная беспредметность блестит, переливаясь всеми цветами радуги, но в целом "другое искусство", действительно, остается другим. А вот статус самих нонконформистов изменился: роскошный интерьер, правильные гости (милицейские полковники и госчиновники). И кроме того, галерея Миракова - классический пример создания предсказуемости. Мираков уверял меня, что будет "держать выбранную планку". Но, я уверен, он мог бы сказать и так: "Зуб даю! В моей галерее будет только "другое искусство", потому что только его я считаю хорошим искусством". В этом - суть проблемы Стиля и Места. Если, конечно, она существует.

russ@russ.ru