Евгений Рейн
                         Любовь к лиловому
    Совсем не осталось писем, и нет почти фотографий,
    Одни записные книжки исчерпаны до конца.
    А выбраться невозможно, как черту из пентограммы,
    Пока повелитель духов не повернет кольца.
    Рассыпались наши фигуры: овал, квадрат, треугольник,
    Распался карточный домик, заржавел магнитофон,
    Теперь уже не припомнить, кто друг, кто муж, кто любовник,
    Кто просто тянул резину, кто был без ума влюблен.
    Теперь уже не собраться на Троицком и Литейном,
    Молчат телефоны эти, отложены рандеву,
    Никто не может распутать тех сплетен хитросплетенье,
    Поскольку все это было так ясно и наяву.
    Одиннадцатого апреля и двадцать четвертого мая
    Я пью под вашим портретом, читаю ваши стихи.
    Наземный транспорт бессилен - уж слишком дуга кривая,
    Воздушный путь покороче, до вот небеса глухи!
    Жильцы чужих континентов, столицы и захолустий,
    Кормильцы собственной тени и выкормыши казны,
    Когда мы сменяем кожу своих обид заскорузлых,
    У нас остаются только наши общие сны.
    И тот, кто холодную почту своих кудрявых открыток
    Содержит в полном забвенье, как заплутавший обоз;
    И тот, кто честно выводит своих скитаний отрывок, -
    Уже понимают: бумага не принимает слез.
    А тот, кто остался дома, как бы наглотался брома:
    Не видит, не слышит, не знает, не чувствует ничего,
    Он выбрал себе наркотик - пейзаж, что в окне напротив,
    И искренне полагает, что раскусил Вещество.
    Мы думали - все еще будет, а вышло, что все уже было.
    На севере коротко лето - не следует забывать.
    Любовь к лиловому цвету нам белый свет заслонила:
    Прощай, лиловое лето, проклятье и благодать!
                                                       1976