| |
Появились странные газеты: толстые тяжелые дайджесты, страниц этак до ста - их хочется купить и положить куда-нибудь на стол в офисе. А потом пить кофе и читать. Хотя, в сущности, что в них читать?
"Женщина 44/157/48 ждет мужчину в возрасте до 55 лет. О себе: ласковая, чистоплотная, ИМЕЮ ЖЕЛАНИЕ К ЗЕМЛЕ" (?!)
(Из рыбинской газеты "Анфас".)
Объявления становятся новым типом масс-медиа, новой журналистикой, новой литературой. Это как бы спонтанная, народная журналистика, творимая самими читателями на купонах бесплатных объявлений.
Продам... Куплю... Познакомлюсь... Переплетение гигантского количества сюжетов. Тайна этих сюжетов скрыта от глаз, зашифрована в коротких сухих строчках.
Люди устали жить литературой, они устали жить журналистскими статьями. Теперь они хотят жить объявлениями. К чему, в самом деле, читать кем-то написанное?
Возможно, это есть наш постмодернистский роман. Социалистический реализм был кентавром, он возник как результат соединения литературы и идеологии. Но теперь идеология распалась, и ни соцлитературу, ни соцжурналистику из осколков уже не собрать.
Так, собственно, и появилось ОБЪЯВЛЕНИЕ: литература без литературы, литература-жизнь. Главное, что ее отличает от прежней литературы, - то, что в ней нет Автора.
Можно сказать, что Объявление (под которым я подразумеваю тип информатики) относится к журналистике так же, как сама журналистика относится к литературе: оно устраняет Автора, отождествляет его с социальным героем подобно тому, как журналистика нивелирует Автора до положения компилятора.
Мне уже как-то приходилось писать о том, что постмодернизм и журналистика - понятия почти тождественные, коррелирующие. Постмодернистский тип литературы - это, в сущности, уже "литературный журнализм". Журналист сделал из литературы комикс, компиляцию, массовый заменитель литературы - нечто вроде вареной колбасы, которая стала массовым заменителем мяса.
В самом деле, переодевшись из романтического сюртука в журналистский комбинезон, заменив перо на компьютер, разве писатель не превратил свой текст в разновидность контекста, то есть, говоря математическим языком, в смысловую фигуру, лишенную смыслового центра?
Но сегодня заканчивается и журналистика. Читателю больше нет необходимости обращаться к посреднику, он сам становится писателем. Объявление уничтожает журналистику, сводя ее к голой информатике. Объявление - это слово-дело, слово-прагматика.
Я бы сказал: СОЦИАЛЬНЫЙ ИНТЕРНЕТ.
ИНФОРМАТИКА, стихийно созданная жанром "объявления", - первая, наивная компьютеризация социального сознания, ввод его в технологию Интернета.
Мир журналистской "постлитературы" достигает абсолютного совершенства в коммуникациях. Мысль становится поступком, минуя СЛОВО. Слово исчезает не только как сакральный акт веры, как религия или литература, оно перестает существовать даже как технический акт - как журналистика.
Книга превратилась в газетную полосу. Но основная драма подмены заключалась даже не в тотальном упрощении Слова (то есть не в превращении его в ТЕКСТ)- а в том, что последовало потом. Ибо, сожрав литературу, журналистика сама была сожрана - новым чудовищем.
У чудовища несколько имен: Компьютер, Телевизор, Иллюстрированный Журнал. И то, и другое, и третье - органы дракона, имя которому - ИНТЕРНЕТ.
Что такое Интернет? Это телевизор, и компьютер, и печатные издания, и средства массовой коммуникации одновременно. Это не техническая суперсистема, а скорее технический псевдоним культуры нового типа. Интернет - это всё. Информационная универсалия, новая культурная (точнее - посткультурная!) тотальность, наступающая с XXI столетием. Гигантский Суперкомпьютер, гигантский Мозг, подключенный к множеству дисплеев. Суперпространство, информационное хранилище всего: того, что смотрится, издается, печатается, набирается, мыслится; подразумевается то, что есть и чего никогда не будет.
