9.01.1998 |
|
|||||
Сила мифа заключается в том, что он, представляя из себя совокупность образов и идей, позволяет проявиться архетипам сознания. Это касается даже тех, кто знакомится с информацией СМИ опосредованным способом - через пересказ "лидеров мнений" (неформальных авторитетов референтных групп), питаясь слухами. Информационное поле форматируется в мифологизированное по своей сути смысловое пространство. В центре мифа в обоих случаях находится Герой, а поскольку миф носит "мыльный" характер, Герой не мыслим без антуража из близких родственников и знакомых (которые не столько являются, сколько неявно предполагаются). Поэтому семья - это совсем не то, что ближайшее окружение, соратники, противники и другие активные действующие лица, взаимодействуя с которыми Герой рефлектирует и получает возможность раскрыть свой образ. Семья - это скорее атрибуция Героя, который по отношению к ней является субстанцией. Очевидно, что в нашем "новостном" сериале Героем является Президент. Поэтому несомненно, что образ Президента и миф о нем занимают центральное место в новостных программах. Этот же миф имеет и расширительное толкование - как миф о семье Президента,- хотя и не сводится к нему. Образ Президента не будет до конца понят, если он будет рассматриваться в статике, без учета произошедших с ним за последние год-два изменений. Что представлял из себя Президент в интерпретации ТВ в период перед выборами 1996 г. и после них, точнее, после операции и выздоровления - вплоть до настоящего времени? Чем были вызваны произошедшие с ним метаморфозы? Что ожидает этот миф в ближайшем будущем?
К моменту выборов 1996 года прежний образ Президента-демократа оказался полностью исчерпанным и отработанным, скорее можно было говорить о формировании при помощи ТВ (здесь особенно преуспело НТВ) "антихаризмы" Б.Ельцина. Поэтому перед имиджмейкерами Б.Ельцина встала задача разработать новую концепцию имиджа Президента. В довершение ко всему ТВ внушало установку: "В России сейчас не может победить демократ, и только Б.Ельцин гарантирует стабильность"- что надо понимать как исключение Президента из рядов российской демократии. Правда, последнее обстоятельство, возможно, не вредило, а напротив, играло на руку Президенту, помогая формировать его новый образ. Если попытаться коротко его охарактеризовать, то лучше всего подойдет аналогия с тем имиджем самодержавного российского царя, каким он представляется обывателю. Нужно сказать, что Б.Ельцин и раньше любил сравнивать себя с царем, но это сравнение замыкалось на образе Петра I, несущего в себе большой реформаторско-преобразовательский заряд, соответствующий этапу "бури и натиска" реформ. Но уже к периоду выборов акцент делается на других составляющих образа - самодержавности и патернализме. На конструирование этого имиджа работал и уверенный тон: "Коммунисты не придут к власти. А реформа будет продолжаться", "В победе на выборах не сомневаюсь!". И "разбрасывание пятаков в народ" - предвыборные "раздачи слонов" и исполнение желаний. И авторитарное "Я не судья. Я выше судьи", чуть позже развитое в пожелание видеть некоторых деятелей оппозиции в тюрьме. Конечно, ТВ время от времени подпускало ехидные "шпильки" в адрес Президента и не упускало случая подтрунить над ним, что, конечно, снижало "самодержавный пафос", однако в целом линия на выстраивание нового образа выдерживалась точно. Теперь можно с уверенностью сказать об успехе использования нового "царского" имиджа Б.Ельцина: он более органичен для Президента, полностью соответствует российской исторической традиции и хорошо вписывается в "державный и социальный" уклон не только предвыборной тактики, но и всей послевыборной политики, помогая "переводить стрелку" за все неудачи и промахи с "доброго царя" на "злых бояр". |
Выбор нового "царского" - взамен прежнего "демократического" - образа Президента оказался весьма удачным. Можно сказать, что он не только прижился на информационном поле, но и приобрел всеобщий характер и стал основным мифообразующим элементом. Разумеется, операция на сердце внесла свои коррективы, однако они не носят принципиального характера и касаются в основном возрастных черт образа. Так, если раньше Б.Ельцин был "батяня-комбат", - из тех, про которых солдаты с уважительным восхищением говорят: "Наш-то, случись чего, нотаций не читает - сразу в морду бьет!", - то теперь речь идет скорее о "дедушке-генерале", мудром и справедливом. Да Президент и сам об этом сказал открытым текстом, разобидевшись как-то на Думу: мол, раньше бы не удержался и врезал, а теперь может и стерпеть. Если же придерживаться царских аналогий, то Петра I сменил то ли Ярослав Мудрый, то ли Царь Салтан. Так, например, именно как осознание своей ошибки и проявление мудрости было интерпретировано СМИ изменение отношения Президента к чеченской проблеме. В остальном мифостроительство в течение последнего года ведется ТВ с использованием тех же "царских" интерпретаций. Прежде всего, среди индивидуальных черт Б.