Русский Журнал
Win Mac
Содержание Unix
Dos
27.11.1997
Отзывы
Ефим Островский О субстанции власти
Архивист


Введение

Задача данного текста - предложить новое смысловое наполнение для русского слова "власть", основанное на энергетической концепции общественных процессов.

Основания для переописания "облака смыслов", стоящего за тем или иным словом, содержатся в теории лингвистической относительности Сепира-Уорфа, зафиксировавшей "принцип неопределенности перевода". Теория Сепира-Уорфа находится на магистральном направлении развития актуальной лингвистики. Данный текст не озадачен проблемой изложения этой теории. В наиболее краткой форме вывод можно сформулировать следующим образом: человек не может быть искренним, говоря на неродном языке.

Из этого может быть сделан вывод, мощно изменяющий представления о гуманитарных дисциплинах в целом и об обществоведческих дисциплинах в частности. В данном тексте утверждается, что обществоведческие дисциплины, исследующие ту или иную цивилизацию, могут оперировать лишь построениями, достигнутыми в том языке, в котором эта цивилизация существует.

Поэтому, сделав второе допущение - приняв гипотезу об особом характере русской (российской) цивилизации как цивилизации Среднего мира, - мы можем утверждать, что полезно произвести исследование феноменов русской общественной жизни в их русском языковом отражении, воздерживаясь от того, чтобы апеллировать к достижениям иноязыковых философских школ.

Для того чтобы привести пример проблемы, которую мог бы разрешить такой подход, рассмотрим "облако смыслов" - множество коннотаций и аллитераций - аналогичного русскому слову "власть" английского слова " power" .

В какие философские конструкции ни помещалось бы слово " power" в английском тексте, читатель, для которого английский язык является родным, будет воспринимать это слово как одновременно означающее понятие "энергии" - или, если придерживаться русскокорневого подхода, "мощи" или "воли". Именно поэтому любое новое - терминологическое - значение этого слова, наложенное на него любой иноязычной философской школой, не сможет затенить этого его "питающего" значения.

Исследования в области управления и самоуправления поведением, от Юнга с его архетипами - и до нейролингвистического программирования Бэндлера-Гриндера и Эриксонианского гипноза, отчетливо показывают и делают ощутимой необходимость перевода обсуждения форм и методов использования языка из академической - в политическую плоскость. Именно в этой плоскости и рассматривает данный текст проблему значений и смыслов "управляющих" слов русского языка.

Предлагаемая модель

ВЛАСТЬ, ВОЛЯ И ЛЮБОВЬ - ПРАКОРЕННЫЕ СЛОВА

Власть - это "энергия", воплощенная в обществе в двух формах - "воли" и "денег". Собственно, слово "воля" вполне могло бы использоваться в качестве русского синонима греческого слова "энергия" - тогда мы получаем "электроволю", "волю пара", "атомную волю" и тому подобные словообразования. Приняв это изменение, мы сразу же обнаруживаем, что в основе всех этих видов "воли" лежит воля человека, а любая разновидность "механической воли" есть производная от воли человеческой.

Пока я оставляю за скобками обсуждение источника этой воли - замечу лишь, что для меня Вдохновенность этой воли не вызывает сомнений.

Такое развитие языка сразу же сшивает разрыв между отдельным человеком - и так называемым Прогрессом.

Такое - малозатратное - инженерное вмешательство в семантику русского языка вполне могло бы создать основания для производства в России срединной модели гражданского общества. Почему? Прежде всего потому, что оно (вкупе с еще несколькими инженерными коррекциями) позволяет моделировать общественные отношения в России на вполне обыденном для любого гражданина языке. А это, в свою очередь, позволяет ваять новые идеологии, абстрагируясь от иноязычных конструкций, обманчиво понятных - но при этом моделирующих совсем чуждые русской (российской) актуальной реальности системные проблемы и пути их разрешения.

Реализуемость такой инженерной коррекции сегодня как никогда высока: общество устало от иноязычных слов, накоплен значительный потенциал внутреннего сопротивления, и на волне той воли, которая образуется при распрямлении пружины внутреннего сопротивления, коррекция словоупотребления становится вполне исполнимой средствами лишь нескольких СМИ либо даже нескольких новых общественных деятелей и авторитетных деятелей культуры. Они не должны обсуждать целесообразность такого нового словоупотребления или призывать к нему: они могут просто начать практиковать такое словоупотребление. Возникнет ли встречное сопротивление на пути такого словоупотребления? Конечно же, возникнет - и станет еще одной опорой для него: ведь опираться можно лишь на то, что оказывает сопротивление.

Такое понимание воли порождает и новое понимание власти. Власть становится названием применения воли к предмету, ассоциирует власть и работу, - а здесь остается один шаг до слова труд.

Власть становится оформлением воли - и сразу возникает разность представлений о формах власти.

Новый смысл власти порождает отказ от выбора между ее обожествлением либо демонизацией - порождает перемещение власти из области сакрального в область инструментального. А это, в свою очередь, выпускает власть в область методологической рефлексии - и, с другой стороны, позволяет легитимизировать правила овладения ею, переводит всю политику в России на конструктивные рельсы.

Очеловечивается образ так называемого Прогресса - и "ревнование Европе" обретает творческий, трудовой характер, из космогонической проблемы - превращается в проблему вполне рабочую.

Нужные действия

"Будь русским - говори ПО-РУССКИ!"

Те, для кого вышеприведенная аргументация представляется ясной и ощутимой, могут уже сегодня начать лидерскую практику словоупотребления: замену в собственном лексиконе слова "энергия" на слово "воля". Такой "эксперимент над собой" был бы крайне важен для последующей методологической рефлексии социально-инженерной операции.

Необходимо также разработать максимально возможно развернутую "академическую" аргументацию такого развития языка.

Важно иметь в виду, что этот процесс может быть успешным, только лишь присвоив энергию внутреннего сопротивления общественного сознания. В этой связи такого рода развитие языка не может использоваться государством в открытую - и может быть превращено в весьма авторитарную по содержанию специальную операцию. Если же государство в его нынешнем состоянии окажется неготовым к восприятию самой постановки проблемы (что наиболее вероятно), то возможна реализация этой операции пулом инвесторов, который может быть представлен как собственно финансовыми инвесторами, так и представителями гуманитарно-технологического сообщества, способными инвестировать в данный проект собственные трудовые и творческие источники (ресурсы) воли.




В начало страницы
Русский Журнал. 27.11.1997. Ефим Островский. О субстанции власти
http://www.russ.ru/journal/media/97-11-27/ostrov.htm
Пишите нам: russ@russ.ru