Виртуальная реальность Бога, в коей бытию отведено место частичной распечатки.
Сейчас мало кто вспоминает о том, что вся классическая литература писалась именно пером. Невозможно представить Пушкина, сочинявшего на пишущей машинке. Последняя ворвалась в письменную культуру как носитель новой, репортерской, субкультуры, мгновенно изменив литературный язык.
Техническое исполнение слова так же важно, как и само слово. Автор этих строк убедился на собственном опыте: писать от руки и писать на машинке (и еще - не писать вообще, то есть МОЛИТЬСЯ) - вещи совершенно разные. Эту угрозу авторскому перу я, классический графоман (то есть человек, имеющий дело с бумагой), ощущаю почти физически. В компьютере нет ЛИСТА - привычного смыслового пространства. Компьютерные страницы лишь имитируют лист.
КАК ВЫ ПОНИМАЕТЕ, я пишу сейчас вовсе не о журналистике. Журналистика в данном случае - лишь псевдоним более важных вещей, социальных сюжетов современности.
ИНТЕРНЕТ - это вершина информационного тоталитаризма.
Любой текст, любой фильм, любая передача, где бы она ни создавалась, будет попадать в Интернет, находить в нем универсальное соизмерение. Не останется ничего, что не будет всосано этим чудовищем, не переварено им.
Интернет тотален - от его ока невозможно скрыться. Все компьютеры в мире будут, вероятно, подключены к Интернету. Современный компьютер так же ПОДРАЗУМЕВАЕТ Интернет, как ленинская "Искра" подразумевала Интернационал. Любая газета станет частицей Интернета. Интернет станет всем. Он станет, прежде всего, синонимом Супертекста, но, став им, неизбежно сотрет грань между текстом и контекстом.
А как же Автор?.. Он скорее всего станет недоразумением в этой супертехнологии будущего.
Исчезнет индивидуальное творчество. Любой сюжет, любая идея, созданная Автором и попавшая в "виртуальную реальность", мгновенно подвергнется бесчисленной версификации. Романы будут "дописываться" самими читателями. Фильмы будут "доделываться" зрителями. Появится интерактивное ТВ, в котором зрители станут режиссерами (1). Рукописи не будут уничтожаться (этого не потребуется), их объявят ВЕРСИЯМИ.
Виртуальная реальность сожрет мир.
Наступит Диктатура Постмодернизма.
Текст станет равен контексту.
Бог станет равен миру.
Вот к чему мы идем.
...Странное чувство испытываю я, когда смотрю на кипы дайджестов, объявлений или, например, на иллюстрированные журналы. Увесистые, по сто страниц, они кажутся первыми мутантами непонятной информационной революции.
Первые эскизы нового всегда делаются из уже известных, опробованных материалов. Нелепыми и неудобными сегодня могут показаться деревянные часы, сделанные в XVII веке. Или, скажем, первый двигатель внутреннего сгорания, сотворенный из такой же неудобной материи.
Новая информационная технология XXI века так же несовершенна. Еще нет формы, нет материала, в котором она смогла бы найти себя. Есть неуклюжие дайджесты, телеподобные журналы, компьютерные газеты - но все это только БУМАЖНЫЙ ДВИГАТЕЛЬ ВНУТРЕННЕГО СГОРАНИЯ.
Только первая проба Будущего.
Солнечный зайчик грядущего рассвета.
Бумага - отдельная тема. Старый графоман, я вижу в ее исчезновении что-то ужасное для себя.
"Gazetta" - в переводе с итальянского - бумага. Бумага - это почти синоним прессы, так же как пергамент был синонимом книги (2).
Компьютерный вариант газеты - это уже не газета. Интернет удобен, но его не возьмешь в руки, не развернешь в метро, не купишь в подземном переходе.
К тому же Интернет не периодичен. Он не выходит по средам, как "Литгазета", или по утрам, как "Известия", а поступает в компьютеры НЕПРЕРЫВНО.
