Russian Journal winkoimacdos
23.03.99
Содержание
www.russ.ru www.russ.ru
архивпоискотзыв

В фокусе

"Влюбленный Шекспир"

США/Великобритания, 1998. Режиссер - Джон Мэдден, авторы сценария - Марк Норман и Том Стоппард, в ролях: Джозеф Файнс, Гвинет Пэлтроу, Джэффри Раш, Джуди Денч.

Молодой Шекспир пребывает в творческом кризисе. Вражда между театрами, презрительное отношение к драматургам и одиночество не способствуют работе над запланированной пьесой "Ромео и Этель, дочь пирата". Вдохновение приходит, когда в его жизни появляется талантливый актер Кент и любовь к прекрасной леди Вайоле де Лессепс, которые оказываются одним и тем же лицом. Теперь Шекспир пишет "Ромео и Джульетту", одновременно репетируя пьесу на сцене и в жизни - в ходе романа с Вайолой. Она, однако, должна выйти замуж, что превращает задуманную комедию в трагедию. На премьере влюбленные, прощаясь, блестяще исполняют главные роли, пьеса завоевывает всеобщее признание и одобрение самой королевы, а ставшая леди Уэссекс возлюбленная поэта уезжает в Новый Свет.

- Кошмар, в котором принимает участие Стоппард ("Розенкранц и Гильденстерн мертвы"). Мэдден продолжает свои мелодраматические выходки ("Миссис Браун"). Гвинет Пэлтроу в белокурых локонах выступает несколько бездарно. Враль Шекспир. Деконструкция английского канона. Слезливый романтикъ. Безразличие создателей фильма к историческим фактам вызвало новую волну споров об авторстве шекспировских пьес и сонетов: кто же на самом деле писал, Уильям или Эдвард де Виер? Да и самих сценаристов теперь обвиняют в плагиате - очередной скандал. Фильм, который будут ругать.

- Работа, завоевавшая 7 Оскаров: лучший фильм, лучшая женская роль, сценарий, а также награду на берлинском фестивале и три золотых глобуса. Стоит отметить и замысловатую стратегию братьев Вайнстайн - коммерческих гениев студии "Мирамакс". Хороший трогательный фильм о любви. Умеренная смесь развлекательности и интеллектуальности. Завораживающая красота средневековых танцев. Легкость и масса приятных тайных знаков (цитат, имен) для любителей театра и литературы. Фильм, который будут хвалить.

Два интересных момента пока что остались без внимания.

Во-первых, Стоппард оказался интриганом. Общеизвестно, что поклонники кино по большей части не любят театр, а театралы не почитают кино. В "Шекспире" же много объясняются в любви, в том числе и к театру. Бюджеты, публика, кастинги, костюмы, репетиции, - в конце концов оказывается не важным, насколько точно фильм отражает состояние театра на 1593 год. Он с любовью посвящен Театральному Искусству и направлен на то, чтобы вызвать в зрителях (кино!) такие же чувства.

Во-вторых, фильм определенно является репликой в вечном споре о соотношении реальности и творчества, причем, вопреки своим намерениям, не слишком убедительной и раздражающей чрезмерной обусловленностью и постулируемой взаимозависимостью второго от первого.

"Шекспир" выбрал для своей русской премьеры идеальное время. Сезон авитаминоза, в который чириканье воробьев и желание влюбиться приятно сочетаются с сыпью на коже, куча дел с отсутствием сил, а высокоинтеллектуальный труд с алкогольным шатанием по бульварам. Чтобы понять, что "Шекспир" - на самом деле отличный фильм, необходимо совершить ряд киноведческих операций: устать, приблизительно неделю хотеть пойти в кино, просто в кино без особых претензий; выпить на солнечной лавочке пива с приятелем; отправиться в хороший зал; просмотреть киноленту, можно не очень внимательно, прихихикивая и изредка отводя глаза, и с приятной легкостью пойти в кафе по ее окончании, тягуче чувствуя весну приблизительно между ребер на уровне локтей.

Ольга Горюнова

Show must... Well, you know
О фильме "Влюбленный Шекспир"

Тыщу лет не был в кино. Концерты, видео и Сеть, Сеть... Так что когда пригласили на пресс-показ "Влюбленного Шекспира", удержаться не смог. Даром я что ли сидел переводил поэтов-елизаветинцев, смакуя всяческие doth и thou art?

Чутье не подвело. Фильм вызвал у меня самую положительную реакцию, хотя, наверное, и не совсем ту, на которую рассчитывали его создатели, - он пробудил воспоминания о чем-то трогательно-наивном, знакомом с детства, позабытом...

Короче говоря, если бы не цвет и стереозвук, этот фильм, признанный лучшим в 98 году, почти невозможно было бы отличить от советских фильмов-биографий 50-х годов. Помните, конечно - "Ушаков", "Глинка", "Ломоносов", "Петр I"... Фильмы эти отличались чрезвычайной внятностью, как исторической (прямая иллюстрация к учебнику истории!), так и эстетической: картина обязательно кончалась апофеозом главного героя, а его противники, не понимавшие его значения и вставлявшие палки в колеса прогрессу, оказывались публично посрамлены.

