Ксения Зорина. Б.Т. Грибанов. Эрнест Хемингуэй.


				21.07.98

Б.Т. Грибанов
Эрнест Хемингуэй

Ростов-на-Дону: "Феникс", 1998. 544 с. ("Мужчина-миф") ¹

"Ростовское издательство "Феникс" наводнило Москву книгами серии "Женщина-миф". Мерилин Монро, Марлен Дитрих, Коко Шанель... Казалось, женщины были выбраны ради экзотики - но вот неожиданно начинается "мужская" серия: Евгений Леонов и Эрнест Хемингуэй. При всей популярности Леонова вряд ли есть что-нибудь общее между ним и словом "миф". С Хемингуэем дело обстоит иначе. Это действительно миф - культовая фигура второй половины века. Портрет в каждом доме, книги на каждой полке... Хемингуэй встал в строй бесчисленных персонажей, на чьих судьбах издатели стремятся заработать деньги. Серия эта предназначена не столько для поклонников и почитателей, сколько для тех, кому нечего читать в поезде. Однако большой объем, твердый переплет и имя автора заставляют думать, что в данном случае перед нами удешевленный вариант вполне почтенной "Жизни замечательных людей".

Книга посвящена памяти Ивана Александровича Кашкина - знаменитого переводчика и критика. Кашкин сам относится ко временам легендарным - он первым перевел Хемингуэя на русский язык, писал о нем, состоял с ним в переписке; посвящение это уже выделяет книгу из общего ряда и указывает, что автор - человек не случайный. Борис Грибанов, чью фамилию на обложке найти можно с огромным трудом, - составитель и редактор многочисленных собраний сочинений Хемингуэя. В 1980 г. в издательстве "Художественная литература" уже выходила его работа "Эрнест Хемингуэй: Герой и время". Однако мы имеем дело не с переизданием - там был преимущественно анализ произведений, здесь - прежде всего биография. Подробная, обстоятельная, снабженная даже "основными датами" - совсем уже роскошь. Правда, нет именного указателя - а без него ориентироваться в друзьях и знакомых Хемингуэя довольно тяжело. Нет и указателя произведений - что особенно обидно, т.к. в книге пристально рассматриваются обстоятельства их написания, много цитат и отсылок. Более же всего жалеть приходится об отсутствии фотографий - формат серии не предполагает. И, видимо, об отсутствии редактора - автор в одиночку борется с объемом текста, не всегда одинаково хорошо. Первая половина жизни Хемингуэя описана чуть ли не день за днем - при этом удается и выявить внутреннюю драматургию, и разжечь интерес к герою. Но чем дальше, тем больше появляется неясностей, смещений, а к концу книга уже начинает напоминать сборник анекдотов. Возможно, это вызвано тем, что об известном писателе Хемингуэе осталось гораздо больше воспоминаний, чем о начинающем репортере, мемуары давят своей массой; возможно, тем что сама жизнь Хемингуэя изменилась не в лучшую сторону. Можно сказать, вероятно, что автор подошел к материалу недостаточно критично - но это уже скорее придирки на фоне хотя бы грамотного исторического подхода, не всегда сейчас присутствующего в вестернизированных биографиях. Автор искренне старается объяснить читателю все, что может, и если и пользуется иногда несколько устаревшими клише, то это не самое большое зло. Получилась хорошая, информативная книга. При желании, конечно, ее можно уличить и в тяжеловесности, и в поверхностности - в зависимости от того, с какой точки зрения смотреть.

Биография писателя - наверное, самое сложное в подобном жанре. Разговор о собственно литературе неизбежно уходит на второй план - а читатель, даже всей душой ненавидящий литературоведение, все равно жаждет обобщений. В результате происходит некая подмена - текст замещается историей, она выходит вперед и начинает усиленно влиять на его оценку. Начинает оцениваться судьба - оцениваться по тому, как она вписывается в каноны. Писатель, всю жизнь выставлявший между собой и миром заслон из своих произведений, лежит на столе, препарируемый биографом и читателем. И даже если биограф трепетно относится к своему герою, читатель все равно бросит в него камень.

Хемингуэй уязвим именно потому, что всю жизнь стремился быть писателем. Все хотят создать "великий американский роман" - но что делать потом, когда ты его уже написал? Недаром и в жизни, и в книге самые яркие страницы - Париж, когда еще не было денег и имени. Человек с именем и деньгами автоматически превращается в "богатого туриста", как бы биограф ни старался задним числом защитить своего героя от этого обвинения. Постоянный поиск двух вещей - что делать и о чем писать - в ситуации, когда и того, и другого хочется, но ни то, ни другое не обязательно. Писательское начало Хемингуэя под сомнение не ставится - ему необходимо было писать, он не мог не писать - но больно смотреть, как человек мучается. Это постоянное движение, физическое перемещение в пространстве, погоня за чем-то. Родина, при всей любви к лесам Вайоминга, скучна, ее не хватает, надо идти дальше и дальше, почти не останавливаясь.

"Всю жизнь я любил страны: страна всегда лучше, чем люди." Разумеется, только рецептов создания писателей не существует - не всем всю жизнь писать о своем городе, а писателю неизбежно, по природе своей, приходится самоутверждаться. Но в результате даже война, с отторжения которой начинается его творчество, превращается едва ли не в благо - из-за возможности почувствовать себя причастным. Сейчас не знаешь даже, что труднее понять и принять - антимилитаристский пафос человека, воевавшего на чужой земле вначале, или апологию войны в конце. Объяснимо до боли - проходя вместе с ним весь путь, ты физически ощущаешь страдания стареющего человека, ставшего "чемпионом в литературе" - при том, что он-то с детства знал, какой конец ожидает чемпиона. Но что делать, если в мире все меньше остается (а может быть, никогда и не существовало) безыскусных способов стать писателем. Писателем - с муками и кровью, с огромным трудом - он стал, для читателя его работа не пропала зря, но ему, конечно, как это всегда и бывает, пришлось ради этого пожертвовать своей жизнью. Миф развенчан - если этого и добивались издатели. Остается только читать его книги.

Ксения Зорина

Примечания:

¹ Книга предоставлена магазином "Книжная лавка у Сытина".