Выбор Пушкина


				31.07.1998

Выбор Пушкина

Прп. Иустин (Попович). Достоевский о Европе и славянстве. Перевод с сербского. - СПб.: Издательский дом "Адмиралтейство", 1998. - 272 с.; тираж 5000 экз.; ISBN 5-7716-0039-3.
А. В. Карельский. Метаморфозы Орфея: Беседы по истории западных литератур. Вып. 1: Французская литература XIX века. - М.: Российский государственный гуманитарный университет, 1998. - 279 с.; тираж 1500 экз.; ISBN 5-7281-0143-7.
В. Клемперер. LTI. Язык Третьего рейха. Записная книжка филолога. Перевод с немецкого А. Б. Григорьева. - М.: Прогресс-Традиция, 1998. - 382 с.; тираж 3000 экз.; ISBN 5-89493-016-2.
Б. Кроче. Теория и история историографии. / Пер. с яп. Перевод с итальянского И. М. Заславской. - М.: Языки русской культуры, 1998. - 192 с.; тираж 4500 экз.; серия "Studia historica"; ISBN 5-7859-0066-1.
Убийство царской семьи. Из записок судебного следователя Н. А. Соколова. - СПб.: Издание Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1998. - 392 с.; тираж 10 000 экз.; ISBN 5-7302-0390-Х.

Прп. Иустин (Попович). Достоевский о Европе и славянстве. Перевод с сербского. - СПб.: Издательский дом "Адмиралтейство", 1998. - 272 с.; тираж 5000 экз.; ISBN 5-7716-0039-3.

Это первый перевод на русский язык исследования, написанного сербским богословом еще в 1931 году. Читатель, которого занимают проблемы миссии России, найдет в книге много поднимающих самооценку идей. "Своей "непогрешимостью" и гордой самодостаточностью европейский человек осудил себя на смерть, после которой, по законам людской логики, нет Воскресения, а Европу превратил в обширное кладбище, из которого не воскресают. Но славянский человек в своей евангельской грусти и в своей всечеловеческой любви чувствует, верует и знает: только благой и чудесный Богочеловек может победить смерть и воскресить каждого мертвеца, обессмертить каждого смертного и европейское кладбище превратить в питомник Воскресения и бессмертия". Вряд ли, впрочем, автор имел в виду тот вариант продвижения "евангельской грусти" в Европу и всеславянского братства, который осуществлялся последние семь лет на Балканах. В книге подробно рассматривается философия Достоевского, особое внимание уделяется ее мистической составляющей. Так, "гениальным прозрением и пророческим откровением" прп. Иустин считает тот вывод писателя, что дьявол прямо участвует в создании атеистической философии и атеистической этики. Основным материалом исследования служат романы Достоевского и его "Дневник писателя".

А. В. Карельский. Метаморфозы Орфея: Беседы по истории западных литератур. Вып. 1: Французская литература XIX века. - М.: Российский государственный гуманитарный университет, 1998. - 279 с.; тираж 1500 экз.; ISBN 5-7281-0143-7.

Книга составлена из авторских курсов лекций по истории французского романтизма и классицизма. Каждый раздел предваряет глава, посвященная особенностям развития литературного направления. Своеобразие французского романтизма состоит в том, что он существовал на фоне живой классицистической культуры и был ориентирован на современную авторам действительность. В лекциях о персоналиях А. Карельский показывает, как общая тенденция реализовалась у мадам де Сталь, Шатобриана, Констана, Э. де Сенанкура, Нодье. Сформировавшаяся поэтика анализируется на примерах Ламартина, Гюго, де Виньи. Интерпретация реализма менее зависима от французской специфики. Основной упор в его описании сделан на то, как реализм преодолевал романтическую систему ценностей. Разговор о реализме построен на разборе творчества Стендаля, Мериме, Беранже. Каждая глава представляет собой законченный сюжетный очерк, в котором сочетаются глубина взгляда и занимательность изложения. Это редкий случай увлекательной истории литературы, когда предмет не упрощается, а остается противоречивым и объемным. Библиография сходна со списком обязательной и рекомендованной литературы к курсу. У книги есть единственный, но очень существенный недостаток: ее тираж может удовлетворить лишь московских студентов одного года поступления, да и то едва-едва. При том, что глупо не иметь "Метаморфозы Орфея" у себя дома.

В. Клемперер. LTI. Язык Третьего рейха. Записная книжка филолога. Перевод с немецкого А. Б. Григорьева. - М.: Прогресс-Традиция, 1998. - 382 с.; тираж 3000 экз.; ISBN 5-89493-016-2.

