Александр Люсый. Андреев А. Р. История Крыма. Неизвестное Бородино. Князь Василий Михайлович Долгоруков-Крымский


				9.07.98

А. Р. Андреев
История Крыма
М.: Межрегиональный центр отраслевой информатики Госатомнадзора России, 1997. - 335 с. Тираж 2000 экз.
Неизвестное Бородино. Молодинская битва 1572 года. Документальная хроника XVI века
М.: Межрегиональный центр отраслевой информатики Госатомнадзора России, 1997. - 252 с. Тираж 1000 экз.
Князь Василий Михайлович Долгоруков-Крымский. Документальное жизнеописание
М.: Межрегиональный центр отраслевой информатики Госатомнадзора России, 1997. - 380 с. Тираж 1000 экз.

В Крымском ханстве, ставшем с XVI века достойным наследником Золотой Орды по части опустошительных набегов на русские земли и угона их обитателей в рабство, существовала тем не менее "московская партия". Возглавляли ее яшлавские беки Сулешевы, стремившиеся возродить и укрепить русско-крымскую дружбу, что наметилась было при великом князе московском Иване III и первом суверенном крымском хане Менгли-Гирее на базе доразгрома остатков Орды. Трудно пройти мимо напрашивающейся при знакомстве с книгами московского историка Александра Андреева исторической параллели, которая, в свою очередь, распадается на целый энергийно-метафорический каскад. Ведь именно Андреев ныне явно претендует на руководство своего рода крымской издательской "партией" в Москве. За один год в столице вышли сразу три его книги по крымской истории, причем в издательстве, от которого этого меньше всего ожидали.

Совсем недавно движение за прекращение строительства Крымской АЭС в сейсмически активной зоне вкупе с политизированными, переходящими в криминал, республиканскими, русскоязычными, эконом-возрожденческими и прочими движениями за крымскую суверенность едва не привело к реальному формированию органичной полуостровной общности. Теперь, когда строительство заморожено - что, впрочем, обернулось социальным Чернобылем местного значения с брошенными на произвол судьбы "солнцестроителями" и по-хански обогатившимся руководством стройки (не за горами и закрытие Курской АЭС, уже по западным рекомендациям), - российскому Госатомнадзору остается надзирать за историей Крыма, энергия которой в иные эпохи тоже может оказаться вполне ядерной. "Атом!" - глубокомысленно роняли не так давно советские обыватели для объяснения как бытийных, так и чисто житейских осложнений.

"Какою-то большою исторической тоской" казались исполненными едва не подвергшиеся "солнцестроению" пейзажи Восточного Крыма - Киммерии -метафоростроителю Максимилиану Волошину. Вольно или невольно, но, должно быть, именно такую, не парализующую, а нацеленную на экклезиастическое познание тоску испытывают все, кто проникся этими картинами. Вероятно, и тмутараканский князь Глеб не только по стратегическим и тактическим соображениям 930 лет назад "в лето 6576 года <...> мерил море по леду от Тмутараканя до Корчева 14000 сажен" (эта надпись на так называемом Тмутараканском камне считается, кстати, самым древним памятником русской письменности). "Измерительную" тоску по-своему объясняет и Александр Андреев.

Первая из книг нашего обзора, "просто" "История Крыма", - свод археологических и документальных данных: от первобытных стоянок до конца XIX века. Этот "горизонтальный" срез событий, на диво свободный от какой-либо прямой идеологизации, к сожалению, не оформился в некую познавательную структурность. Труд Андреева вполне мог бы стать учебным пособием по крымской истории, но возможность такого самостоятельного курса проблематична теперь и в масштабах самого полуострова. Материал второй книги, "Неизвестное Бородино", охватывает антагонистический период русско-крымских отношений - XVI век (с 1507 года, начала регулярных набегов крымских татар на Московию). Кульминацией был 1571-й, когда войско хана Девлет-Гирея дотла сожгло Москву, развязкой стал следующий, 1572-й: Девлет-Гирей не просто попытался повторить успех, а заявил, что "едет в Москву на царство". Как писал участник событий, немец-опричник Генрих Штаден, "города и уезды русской земли - все уже были расписаны и разделены между мурзами, бывшими при крымском царе; было определено - какой кто должен держать". Московское государство к этому времени практически раздавил правнук Мамая Иван Грозный. Он бежал в Новгород и написал оттуда Девлет-Гирею письмо с предложением мира в обмен на Казань и Астрахань. 30 июля 1572 года у Молодей, меж Подольском и Серпуховом, началось пятидневное сражение, которое Андреев ставит в один ряд с Куликовым полем, Полтавой и Бородином. В книге собраны документы касательно этого "неизвестного Бородина", показаны полководческие и военно-инженерные таланты князей Михаила Воротынского и Дмитрия Хворостинина, что создали укрепленный "гуляй-город", решивший исход сечи. Андреев подчеркивает, что битва привела не только к внешнему, но и к внутреннему освобождению - благодаря ей была отменена опричнина! В виду татар опричное воинство попросту разбежалось; после сражения царь уничтожил всех главных опричников, запретил произносить само это слово. Правда, воеводу-спасителя "отблагодарил": менее чем через год Воротынский был обвинен в заговоре, лично пытан царем и умер от ран по пути в ссылку.

Третья книга, "Князь Василий Михайлович Долгоруков-Крымский", - жизнеописание покорителя Крыма. В 1771-м армия генерал-аншефа Долгорукова завоюет Крымский полуостров меньше чем за месяц. А при российско-крымских дипломатических переговорах князь не допустит ни одной ошибки и Екатерина II поручит ему подписать от имени Российской империи мирный договор с Крымским ханством. В качестве приложений помещен пакет документов, сопровождавших формальную крымскую независимость (плод Кючук-Кайнарджийского договора 1774 года) и мирное присоединение Крыма к России в 1783-м, а также переписка Василия Долгорукова с Екатериной II.

Книги Андреева вызывают ассоциации с 20-30-ми годами уходящего века, когда на волне всеобщего краеведческого движения в Москве возникло Российское общество по изучению Крыма, целью своей поставившее пробуждать интерес к полуострову, дабы привлечь туда отдыхающих. Сейчас, после заказной антирекламы в российской прессе, это задача не из легких.

Александр Люсый