11.08.98

Из хиппи в яппи

Елена Мулярова

Мы выросли, разбогатели и научились пользоваться пакетами для мусора. Это произошло не сразу. Сперва необходимо было преодолеть некоторый внутренний барьер, чтобы купить тугой шуршащий рулон непрозрачного пластика. Кажется, первыми на это решились те, кто побывал за границей. Потом те, у кого в детстве была обязанность выносить мусорное ведро с мерзкой, мокрой, прилипшей к побитой эмали газетой.

Пакеты для мусора - это как тампоны "Тампакс". Вроде бы есть какая-то гадость внутри и в то же время как бы ее и нет. Мусор сквозь дымчатый пластик аккуратно завязанного, готового на вынос пакета выглядит очень пристойно, почти красиво, как концептуальный натюрморт.

Заглянем внутрь. Жестяная банка из-под оливок, выращенных в Греции. В Грецию уехал Юра по кличке Грек, грек же по национальности, родом из Сухуми, худой, пугливый, боящийся менгрелов, ищущий жену-гречанку. Впрочем, ее он так и не нашел даже на своей новой родине. Зато на "съекономленные" на женитьбе деньги купил в Афинах квартиру и открыл свою туристическую фирму. Поехали, он по старой дружбе сделает льготный тур.

Другая банка - из-под чистящего порошка "Comet". Его регулярно предлагает нам Инна Ульянова, гениальная актриса, "женщина с лисой" из "Семнадцати мгновений весны". "Пойди черкни пару формул", - советует ей Вячеслав Тихонов. А сам ежеутренне между рекламой и сериалом пополняет нашу домашнюю библиотеку всякой ерундой. Как они постарели! И, главное, незаметно. Зато мы наконец-то стали взрослыми людьми. Нам расти, им умаляться.

Стаканчики из-под йогуртов. Ну вот и они перестали быть предметом роскоши. Едим каждое утро и каждый вечер, даже стаканчики не храним, не сажаем в них кактусы, не подсовываем детям для игр в песочницах. Дети, впрочем, тоже выросли, не помнят, как смотрели кино про Ленина, как родители утаскивали для них из богатых гостей один банан на всех, как ели по полторы конфеты в день. Жрите теперь свои бананы, свои йогурты, свои чипсы, свои конфеты. Играйте на своих компьютерах. Мажьте свои прыщи салфетками OXY. А у нас свои игры, вы в них не лезьте, мы сами еще не наигрались.

Там много чего еще, в этом пакете, все больше пластиковое, с иностранными буквами. Впрочем, попадается иногда что-то из той жизни. Удачно реанимированное после десяти лет небытия. Блестящая обертка глазированного сырка. Красно-золотая шуршащая бумажка от соевого батончика. Вкус, знакомый с детства.

Однажды дворник из рассказа Довлатова признался, что может по мусору определить его владельца. "В жизни всегда есть место для творчества", - комментирует писатель. Боюсь, теперь дворник бы не справился. У нас у всех одинаковый мусор. Мы средний класс, яппи.

Яппи - американское слово, и значение его лучше всего искать в американском словаре с до смешного американским названием Americana. Yuppie - young urban professional - молодой человек (часто среди них встречаются и дамы), обычно горожанин, преуспевающий и амбициозный, принадлежащий к социальной категории профессионалов, способный к быстрому продвижению по служебной лестнице, следящий за своим здоровьем и внешним видом.

Яппи с поправкой на отечественные реалии похож на наркомана из анекдота, который собрался заняться бегом, потому что и о здоровье надо подумать. А так все правильно: амбициозность тщательно скрывается, но всем видна. Профессионализм присутствует, хотя откуда берется, непонятно. Множество моих знакомых успешно работают не благодаря, а вопреки полученному образованию. Так, химик трудится на ниве рекламы, историк пишет в рубрику "советы сексопатолога" дамского журнала, киноинженер успешно торгует недвижимостью, филолог служит ди-джеем на модной радиостанции. Впрочем, есть и те, кто работает по специальности, но эти случаи так редки, что кажутся счастливыми совпадениями.