Ельцина, которые особенно подчеркивались в новостных программах, акцент делался на его личном участии в делах и проявляемой при этом энергичности, напористости и уверенности в своих силах. Среди других характеристик: хорошая информированность, контроль за исполнением своих поручений, энергичность, хорошая физическая форма, поддержка со стороны различных групп населения, твердость и принципиальность, здоровый юмор, хорошие отношения с "первыми лицами" зарубежных государств, личная порядочность и приверженность либеральным ценностям (то есть хоть и монарх, но "просвещенный"). Продолжается также внедрение стереотипа о том, что Б.Ельцин как президент безальтернативен и что он является гарантом реформ. Даже некоторые негативные для Президента интерпретации работали на его "царский" образ. Так, например, при презентации ТВ программы "7 главных дел" Б.Ельцин выглядит пассивным: инициатива исходит как бы не от него, он лишь "был ознакомлен"; добавление им к списку 7-го "главного дела" выглядит неуклюжей попыткой "присоседиться" к чужой идее, "отметиться". В период летнего отпуска Президента эта черта образа претерпела дальнейшее усиление: Президент все чаще стал интерпретироваться как фигура, стоящая вне процесса принятия решений и обособленно от молодых реформаторов, лишь освящающая своим "добро" (в перерывах между ловлей рыбы и участием в светских мероприятиях) их конкретные шаги. Вообще, значительно увеличившаяся после выздоровления частота появления Президента на экране в первой половине года не перешла в новое качество, - везде он выглядел исполняющим чисто представительские функции. Но ведь это-то и есть "царская жизнь" в обывательском сознании: сиди себе на троне, принимай заморских послов да указы подписывай! Вникать же в подробности и частности управления государством - вовсе не царское дело, на это и министры сыщутся. Тем более, что жизнь показала - Президент оказался прав, не "замаравшись" в провальных мероприятиях в социально-экономической сфере, но оставаясь, тем не менее, в рамках прежней "царской" парадигмы. Ведь такое интерпретационное дистанцирование Президента от правительства в целом и команды реформаторов в частности оживляет старый архетип о "добром царе и злых боярах", создавая информационную возможность списать на нерадивых министров все промахи власти. Иногда ТВ пытается в ироническом ключе интерпретировать внешнеполитическую активность Президента и его приятельские отношения с лидерами зарубежных стран. Однако даже в этом случае все равно формируется миф о вхождении Б.Ельцина в "клуб властителей мира" на равных с ведущими политиками, оказывающих ему знаки уважения. Соответственно и телезритель переполняется гордостью за Президента России, частицей которой он в этом случае не прочь себя ощутить: "Наш-то - престижу страны не роняет, запанибрата со "старшими"! Блюдет интересы!" Значительное место на ТВ было уделено противостоянию Центра и регионов; федеральной власти в лице Б.Ельцин ставилось в вину оживление местного сепаратизма, неспособность Москвы приструнить фрондирующих "региональных баронов". Но что характерно: противостояние Центра и регионов, сепаратистские устремления губернаторов интерпретировались ТВ примерно как интриги "удельных князьков" против "московского царя". Ясно, что такая мифологема привнесла дополнительные штрихи к образу "Царя Бориса". Особое место весь прошедший год занимало освещение на ТВ непростых взаимоотношений Президента и Думы. Справедливости ради следует отметить, что даже не слишком лояльные Президенту телеканалы признали, что Б.Ельцин полностью переиграл своих думских оппонентов. Действуя в интерпретациях ТВ где кнутом, а где и пряником, играя на противоречиях между коммунистами и первыми вице-премьерами, набирая политические очки и выставляя в неприглядном свете своих оппонентов, Президент обогатил свой образ элементами эдакого "византизма" - виртуозным владением сложной техникой политической интриги, сочетающей способность к компромиссам с решительной жестокостью. Весьма показательными являются интерпретации, связанные с освещением всех перипетий информационной войны. Во всей этой ситуации, в интерпретациях ТВ, Президент выполняет роль верховного арбитра, постоянно находясь "над схваткой". Лишь изредка, не давая конфликтам заходить слишком далеко, он принимает чью-то сторону. Поэтому на фоне интерпретаций внутренних противоречий экономико-политической элиты образ Президента приобретает характер сдерживающего и объединяющего начала российской власти, да и государственности вообще. При этом Президент в интерпретациях ТВ демонстрирует не только "командный голос", но и способность к компромиссам, как и положено сильному уверенному в своих силах властителю, использующему в политической игре свою любимую тактику "сдержек и противовесов". В период обострения войны компроматов с подачи "обиженных банкиров" ряд каналов ТВ стал интерпретировать образ Б.