Константин Парамонов. Ефим Курганов. Анекдот как жанр


				31.07.98

Ефим Курганов
Анекдот как жанр

Спб.: Академический проект, 1997. - 123 с.; тираж 2000 экз.; серия "Современная западная русистика"; ISBN 5-7331-0084-2.

Государь Александр Павлович прогуливался однажды по саду в Царском Селе, шел дождик, однако это не помешало собраться толпе дам посмотреть на царя, обожаемого женским полом. Когда он поравнялся с ними, то многие в знак почтения опустили вниз зонтики.

- Пожалуйста, - говорил государь, - поднимите зонтики, не мочитесь.

- Для Вашего Императорского Величества мы готовы и помочиться, - отвечали дамы.

Когда анекдот становится жанром?

Естественно, когда его рассказывают.

А когда жанр становится анекдотом?

Когда ты уже знаешь, чем закончится анекдот, а его все еще продолжают рассказывать.

Это значит - старый анекдот.

Еще есть "очень старый анекдот", который называется историческим.

В книге, посвященной "Ефиму Григорьевичу Эткинду с любовью и признательностью от тезки - в качестве дополнительной реплики к нашим разговорам о судьбах анекдота", Ефим Курганов пробует рассматривать анекдот как жанр на примерах малоизвестных исторических казусов.

Один улан, еще в старинной обтянутой форме, танцевал кадриль. Во второй фигуре у него внезапно встал хуй, и он, чтобы скрыть неприятное положение, накрывал по возможности предательские панталоны рукою, на которой блистал какой-то перстень.

- Что это у вас, опал? - спросила вдруг его дама.

- Стекло, сударыня, стекло!..

Анекдот сам по себе не нужен и вряд ли интересен.

Анекдот - это паразит жанра. Он живет внутри него. Но, в отличие от прочих словососущих, анекдот не столько питается за счет других жанров речи, сколько питает сам, привнося пикантность и глубину в окололитературную ситуацию...

Особенно ценной для нас является связь анекдота с историко-биографической и фольклорной прозой.

Гоголь, движимый потребностью видеть поэта, который занимал все его воображение еще на школьной скамье, прямо из дома отправился к нему. Чем ближе подходил он к квартире Пушкина, тем более овладевала им робость и наконец у самых дверей квартиры развилась до того, что он убежал в кондитерскую и потребовал рюмку ликера... Подкрепленный им, он снова возвратился на приступ, смело позвонил, и на вопрос свой: "Дома ли хозяин?", услыхал ответ слуги: "Почивают!" Было уже поздно на дворе. Гоголь с великим участием спросил: "Верно, всю ночь работал?" - "Как же, работал, - отвечал слуга, - в картишки играл".

Но главным содержимым книги Ефима Курганова стали приложения - рукописные и малоизвестные сборники анекдотов XIX века.

...Жил-был в Гамбурге некий господин - Ян д`Акоста, адвокат. Но наскучило ему быть простым адвокатом: человек он был свойств живых и забавных - прирожденный шут. И пристал он к российскому, там бывшему, резиденту, сел однажды вместе с ним на корабль и приехал в Петербург, где его смешные ухватки полюбились Государю Петру Первому, и был д`Акоста приобщен к числу придворных шутов.

Посолонее и повеселее истории, представленные в приложении как "Анекдоты для одного мужского пола".

- Маменька! Что это у рака под хвостиком?
- Яйца, душенька, яйца.
- Что же это значит?
- Это значит, моя милая, что этот рак - самка.
- Вот что! Ну, теперь я понимаю. Значит и гувернер наш самка. И у него под хвостиком яйца.

Так вот чему, может быть, в достопамятные времена смеялись предки, собираясь за партией в покер...

Примером того, как анекдот разрастается в новеллу, Е. Курганов поминает произведения современников - "Легенды Невского проспекта" Михаила Веллера, прозу Сергея Довлатова, и приводит несколько историй из книг М. Окуня.

На троллейбусной остановке у интуристовской гостиницы "Карелия" приклеено объявление: "Продаются щенки боксера (рыжие девочки)". "Щенки боксера" тщательно зачеркнуты. Зато приписано: "и не только рыжие. Обращаться в "Карелию".

Здесь ничуть не уступает ему анекдот почти двухвековой давности...

Одна разгульная барыня, еще довольно свежая и благообразная, вместе с взрослою и миловидною дочерью завели трактир, а чтобы дать публике понятие о двойном их промысле, наняли квартиру в большом доме, на углу повесили вывеску: ЗДЕСЬ ОБЕ-------ДАЮТ.

Литература - дура.

Поэзия, естественно, - проза, вставшая в позу.

Это общеизвестно.

Книжка Ефима Курганова может стать верным попутчиком для сочинителей анекдотов. Или для студентов-филологов.

Или, не дай Бог, писателей.

С таким же успехом вы можете встретить ее в руках пассажира электрички "Москва - Подлипки дачные".

"Анекдот, рассказанный непонятно по какому поводу, оскорбителен", - заметил однажды Андре Моруа.

Пускай оскорбителен. Лишь бы смешной был.

Анекдот, препарированный уважаемым филологом под тем предлогом, что предлог к написанию книги должен быть понят правильно, тоже не весть какой вежливый жанр.

Константин Парамонов