Виктор Клемперер, филолог, специалист по французской литературе XVIII века, в последние годы, спустя тридцать лет после смерти, стал у себя на родине в Германии популярным писателем. Естественно, внимание широкой публики в первую очередь привлекают не литературоведческие исследования, а воспоминания о временах правления Гитлера. В Советском Союзе книги Клемперера, члена КПГ, как ни странно, никогда не печатались. (Это еще и при том, что среди иностранных врачей, лечивших Ленина в 1922 году, был Георг Клемперер, родной брат Виктора.)

Почему же коммунист и антифашист остался неизвестным советскому читателю? По мнению переводчика А. Б. Григорьева, причиной стала именно книга "LTI", созданная на основе дневников, которые чудом уцелевший ученый вел с 1933 по 1945 год. "Язык Третьего рейха" - не просто еще одни воспоминания еврея, пострадавшего от национал-социалистов. Клемперер прежде всего филолог, и внимание его приковано к "нацистскому варианту немецкого языка". Он считает, что язык - не просто способ ретрансляции культуры, но и наиболее эффективный инструмент ее формирования. И, осознанно или нет, гитлеровцы этот инструмент использовали. За годы их правления немецкий язык очень сильно изменился, и ни одна из этих мутаций не ускользнула от пристального взгляда профессионала. Клемперер фиксирует изменения даже на уровне пунктуации. Их история точно отражает историю режима, его взлета и падения и, более того, позволяет сделать определенные выводы о структуре и способах манипуляции массовым сознанием внутри любой тоталитарной системы. Именно то, что нацистское государство в представлении Клемперера выглядит слишком похожим на государство советское, и сделало, по мнению Григорьева, его работы недоступными в СССР.

Но не возможность провести параллели между режимами Гитлера и Сталина является основным достоинством впервые публикуемой на русском языке книги немецкого филолога. Перед нами уникальное научное исследование, материал для которого автор почерпнул из собственного трагического опыта. И, к сожалению, процессы изменения языка, описанные Клемперером, актуальны не только для фашистской Германии.

Б. Кроче. Теория и история историографии. Перевод с итальянского И. М. Заславской. - М.: Языки русской культуры, 1998. - 192 с.; тираж 4500 экз.; серия "Studia historica"; ISBN 5-7859-0066-1.

Труды Бенедетто Кроче по истории и философии (впрочем, сам он не делал между ними различия, считая, что подлинная философия и есть история) хорошо известны разве что ученым-профессионалам. И это неудивительно, так как переводы его книг публиковались в России всего дважды - в 1902 и 1920 годах. Хотя бы частично восполнить этот очевидный пробел - ведь без работ Кроче составить представление об эволюции европейской исторической мысли в ХХ веке просто невозможно - призвано настоящее издание.

Выбор именно "Теории и истории историографии" среди обширного наследия итальянского мыслителя не случаен. Впервые книга вышла в 1913 году и представляет собой четвертый, заключительный том его основополагающего исследования - "Философии духа". В ней Кроче формулирует основные методологические принципы своей историко-философской концепции, выступая последователем Гегеля и критиком модного тогда в Европе позитивизма.

Отсутствие переводов Кроче обычно объясняют двумя причинами - принципиальным неприятием марксизма и максимальной усложненностью языка. Первая утратила актуальность. Остается надеяться, что вторая не отпугнет переводчиков и новая книга не станет единственной на долгие годы.

Убийство царской семьи. Из записок судебного следователя Н. А. Соколова. - СПб.: Издание Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1998. - 392 с.; тираж 10 000 экз.; ISBN 5-7302-0390-Х.

Среди многочисленных книг о Романовых, вышедших в последнее время, эта, пожалуй, действительно достойна внимания. Во-первых, неординарна судьба автора. Крупный юрист, вынужденный после революции оставить работу, Н. А. Соколов пешком добрался от Пензы до Омска, чтобы участвовать вместе с войсками адмирала Колчака в борьбе против большевиков. Именно ему "правитель омский" поручил расследование дела об убийстве семьи Николая II. После падения Омской республики Соколов эмигрировал в Европу, где занимался систематизацией материалов дела. Уникальные документы, попавшие в руки юриста, постоянно привлекали внимание различных политических интриганов, что в конце концов и вынудило Соколова опубликовать свои записки, чтобы исключить возможность спекуляций.

Исследование позволяет проследить историю последнего года царской семьи от ареста по распоряжению Временного правительства до гибели. В книгу также вошла шифрованная переписка, которую предоблсовета Екатеринбурга вел со Свердловым уже после расстрела царской семьи, документы, связанные с организацией расследования, и множество редких фотографий.