Иван Давыдов. Умберто Эко. Пять эссе на темы этики.


				6.06.98

Умберто Эко.
Пять эссе на темы этики.

Перевод Е. Костюкович. СПб.: Симпозиум, 1998. - 96 с.; тираж 2000 экз.; ISBN 5-89091-058-2.

В Россию приезжал Умберто Эко. Прочел две лекции, поругал журналистов и уехал, оставив на память шутку "Эко - невидаль", несколько интервью и книжку, о которой речь ниже.

Во-первых, поражает оперативность питерского издательства. Книга вышла в Милане в конце прошлого года, и вот в России уже есть перевод. В связи с этим возникает вопрос: будут ли теперь так же быстро переводиться книги прочих заезжих знаменитостей? Кстати, именно в "Симпозиуме" вышли два тома трехтомника Эко - "Имя розы" (1997) и "Маятник Фуко" (1998). По поводу старого (1995 года) киевского издания "Маятника" обещает разгореться скандал. Перевод (неизвестно чей, но, по слухам, к нему причастен Илья Кормильцев) издан без всяких на то прав, якобы неполон и вообще неправилен. Не знаю. Мне понравился - впрочем, как и перевод Е. Костюкович ("Симпозиум"). Проблема авторских прав, о которой много говорят в последнее время, меня, как любого читателя, не занимает. Главное, чтобы было больше хороших книг. В этом плане 1998 год обещает стать удачным. Эко, например, выйдет в трех издательствах - "Кант и утконос" в "Ad Marginem", "Как написать дипломную работу" в "Книжном доме "Университет" и "Остров Накануне" в "Симпозиуме", владеющем эксклюзивными правами на публикацию художественных произведений итальянца.

Во-вторых, удивляет и сама книга. Кто такой Эко? Самый популярный в России иностранный писатель, если верить опросу, проведенному журналом "Иностранная литература". Олицетворение семиотики и постмодернизма. Правда, что такое семиотика, точно знают немногие. Что такое постмодернизм, похоже, никто. (Эко так и сказал на пресс-конференции: "Я не знаю, что такое постмодернизм".) Но о семиотике и говорят редко, а вот о постмодернизме... Сам, в общем-то, грешен.

Но книга как раз не о постмодернизме и не о семиотике даже. И не совсем об этике, а именно "на темы". Причем темы исключительно актуальные и для России. Тем пять, как и заявлено в заглавии: что заменяет Бога атеисту, каковы психологические результаты последней мировой войны, чем объяснить живучесть фашизма, какое место занимает пресса в наше время и, наконец, есть ли оправдание расизму. То есть речь о вещах, представляющих реальную опасность для богатой и счастливой Европы. И для менее богатой России, - правда, она не видит их за многими другими.

Эко был недоволен вопросами журналистов. "Пожалуйста, не спрашивайте меня о впечатлениях от новой России - за два дня в новой России я видел только журналистов, которые меня спрашивали об этом". И тогда его спросили, будет ли конец света, что такое интеллигенция и (внимание!) какая знаковая система лучше всего подходит для анализа текстов в Internet. Растерявшийся гость пробормотал что-то о естественном языке как единственной известной ему знаковой системе, пригодной для анализа текстов.

Общее мнение: смотреть интересней, чем слушать. Эко лихо стряхивает пепел в стакан с боржоми и отчаянно жестикулирует. Как кавказец. Или как итальянец, каковым и является.

Но еще интересней читать. По разным причинам. Например, потому, что над переводом книги переводчик думает довольно долго (правда, и в книге может появиться загадочное слово "софтвер", которого в таком виде нет ни в одном из известных мне языков), а при переводе устной речи времени на раздумья нет. Да и у автора теоретически есть время подумать, когда он пишет книгу. Возвращаясь непосредственно к "Пяти эссе...", можно указать еще ряд причин. То, что пишет Эко, интересно. По крайней мере то, что я успел прочесть. Тот факт, что постмодернист (а он постмодернист, хотя отнекивается) заговорил об этике, еще интереснее. Тем более в данном случае, когда автор совершенно непредсказуем. "Когда на сцену приходит другой" - первая из вошедших в сборник статей - часть полемики с кардиналом Карло Мария Мартини. И непредсказуемой здесь оказывается именно неоригинальность высказанных мыслей.

О постмодерне. Иронию, кажется, в числе его признаков называют все. Так вот, две цитаты почти наудачу: "Так как эссе рассчитывалось на американских студентов, понятно, почему в нем изобилуют факты и разъяснения почти школьного характера..."(с. 4); "В 1942 году, в возрасте 10 лет, я завоевал первое место на олимпиаде Ludi Juveniles, проводившейся для итальянских школьников-фашистов (то есть для всех итальянских школьников). Я изощрился с риторической виртуозностью развить тему "Должно ли нам умереть за славу Муссолини и за бессмертную славу Италии?". Я доказал, что должно умереть. Я был умный мальчик" (с. 29).

Последняя цитата - начало статьи "Вечный фашизм", пожалуй, самой интересной в сборнике. Не только потому, что содержит воспоминания о детстве, приоткрывающие некоторые истоки "Маятника Фуко". На пресс-конференции Эко спросили, как он относится к эзотерике и, более того, не посвященный ли он (во что, не уточнялось). "Эзотеризм, - последовал ответ, - это одна из форм ур-фашизма". Ур-фашизм - термин, вводимый Эко для обозначения идеологии, существовавшей во все исторические эпохи в самой разной форме. Легко понять, что режим Гитлера плох (но и это не всем удается). Уже с Муссолини возникают сложности. Эко говорит: "Было бы так удобно для всех нас, если бы кто-нибудь вылез на мировую арену и сказал: "Хочу снова открыть Освенцим, хочу, чтобы черные рубашки снова замаршировали на парадах на итальянских площадях!" Увы, в жизни так хорошо не бывает! Ур-фашизм может представать в самых невинных видах и формах" (с. 46). Писатель выделяет четырнадцать признаков ур-фашизма, среди которых национализм - далеко не первый. Главным оказывается культ традиции, наличие непререкаемых истин и авторитетов. А главной неожиданностью (для меня) был четырнадцатый: "Ур-фашизм говорит на Новоязе". И далее: "И нацистские, и фашистские учебники отличались бедной лексикой и примитивным синтаксисом, желая максимально ограничить для школьника набор инструментов сложного критического мышления" (с. 45). Не то же ли самое видим мы сейчас вокруг себя? В телерекламе, в прессе и так далее.

Прессе посвящено специальное эссе, и, видимо, у итальянских газет те же проблемы, что и у русских: "...нынешняя пресса склоняется к языку того бесформенного единства, которое принято называть "народ", причем предполагается, что народ мыслит и выражается исключительно пословицами" (с. 51). Далее следуют примеры, среди которых один очень меня удивил: "Пристали как банный лист с ножом к горлу" (с. 51). Как, интересно, это выглядело в оригинале?

То, что писатель беспокоится о судьбе языка, понятно. Но то, что создатель "Имени розы" и "Маятника..." - эталонных постмодернистских книг (если постмодернизм все-таки существует) так много говорит о долге, заставляет насторожиться. Может, что-то действительно не в порядке?

"Я не знаю, кто такой интеллектуал!" - заявил Эко все на той же пресс-конференции. Но о функции интеллектуала он может сказать многое: "Эта функция состоит в том, чтобы критически выявлять то, что представляется посильным приближением к представлению об истине, - и осуществляться эта функция может кем угодно..." (с. 16). То есть непонятно, кого считать интеллектуалом, но если вы себя таковым считаете, то вполне понятно, что должно делать.

Иван Давыдов