Russian Journal winkoimacdos
4.04.1998
Содержание
www.russ.ru www.russ.ru
книга на завтра архивпоискотзыв

Русская кухня в изгнании

П. Вайль, А. Генис


Сб. эссе/ Вступ. ст. проф. Л. Лосева. - 2-е изд., стер. - М.: Независимая газета, 1998. - 176 с.; тираж 5000 экз.; ISBN 5-86712-047-3.

Это почти поваренная книга. Как и подобает таковой, она полна рецептами самых разнообразных блюд русской кухни, как то харчо, бульон по-еврейски, омары, креветки, мидии, буйабес и прочие более или менее русские кушанья. Читать ее захватывающе интересно, авторы писали о том, к чему питают страсть, - это чувствуется. Читая рецепты Вайля и Гениса, видишь, как, должно быть, сладострастно облизывались эти два довольно полных человека, сочиняя свою книгу о еде. Но их книга - больше чем поваренная книга (еда в России больше чем еда, как сказал классик, или что-то вроде этого). Это сразу и воспоминания эмигрантов о родине, и социологическое, вернее, культурологическое исследование, и поэма. Поэма, поскольку, что не главное, одна из частей книги написана стихами и, что главное, поскольку авторы буквально воспевают еду. В главе, касающейся преступлений Запада против русской кулинарии, они грозят ужасными карами сочинителям зарубежных "книг о вкусной и здоровой пище". И делают это так, что становится страшновато за судьбу иноземных кулинарных эрудитов.

И еще, что тоже главное, книга очень смешная. Возможно, интермедии между рецептами интереснее самих рецептов, хотя Вайлю и Генису такое предположение едва ли понравится. Кроме того, это философское сочинение о смысле жизни. Здесь аргументы авторов неоспоримы: "Сравнение кулинарии с жизнью напрашивается само собой. И в той и в другой сфере справедлив афоризм: человек ест, чтобы жить, но не живет, чтобы есть. Он живет, чтобы есть вкусно" (с. 101).

Что вызвало появление книги на свет? Вероятно, великая русская литература. Классики всегда трепетно относились к пище. Не буду повторяться, о классиках подробно пишет Лев Лосев во вступительной статье. Поговорим лучше о современниках, тем более что они тоже практически классики, теперь не только в журналистике, но и в кулинарии. Что толкнуло Вайля и Гениса на исследования в несколько неожиданной области, помимо, естественно, любви к процессу приготовления пищи и, не в меньшей степени, к процессу последующего ее потребления? Может быть, ностальгия. Книга пестрит напоминаниями о том, что утрачивает человек, покинувший страну. Авторы считают, что болезненнее всего переживается не отсутствие русских березок, которых, кстати, в Америке немало, а отрыв от привычного "поля питания". А возможно, причина появления книги - чувство, обратное ностальгии: ведь с кулинарией на родине у Вайля и Гениса связаны не только приятные воспоминания. Вот, например: "Как-то мы заглянули в продмаг на привокзальной площади Нарофоминска. Исступленно спала продавщица, пело радио: "Ты сегодня мне принес не букет из пышных роз…". Из съестного в магазине был вырубленный из цельного куска серенький кубик с надписью: "Сыр рот-фронт". Больше ничего… Не тюльпаны и не лилии" (с. 131). Или еще: "Вопиющие приемы обмана существуют и в такой важнейшей сфере человеческой деятельности, как еда. Под невнятным кодом "борщ б\м" скрывалась отвратительная бурда "борщ без мяса". "Мясом четвертого сорта" именовались отшлифованные временем кости, отвар из которых отпугивал даже непородистых собак. Густой замес из копыт и желатина по 36 коп. за килограмм назывался "студнем". В ходовом столовском сочетании "бифштекс натуральный рубленый" только последнее слово было правдивым"(с. 149). В связи с этим знаменитый призыв "жить не по лжи" оказывается распространенным и на кулинарию. Еще это косвенные аргументы в защиту демократии. Вообще не стоит думать, что кухня - это просто место, где готовят еду. Это место, где священнодействуют в соответствии с давно разработанными ритуалами и борются против чуждых влияний и дурного вкуса. "Пошлая пословица "о вкусах не спорят" придумана людьми с плохим вкусом. Действительно, с плохими вкусами не надо спорить, с ними надо бороться. Особенно с кулинарными" (с. 49). То, как человек относится к еде, полностью его характеризует, и, кстати, американское общество, где воюют с калориями и питаются гамбургерами, отчасти разочаровало авторов "Русской кухни в изгнании" (они почему-то называют гамбургеры "хамбургерами"). Вот, например, приготовление щей - довольно заурядная, казалось бы, операция. Но для Вайля и Гениса с ней оказываются тесно связанными вопросы социокультурного и даже морально-этического порядка: "…разумный человек должен обладать врожденной интуицией и чувством меры. А другому незачем готовить щи. Он обойдется в кулинарии - хамбургером, в искусстве - телевизором, в спорте - подкидным дураком" (с. 32).