С историческим материализмом во "Влюбленном Шекспире" все в порядке: главная героиня - представительница прогрессивной в ту эпоху крупной буржуазии, но относится к своему классу с видимым презрением и всей душой стремится к интеллигентам-разночинцам (актерам), чье историческое время, однако, еще не настало; феодальная знать (в лице главного отрицательного героя графа Уэссекса - по-английски эта фамилия звучит примерно, как "Друбецкой" или "Болконский"), как ей и положено, заносчива и труслива, разоряется и, чтобы заняться коммерцией, вынуждена искать союза, в первую очередь брачного, с денежными мешками, о чем заявляет открыто, только что не глядя с экрана в глаза зрителю. Церковные проповедники, разумеется, невежественны и реакционны, не понимают значения театра и отстаивают глупые сказки о Боге. Верховная власть (персонифицированная в королеве Елизавете) сурова, но, в конечном счете, мудра, справедлива, и главное, от нее ничего, вплоть до самых интимных подробностей, невозможно утаить. "Она недавно познала плотскую любовь - и не с вами", - говорит Елизавета Уэссексу, побеседовав две минуты с его невестой. Ну и, наконец, Шекспир, само собой, глубоко народен, и самые известные реплики своих пьес буквально подбирает у простого люда на лондонских площадях и в тавернах, чуть ли не поднимая при этом указательный палец - точно так же, как в вышеупомянутых фильмах Глинка и Мусоргский находили свои мелодии непосредственно у мужичков на пашне.

Еще те советские фильмы-ЖЗЛы ("Жизнь замечательных людей") отличались, как известно, маниакальным стремлением при каждом удобном и неудобном случае напомнить зрителю, где настоящая родина слонов. Здесь это тоже есть: Уэссекс во что бы то ни стало хочет жениться на богатой невесте (что и является основной пружиной интриги) не кабы для чего, а чтобы развивать свои виргинские табачные плантации, то есть, в конечном счете, способствовать становлению США. Вот, значит, благодаря чему была написана трагедия "Ромео и Джульетта"! Хотя, по-моему, было бы куда естественнее, если бы у разорившегося аристократа оставались родовые земли в самой Англии, а не в недавно открытой колонии...

Столь же благополучно обстоит дело и с эстетикой фильма. Он начинается с титров, доступно объясняющих, какова была театральная, демографическая и общественно-политическая ситуация в Лондоне в 1593 году, а так же психофизиологические особенности характера "королевы-девственницы". Все герои - как на ладони: какими заявили о себе в первой же своей реплике, такими весь фильм и пробудут. Единственное исключение только подтверждает правило: жестокосердный ростовщик, в первой сцене в буквальном смысле поджаривающий пятки своему должнику, под действием благотворной силы искусства преображается в рьяного театрала и получает в награду от Шекспира ("От самого Шекспира!" - с удовольствием добавляет современный зритель) роль Аптекаря в "Ромео и Джульетте". Сам же Шекспир (с туристской бородой, как у Высоцкого в "Вертикали" и "Коротких встречах") посреди репетиции вдруг замирает и с воплем: "Я должен написать сонет!" - мчится к себе наверх в каморку. Сцена же, где влюбленный Уилл пылко рассказывает о своей страсти пареньку-актеру и не замечает, что этот паренек и есть его возлюбленная, - по своей заведомой неправдоподобности, вообще, отсылает зрителя даже не к "Гусарской балладе", а к "Весне" с единой в двух лицах Любовью Орловой. Этот отсыл еще больше усиливается "лирическими" сценами: когда героиня сидит и, заламывая руки, нежно глядит прямо в объектив, изображая глубокое чувство, подсознательно ждешь, что вот-вот зазвучит музыка Дунаевского-Кабалевского и она запоет поставленным голосом. Кончается же фильм, как я уже сказал, апофеозом гения Шекспира: зрители рыдают, проповедник-реакционер бешено аплодирует, а сама Елизавета, наплевав на инкогнито, выходит на сцену театра (обратите внимание!), чтобы поставить на место своего не в меру ретивого церемониймейстера, осмелившегося запретить "Ромео и Джульетту", высмеять беспринципного Уэссекса и, объявив во всеуслышанье, что уж она-то понимает, как тяжело женщине играть мужскую роль, поддержать Шекспира и заказать ему новую пьесу. Так и ждешь, что сейчас она прищурит глаз и ласково помашет рукой: "Пг'авильной дог'огой идете, товаг'ищи!.." Или - возьмет в левую руку трубку и заговорит с отеческим грузинским акцентом...

Я вовсе не издеваюсь, я просто говорю, что фильм получился эстетически цельным - что в наше время встретишь не так часто. Достаточно сравнить его с другой комедией-фаворитом - "Жизнь прекрасна" - каких там только жанров и приемов не наворочено! Пресловутые постмодернистские штучки в "...Шекспире" немногочисленны и почти незаметны. "Так это ты написал пьесы, подписанные Вильям Шекспир?" - лепечет героиня в самый решительный момент. "Я, я!" - вопит тот, срывая с нее камзол.

"Влюбленный Шекспир" рекламируется как фильм о том, что весь мир - театр и сценическую жизнь невозможно отличить от настоящей. По-моему, правильнее сказать так: этот фильм о том, что ничто не ново под луной. Чрезвычайно эффектно воспроизведенные страсти шекспировского театра оказываются практически не отличимы от советского кинолубка, а тот в свою очередь оказывается до боли похож на новейший голливудский кинороман.

Потому что важен не сюжет - идеологический он, дидактический или сентиментальный. Важны бархатные шапочки и шитые камзолы, звон шпаг и грубый настил сцены, улыбка красавицы-героини и глубоко посаженные черные глаза героя - все то, что и называется "волшебным миром искусства", от чего сотни и тысячи людей вдруг охают, как один человек, а ростовщики-банкиры всех времен и народов теряют голову, становятся спонсорами и начинают зубрить эпизодические роли.

"Show must..." - говорит один персонаж другому, когда премьера повисает на волоске (актер-Ромео - кто бы мог подумать? - оказывается женщиной). "...Go on", - подхватывает другой. - "Well, you know."

Well, we know.

Михаил Визель

Предыдущий выпуск

© Русский Журнал, 1998 russ@russ.ru
www.russ.ru www.russ.ru