Редкий нынешний яппи, особенно если это житель крупного города, а не энергичный провинциал, не был когда-то хиппи. Или хотя бы имел друзей-хиппи, или старался быть похожим на хиппи во время каникул, или просто носил какой-нибудь хипповский прибамбас типа фенечки на запястье или ремешка на голове. Определение слова "hippie" я не стала искать ни в русском словаре, ни в американском. Зачем, мы и так все его знаем. Хиппи - это дети-цветы, это пацифик, собственноручно вышитый на сумке, это фильм "Hair" и музыка Боба Марли. Это план маршала Жукова, который мы уже выкурили. Это точка сборки, которую мы потеряли. Это набеги на цветочные клумбы соседей по родительской даче. Это Ленин, вытатуированный на левой стороне груди Марчелло, которого посадили, предварительно накрыв сеткой с вертолета на маковом поле где-то в Узбекистане.

Путь из хиппи в яппи оказался подозрительно коротким. За какие-нибудь лет семь-восемь мы сменили не только гардероб, но и образ жизни и систему ценностей. Хотелось бы знать - как? Есть такая игра для будущих филологов: сделать из мухи слона, одно слово превратить в другое, меняя только одну букву. В нашем случае это оказалось гораздо проще, чем я думала.

Hippie - yippie - yuppie

Кто же этот таинственный yippie, которому с легкостью удалось превратить в яппи несгибаемого в своем нонконформизме хиппи?

Yippie - лицо, вовлеченное в политическую активность в рамках движения хиппи, термин, возникший в 68-м во время студенческих волнений.

Позволю себе некоторую вольность и уберу слово "политическая" как не самое здесь важное. Получается, что путь из хиппи в яппи лежит через вовлеченность в активность. Активность, собственно, может быть любая. Например, электро-бытовая, или компьютерно-покупательная, или средиземноморско-отдыхательная, или даче-строительная. Какая разница! Главное - вовлечься, а там пошло-поехало...

Вот я, еще молодая, но уже красивая, нарядная, только что от косметолога & парикмахера, появляюсь в офисе, где меня ждут, любят, встречают такие же, поят меня ненавистным мне мартини, перечисляют гонорары на пластиковую карточку... От всего этого я прихожу в возбуждение, гораздо более сильное, чем когда слышу голос любимого человека. В подобное состояние меня приводит ощущение контраста между тем, что было, что должно было быть по логике вещей, и тем, что вопреки этой логике стало.

Если я приносила из школы плохие отметки, мама пугала меня работой приемщицы химчистки. Я опустилась по социальной лестнице еще ниже. Я работала уборщицей в зале Чайковского. В том числе протирала табличку справа от служебного входа. Она до сих пор, кстати, там висит. Пробиралась в поезд без билета, ездила автостопом, носила тельняшку и гимнастерку маленького размера, редко причесывалась, питалась ништяками (объедками - для тех, кто не знает), прятала от обыска книги, которые сейчас стала бы читать разве что под дулом пистолета. Убиралась в чужой квартире. Воровала мясо у собаки хозяина. А потом начала получать больше 1000$ в месяц. Причем как-то так сразу. Перехода совсем не помню. И вошла, что называется, во вкус. Да разве я одна такая?

