Russian Journal winkoimacdos
25.04.1998
Содержание
www.russ.ru www.russ.ru
Книга на завтра архивпоискотзыв

Г. Г. Шпет
Comprehensio. Вторые шпетовские чтения "Творческое наследие Г. Г. Шпета и современные философские проблемы"

Материалы международной научной конференции 14-17 ноября 1996 года. - Томск: Водолей, 1997. - 256 с.; тираж 1000 экз.; ISBN 5-7137-056-9.

То, что интерес к наследию Г.Г.Шпета в России возник позже, чем к работам его современников, вполне закономерно. Творчество Шпета нехарактерно для русской философской традиции. Он не строил масштабных метафизических систем, как Соловьев, не создавал эсхатологических концепций, как Бердяев, и почти нарочито дистанцировался от социальной рефлексии. Он был больше философом западной школы. Не только потому, что учился у самого Гуссерля, но, скорее, потому, что основным направлением его исследований, даже если речь шла о вопросах эстетики, оставались проблемы гносеологии (хотя сам он не любил этого слова, и здесь, вероятно, начал бы спорить - Шпет вообще был великим полемистом) и методологии гуманитарного знания. Поэтому он кажется трудным для понимания, несмотря на продуманность его теоретических построений, четкость формулировок и столь несвойственные для большинства русских философов логичность и последовательность.

До сих пор неопределенной остается и его роль в истории русской философии. Всякий знает, например, что Бердяев был религиозным экзистенциалистом. А кем был Шпет? Был ли он прямолинейным ретранслятором идей раннего Гуссерля, как утверждали его критики начала века, в частности, Н.О.Лосский? Или создателем на базе построений своего учителя нового направления - герменевтической феноменологии, как считает В.Г.Кузнецов (см. его статью "Герменевтическая феноменология в контексте философских воззрений Густава Густавовича Шпета", "Логос", 1991, # 2.)? Такой взгляд подтверждают его работа "Явление и смысл", переизданная томским издательством "Водолей" в 1996 году, и отчасти "Философские этюды" (М.; Прогресс, 1994). Или проделал путь от феноменологии к герменевтике, как заявляют оппоненты Кузнецова (здесь можно сослаться на статью В.В.Калиниченко в "Логосе", 1992, # 3 или на статью И.М.Чубарова, вошедшую в рецензируемый сборник, где герменевтическая феноменология названа "монстром" (с. 32.)?

Одна из задач, пути к решению которой призваны наметить представленные в сборнике материалы Вторых шпетовских чтений в Томске, и состоит в том, чтобы ответить на вопрос, кем является Г.Г.Шпет для русской философии - случайным представителем чуждых российской ментальности западных идей или крупнейшим философом начала двадцатого века. А тот факт, что посвященные его творчеству научные конференции проходят в Томске, городе, где трагически оборвалась жизнь философа, по-своему символичен. Существует такая история, которую вот уже три года вспоминают на философском факультете МГУ. Во время сдачи экзамена (принимал его, кстати, упомянутый выше В.Г.Кузнецов) студента попросили назвать наиболее известного философа эпохи Возрождения. Подумав, он ответил: "Шпет". "Его же расстреляли в тридцать седьмом", - пробормотал ошарашенный преподаватель. "Вот я и говорю,- ответил находчивый юноша, - не дожил он до эпохи Возрождения". Я рассказываю этот анекдот (точнее, реальный случай) не для того, чтобы позабавить публику. Шпет действительно не дожил до "эпохи ренессанса" русской философии. Эта эпоха только начинается, или даже еще не началась. Но то, что идеи Шпета возрождаются именно там, где закончился его жизненный путь, все-таки не случайно.

Теперь непосредственно о статьях, вошедших в сборник. И по объему, и по качеству материалы, составляющие "Comprehensio", неоднородны. Здесь есть и равная по размерам целой монографии статья итальянской исследовательницы М. К. Гидини "Слово и реальность", и заметки в половину страницы. Есть, к сожалению, и малоинтересные рефераты достаточно известных в нашей стране работ западных авторов. Так, томский ученый Е.А.Найман в статье "Письмо" против герменевтического аспекта коммуникации и контекста" добросовестно излагает взгляды Ж. Дерриды. Не знаю, как в Томске, а в Москве с ними знакомы по первоисточникам.

Стоит отметить, что в сборник включены не только работы, непосредственно посвященные творчеству Г.Г.Шпета. В нем делается интересная попытка широко представить философский контекст, рассмотреть отдельные проблемы, близкие к шпетовскому дискурсу, в исследованиях самых разных мыслителей двадцатого века.

Несколько статей посвящено М. Хайдеггеру, что вполне естественно в силу общности источника построений обоих философов - феноменологии Гуссерля. Если читатели знакомы, например, с книгой издательства "Гнозис" "Два текста о Вильгельме Дильтее" (1995), они и сами, наверное, отметили ряд поразительных совпадений у Шпета и Хайдеггера, причем ни о каком влиянии ни с той, ни с другой стороны речи быть не может. Вошедший в "Comprehensio" текст Е. В. Борисова "Диалог как судьба. Событие с Другим в экзистенциальной аналитике М. Хайдеггера" исключительно интересен, несмотря на малый объем.

Из других исследований, не связанных прямо с наследием Шпета, стоит в первую очередь обратить внимание на очень неожиданную статью В. А. Суровцева "Аналитическая философия и феноменология", где указывается на параллели между двумя наиболее влиятельными философскими школами двадцатого века. Казалось бы, тут можно говорить даже не о противостоянии, а о полном и взаимном игнорировании, однако статья показывает, что такой взгляд неправомерен.

Интересен анализ возможного влияния семантических построений Фреге (которого автор считает платоником, и небезосновательно) на раннего Гуссерля. Несколько писем к Гуссерлю, опубликованных недавно в книге Фреге "Избранные работы" (М.: Дом интеллектуальной книги, 1997), подтверждают гипотезы Суровцева. На этом фоне некоторое недоумение вызывает статья протоиерея Г. Персианова "Воспоминание как категория православной литургии", любопытная сама по себе, но совершенно выпадающая из общего контекста сборника, по крайней мере, на мой взгляд. Разве что она включена для того, чтобы показать, что церковная герменевтика, о которой так много говорили в средневековой и возрожденческой Европе и о которой писал Шпет в "Герменевтике и ее проблемах" (между прочим, одной из наиболее важных для понимания взглядов философа работ, до сих пор не изданной в виде книги), существует и в современной России.

В сборник вошли также материалы к биографии М.К.Поливанова, внука Г.Г.Шпета, и фрагменты переписки Шпета и Льва Шестова. Эта публикация выглядит удачным добавлением к исследованиям, в которых сопоставляются взгляды двух русских философов.

Евсей Вайнер


Примечания:


Вернуться1
Цит. по: Ерофеев В. Оставьте мою душу в покое/ Предисловие. - М.: Изд. ХГС, 1995.

книга на вчера Отзыв книжные обзоры

www.russ.ru Содержание РЖ Архив Форумы Антологии Книга на завтра Пушкин Объявления Досье
Бессрочная ссылка Новости электронных библиотек Монокль Пегас Light Русский университет
© Русский Журнал, 1998 russ@russ.ru
www.russ.ru www.russ.ru