Стоит ли говорить, что, кроме всего прочего, книга написана просто талантливо? К тому же авторы, намеренно или нет, тонко пародируют классиков. Следующий пассаж кажется цитатой из Хармса: "В абстиненции есть хоть какой-то смысл - например, экономический: сильно пьющий человек тратит гораздо больше денег, чем трезвенник. Причем не собственно на водку, а на побочные радости - такси, несъедобные цветы, глупые подарки, вроде торшера или волнистых попугайчиков. Есть какой-то смысл и в половом воздержании- по крайней мере, теоретически: говорят, неимоверно возрастает творческая потенция. Опять же больше времени остается на самообразование и кулинарию"(с. 33). Думаю, ассоциация с Хармсом здесь не случайна. Хармс так же абсурден и прекрасен в своей абсурдности, а порою пугающ, как русская кухня, как многие исконно русские блюда. Например, стакан водки с утра ("утром выпил - день свободен" - ставший пословицей афоризм Довлатова). Кстати, о водке: "Такой изысканный кулинарный прием, как введение алкоголя в то или иное блюдо, русская традиция разработала до тонкости. Обычно его вводят гранеными стаканами, но можно и тонкими с каемкой" (с. 152).

Итак, перед нами поэма о еде, философский трактат и прочее, и прочее. Но все-таки и поваренная книга, то есть руководство к действию. Авторы надеются, что их труд заставит читателя взяться за нож и пойти на кухню - жарить, варить, тушить, томить и так далее. И еще: книга предназначена для мужчин. Домохозяйка ныне является вымирающим видом. Женщина воспринимает кухонные обязанности как рабство. Мужчина же, по мысли Вайля и Гениса, будучи на кухне дилетантом, должен рассматривать приготовление пищи не как труд, но как удовольствие: "…если бы кулинарная книга писалась только для современной женщины, то вся она состояла б из таких рецептов: откройте банку супа, разморозьте готовую котлету, запейте пепси-колой и идите на урок карате" (с. 123).

А потом, когда чудесные кушанья будут готовы, случится следующее. Финал известен мудрым авторам, как все, что связано с кухней: "Главная сложность - чтобы едоки оказались за столом в единственно правильный момент. Обычно все происходит не так. Вы зовете семью. Семья отвечает: "Сейчас!", но никуда, конечно, не идет, занимаясь своими бессмысленными делами. Семья не идет даже туда, куда вы ее про себя посылаете. И уже ваш маленький кулинарный подвиг не доставляет радости, и всех членов семьи хочется убить, и фантазия разыгрывается от близости ножей и печи, но это уже совсем другая кухня…" (с. 35-36).

Иван Давыдов

Полный список книжных обзоров
Книга на вчера

www.russ.ru Содержание РЖ Архив Форумы Антологии Книга на завтра Пушкин Объявления Досье
Бессрочная ссылка Новости электронных библиотек Монокль Пегас Light Русский университет
© Русский Журнал, 1998 russ@russ.ru
www.russ.ru www.russ.ru