Приходишь в гости к человеку, с которым давно не виделись. "Привет, пойдем я познакомлю тебя со своей стиральной машиной". "Привет, стиральная машина, привет "Indesit". Надеюсь, ты прослужишь долго, хотя вряд ли дольше, чем раздолбанная "Эврика", прыгающая по кухне, словно сумасшедший слонопотам". Я выкинула ее на помойку еще живую, правда, написала на крышке мелом: "Машина работает". Через десять минут ее уже не было, утащили те, кому меньше повезло. Возвращаюсь к Indesit’у. Почтительно заглядываю в круглое отвертстие. Вижу дыру, туннель, ведущий в грот подмосковной каменоломни, где несколько перемазанных глиной и плохо одетых подростков при свете коптилки громко спорят о своем будущем. Звучат слова клятвы, повторять их не буду, потому что это и больно и смешно. Самым страшным ругательством у нас было слово "мещанство". Господи, да то, что мы тогда считали мещанством, сейчас выглядит как бесприютность самого густого романтического замеса! Романтизм тоже вырос в цене. Дайвинг, параплан, прыжки с парашютом - инъекция адреналина для состоятельных господ. Состоятельные господа под впечатлением собственной состоятельности покупают довольно безумные предметы: йогуртницу, электрическую яйцеварку, хлебопечку, хлеборезку, тренажер в полкомнаты. У богатых свои причуды.

Недавно была с приятелем в ресторане. Там очень мило, все выдержано в ностальгических тонах. Музыка 80-х, мебель, правда, отчасти 90-х, зато прошлого века. Посидели, поели, попили, вышли на улицу, и тут началось... Я принялась кричать, что мы проели месячную зарплату шахтеров Кузбасса, которую им к тому же не платят. "Ну что ты хочешь, Лена, - успокаивал меня мой спутник, - у нас свои игры, у шахтеров - свои".

Никак не наиграюсь. Недавно купила мобильный телефон. В предвкушении радовалась, как в раннем детстве под Новый год. Хотя тут я была сама себе и Дед Мороз, и Снегурочка, и добрые родители, и счастливое дитя. Сам же мобильный - ну что про него сказать? Это как молодой любовник. Часто хлопотно, часто нервно и накладно, иногда удобно, изредка приятно. Почти всегда престижно, бодрит, не стыдно выйти на люди.

В конце концов, имею право! Заслужила. Хочу быть женщиной, а не андрогином из андеграунда. Хочу ходить зимой в туфельках, а не в луноходах на два размера больше. Хочу грациозно выскальзывать из предупредительно распахнутой дверцы "мерседеса". Хочу выйти из церкви в сказочном платье под руку с красавцем в смокинге, хочу, чтобы толпа хорошо одетых людей посыпала нас рисом "Uncle Ben’s" или хотя бы йодосодержащим кормом для попугаев "Trill". Хочу, чтобы мой перевязанный атласной лентой букет поймала небрежно одетая и кое-как причесанная женщина с голодными глазами.

Недавно один self-made man позвонил в час ночи. "Квартира шикарная, - говорит, - "мерседес" под окном, а счастья нет". "А что же ты хотел, - думаю, - нет, как не было и не будет". У нас другое - может быть, покой и воля... Успокойся, стиральная машина крутится, принтер работает бесшумно, пейджер пока молчит, с работы не уволили, скоро в отпуск за новой машиной, все хорошо.

Все хорошо, все обошлось, мы не сторчались, не променяли родину, не заработали туберкулез в тюрьме, у нас не снесло крышу от Карлоса Кастанеды, мы не застряли в ортодоксальном православии. Мы давно уже выбрали безопасный секс. Мы выросли, и у наших детей все есть. Даже наши соевые батончики. Воспоминание почти что детства.

Лохматая девочка в залатанных джинсах и свитере с дырой, прожженной на костре, наконец собралась вынести ведро. Она нехотя выходит в коридор. Комсомольский значок на полу, как золотой таракан лапками кверху. Побитая эмаль ведра, мокрая, дурно пахнущая газета. Красно-золотой фантик.

Коротко стриженная женщина со злыми глазами, окутанная холодным запахом духов, стоит в прихожей. Она надевает норковую шубу, она собирается на улицу. Около двери пластиковый пакет с мусором. Женщина в шубе заходит на кухню, возвращается, на ходу разворачивает соевый батончик. Красно-золотой фантик, вкус, знакомый с детства.

© Русский Журнал, 1998

russ@russ.ru