Александра Финогенова. Александр Уолкер. Вивьен Ли: История жизни


				20.05.98

Александр Уолкер
Вивьен Ли: История жизни

Пер. с англ. Т.Н.Замиловой. - Смоленск: Русич, 1997. - 640 с.; тираж 21 000 экз.; серия "Женщина-миф"; ISBN 5-88590-711-0.

Скарлетт О’Хара, единственная и неповторимая. Страстная любовь Лоренса Оливье. Эти "факты" биографии известны... и абсолютно неизвестны зрителям. Что именно дало простой английской статистке шанс взять главный приз голливудской "олимпиады" - роль популярнейшего женского американского символа; как именно возник и развивался роман с будущим великим "сэром"?

Понимая психологию среднего любителя золотого века кино, биограф многих легенд Голливуда Александр Уолкер начинает свое довольно объемное повествование с пролога-"кадра" находящейся в апогее успеха четы Оливье - четы с обложки, любимцев публики, режиссеров, критиков. Как раз через детальное, деланно-восторженное смакование вечного праздника, в котором, казалось бы, они купаются (или тонут?), автору удается передать его подпорченную червоточинами суть, еле прикрываемую тем, что называется "гламур". Блестящий образ жизни, полный дом гостей, далеко не всегда знакомых ни между собой, ни со вторым из хозяев, - все предстает перед нами в странном, неестественном (как бы "сценическом") свете, словно оба супруга изо всех сил стараются "сыграть" каждую секунду существования на публике с максимальной выкладкой, и эта игра только усугубляется за пределами подмостков. Такие "показательные выступления", маниакальное стремление убедить всех вокруг в своей "идеальности" как профессиональной, так светской и семейной, однако, неизбежно и стремительно вели к "забвению" настоящих Вив и Ларри, действительно талантливых, но так легко порабощенных "ярмаркой тщеславия". Фавориты славы, "Цезарь и Клеопатра" поглотили романтиков "Двадцати одного дня" без остатка. Тем не менее заметки некоторых чуть более проницательных свидетелей и участников неустанного веселья этой пары (Г. Уинн и др.) , ничуть не обманутых разыгрываемым изо дня в день "семейным счастьем", позволяют видеть уже начало стремительного падения с этого пика - все вниз к разочарованию, драме и в карьере, и в семье. Оба Оливье держатся образцово, из последних сил пытаются остановить, законсервировать "мгновенье" и навсегда оставить его экспонатом в некоем собственном "музее славы" - и тем жестче тряхнет обоих вечно изменчивая жизнь.

Дав таким образом почувствовать эту атмосферу напряжения "не своей" жизни, которую была принуждена вести Вивьен с самого начала артистической карьеры, которая согнула и сломала ее, заставляя все больше "казаться", чем "быть", А. Уолкер в прологе задает тон всей далее изложенной биографии как истории утраченных актрисой иллюзий (внутри) с компенсирующим желанием предстать удачливой "отличницей" (внешне). Такое "равнение на первого" зародилось у Вивьен с раннего детства, которому автор уделяет ровно столько внимания, сколько необходимо для улавливания той обстановки исключительности, что была разлита вокруг Вивьен. Единственный ребенок в семье, экзотическая родина (Индия), воспитание по строго продуманной системе сначала матерью, затем в английском монастыре, мощном оплоте порядка как жизненного уклада - дали девочке два неоспоримых преимущества. Первое - широкую образованность, и второе - умение четко поставить цель и методично добиваться ее. Звучит сухо, однако, судя по всему, эти привитые, а может быть, и врожденные свойства ведут Вивьен по жизни. Плюс независящая уже ни от каких внешних причин удивительная красота. Таков рецепт "звезды", еще девочкой в монастыре заявившей подружке: "Я стану великой актрисой". Ни больше - ни меньше. И стала! Добавив к первоначальной целеустремленности немаловажный штрих: несмотря ни на что.