У вас нет времени, чтобы сделать паузу. Одно событие наслаивается на другое. Вы тут же исправляете его, создавая тем самым уже не цепочку событий, а такого ЧЕРВЯ, которого безостановочно вытягиваете из своего компьютера.
Это невыносимо.
Будут ли в компьютерной "интернет-журналистике" СТАТЬИ, РЕПОРТАЖИ, ЭССЕ (которые сами в свое время появились из литературы, из предельно упрощенной прозы)? Статья в газете была маленьким трактатом, репортаж - маленьким рассказом. В сущности, даже чеховские рассказы были всего лишь газетным жанром.
Бумага, быть может, то последнее, что остается от книжной цивилизации. Пластика слова, шуршание газетных страниц - то, что создавало человеческую соизмеримость информации. Газета в руках читателя - это власть человека над информацией. Газета была маленьким тотемом, который можно было скомкать. Выбросить в корзину. Сжечь. Сделать вырезку. Маркировать красным карандашом.
Газета - это символ частной собственности на информацию, то есть символ свободы и одновременно - символ демократии, приватности и множественности информации (3).
При всех недостатках газеты в ней было нечто такое, что делает ее исчезновение экзистенциальной трагедией для современного человека. Демократическое общество так же невозможно представить без газеты, как традиционное - без молитвенника. При всей своей враждебности газете книжная культура все-таки подразумевает газету как свою актуализацию, как секундную стрелку самой себя. Журналист возникал от книги, а не от компьютера.
МОЖНО СКАЗАТЬ, что пресса и демократия - вообще одно и то же. Пресса демократична. Демократия - масс-медийна, она подразумевает газету как социальный ментал, как синергетику масс, как неэвклидово пространство для пересечения всех со всеми.
УНИЧТОЖЕНИЕ прессы равнозначно уничтожению Демократии.
Это хорошо показала псевдоморфоза, случившаяся с советской журналистикой в 20-х годах. Тогда пресса была заменена Идеологией и ее социально развернутыми пропагандистскими средствами: газетой "Правда" и тоннами пропагандистской литературы.
Свободная пресса оказалась всего лишь куколкой, из которой в середине 90-х выпорхнула бабочка, называемая МАСС-МЕДИА.
Но что есть эти mass-media? Идеология нового типа - с системой социально развернутых структур, новыми обкомами? Мы, Россия, опять создадим из информационного эксперимента свои социальные технологии, наслоим виртуальную реальность на жизнь, превратим Интернет в информационную инквизицию, в банк ментальной спермы, в пространство, где будет царствовать селекция идей.
Мне, приватному человеку, автору Самиздата, нет места в Интернете - этом ИНТЕРНАЦИОНАЛЕ нового времени. Я остаюсь верным бумаге.
Я начинал Самиздатом и заканчиваю им.
(1) Интерактивное ТВ уже опробовано на РТВ. Зрителям предлагается через телефонные звонки влиять на происходящее на экране.
В сущности, это первый опыт создания "социального телекомпьютера": телефонная трубка зрителя, звонящего в эфир, здесь выступает как клавиатура, подсоединенная к телевизору. Представьте ТВ, принимаемое не на обычном телеприемнике, а на своем ПК, и вы получите наглядную метафору "интерактивного ТВ". Синтез ТВ и компьютера, возможно, откроет новую эру для человечества. Трудно даже вообразить себе общество, организованное на таких "телевизионно-компьютерных технологиях".
Вернуться
(2) Печатные книги - отдельный случай. Тиражируемость книги, на мой взгляд, очень приблизила ее именно к состоянию прессы.
Вернуться
(3) Свободы, кстати, не только читателя, но и самого журналиста: пишущий в газете свободен ровно настолько, насколько свободен его читатель. Кресло-качалка, чай на столе, сигарета - все эти экзистенциальные детали, подразумевавшиеся газетой, обязательны с обеих сторон.
Вернуться
|