На самом деле ощущая необъяснимое сходство со своей героиней - духовным двойником, хрупкая очаровательница и здесь невольно разделила черту/крест любимой Скарлетт. Любя, любила всем существом, властно и эгоистично, как себя, то есть забывала и пренебрегала чувствами и судьбами всех остальных - близких ли, друзей ли... Как в период бурного романа с немного нерешительным, мучимым душевными угрызениями Оливье, бросившим в конце концов ради нее жену и ребенка (помните второй брак Скарлетт, "с лесопилкой"?). Так же в карьере. Брезжит "ненавистная", презираемая за меркантильность и пустоту, но выгодная Америка, - забыты или терпимы все недостатки. Она о них еще вспомнит, отзываясь о стране языком далеко не "дипломатичным" (чему ее научил все тот же Ларри), - но это потом, когда будет достигнуто главное. А главное - Успех, с большой буквы, бесспорный. Он, и только он один перевесит все унижения и сомнения, оставив на всеобщее обозрение и зависть недолговечное, но неотразимое золото букв ее имени на афише.

Посмотрим в оглавление. На наш взгляд, автору пришла удачная идея дать названия главам книги словно устами самой Вивьен, создавая впечатление автобиографии, сотворчества с самой актрисой. Открывает и закрывает повествование самое близкое Вивьен, как, впрочем, и любому человеку, существо - мать, до конца бережно хранившая "воспоминания о своей талантливой и своенравной дочери". Действительно, эта особого рода любовь стоит особняком, всегда являясь надежным пристанищем для мятущейся Вивьен. В целом же книга построена по принципу "Вивьен и ее мужчины", имена трех из них, самых достойных, дали название частям-эпохам ее жизни: Ли, Ларри, Джек. Каждая часть делится на главы согласно темпу и этапам зарождения, развития и финала/перерождения отношений. В первом случае - в дружеские, во втором... просто конец, когда, в сущности, "не было потом", лишь движение по инерции, с сомнительностью обретенного порознь на закате жизни счастья-спокойствия. Для Ларри это - долгожданная "нормальная" жена (нужная ли теперь?), для Вивьен - верный рыцарь Джек, рыцарь не титулом, а сердцем, с единственным недостатком: он - не Ларри. Сами главы "намечены" характерными "цитатами" из Вивьен, известной меткостью выражений и вполне способной одним словом "озаглавить" человека, событие - и, как оказалось, вехи собственной биографии. Зачастую цитаты подобраны настолько точно, что сами чуть ли не рассказывают какую-нибудь историю, предвосхищая содержание и определенным образом настраивая восприятие самой главы. Так, уверенность восклицания "Я сыграю Скарлетт О’Хара" убеждает и читателя, что иначе и быть не могло; невинность фразы "Меня не будет всего несколько дней" прозрачно намекает на весьма долгое последующее отсутствие (о чем и говорится в одноименной главе); стремление к ясности отношений адекватно отражено в контрастных, но одинаково смелых заявлениях "Мы любим друг друга" и позже "Я больше не люблю тебя"; а "Ларри знает?", трогательный и жалкий вопрос, заданный в третьей, "постлоренсовой" части книги, свидетельствует о так никогда и не затянувшейся ране брошенной женщины.

Кроме простой и неформальной композиции книги о профессиональном подходе автора к организации материала говорит и наличие хронологии, выполненной подробно и вносящей очень большую долю ясности в довольно свободный рассказ о жизни актрисы, который, будучи в целом последовательным, прерывается интересными аллюзиями, отступлениями, воспоминаниями автора и цитируемых им лиц, что естественно в любой творческой работе. При всем том А. Уолкера нельзя упрекнуть в пристрастности или приукрашивании неприглядных поступков героини. Его отличает не столько такт по отношению к любимой миллионами красавице и актрисе, сколько объективность критика, не "позволяющего себе лишнего на работе", и вопрос о его собственном мнении остается открытым. Да так ли оно необходимо, когда скрупулезный подбор свидетельств, датировка, фотографии служат единой цели: предоставить читателю материал фактический для приближения к реальной личности, а уж за материалом более неуловимым - идите на сеанс в "Иллюзион" или " Музей кино", где царит особая реальность и особая биография.

Александра Финогенова