Ельцина как бессильного и зависимого от окружения номинального руководителя, который со всеми готов идти на компромисс и которого все обманывают. Удар расчетливо наносился по самому больному месту, ведь в этих интерпретациях образа Президента прослеживалась тенденция снижения властного потенциала и авторитета Президента, без чего его образ лишался своего смыслового стержня. При этом главное - даже не сами по себе негативные интерпретации, а интерпретации Президента как не владеющего ситуацией и всеми "подставляемого" лидера, - т.е. интерпретации, подрывающие основы самого "царского" мифа. Кроме того, в данном контексте его слова о желании "уступить дорогу молодым" вполне однозначно интерпретируются как слова уставшего, постаревшего, и мечтающего отойти от дел политика. Казалось бы, вырисовывается образ, весьма далекий от образа привычного публике Ельцина. Однако выстраиваемый ТВ миф о рефлектирующем "дедушке Боре" оказался не в состоянии конституировать соответствующий установочный стереотип и поэтому быстро развалился: дифирамбы Б.Ельцина в адрес молодых реформаторов, плюс молниеносно налаженный контакт с думскими левыми произвел впечатление сильной игры на противоречиях и резко контрастировал с создаваемым ТВ нелицеприятным портретом Президента. Что же до кокетливых намеков о готовности уйти на покой, то в его основе лежит тот же самый архетип, что и в случае удаления Ивана Грозного в Александровскую слободу, или в случае провокационного предложения И.Сталина на XIX съезде партии заменить его на посту генсека. |
Образ ближайшего окружения Президента за последний год радикально изменился по сравнению с довыборным периодом. Тогда, как мы помним, это были А.Коржаков, П.Грачев, М.Барсуков, Ш.Тарпищев, - еще те "дружки". Из-за них молва приписывала Президенту "дружбу с зеленым змием", их же влиянием объяснялась чеченская война. Эта "партия войны" (или "банда четырех") сыграла свою историческую роль в деле формирования нового образа Президента - на ее счет были списаны все грехи и просчеты власти за прошедший период. Не пожертвовать таким окружением было уже нельзя. Использование ТВ интерпретаций, представляющих Президента зависимой от его окружения фигурой, свидетельствовало о том, что именно это окружение является подлинным объектом критики, - даже в тех случаях, когда, казалось бы, негативная интерпретация касалась только Президента. Президенту словно давали понять: "Вы связались с плохой компанией и идете неверной дорогой". Поэтому новую, послеоперационную жизнь Президенту предстояло начать с новым окружением. Именно поэтому на смену "дружкам - алкоголикам и дебоширам" пришла "семья". Президент как бы вернулся в семью после длительного движения "не в ту сторону", - много переживший и просветленный. "Что было - то было, но теперь - новая жизнь; к старому возврата нет. Сказал - как отрезал…" Эти элемента мифа прорабатывались на уровне интерпретаций еще в период предвыборной борьбы, когда в ход пошли "святочные" рассказы о том, какой Б.Ельцин "добрый дедушка, заботливый отец и верный муж". Однако уже тогда стало понятно, что "семейный" образ плохо стыкуется с "царским" мифом. Однако семья, тем не менее, пусть и не в ярко выраженной форме, закрепилась в мифе о Президенте в качестве его ближайшего окружения, вытеснив "холостяцкую компанию" силовиков. Это вовсе не значит, что Президент "замкнулся в семье": ясное дело, его "отношения по работе" никуда не делись, однако ни премьер, ни А.Чубайс не могут быть названы ни ближайшим окружением, ни тем более членами семьи. То есть в интерпретациях ТВ на смену трехчленной формулы "семья - ближайшее окружение - подчиненные по службе" пришла двухчленка "семья - коллеги". Естественно, понятие "семьи" в данном контексте не следует суживать до гражданско-правового толкования: формально-юридическая принадлежность к "клану" Б.Ельцина - достаточное, но вовсе не необходимое условие вхождения в Семью. Скорее всего, следует говорить о "семье" в духе "старосветских помещиков": с чадами, домочадцами, челядью, приживалками, юродивыми, калеками перехожими и т.п. Другими словами, "семья Президента" включает в себя, помимо близких родственников, также тех "коллег" Президента, взаимоотношения с которыми у него, в интерпретации ТВ, выходят за рамки сухих официальных отношений "по работе" и при этом близки не к приятельским и товарищеским, а именно к семейным. При этом интересно следующее. Обычно говорят: "Короля играет свита". В нашем сериале примерно так оно и было перед выборами. В условиях же вновь возникшего мифа - мифа о семье Президента, все обстоит с точностью до наоборот: теперь ближайшее окружение Президента получает в интерпретациях ТВ образное воплощение не само по себе, а лишь благодаря своему соотнесению с образом Президента (так Луна и другие небесные планеты сияют лишь благодаря отражению испускаемого Солнцем света). Следует поэтому заметить, что образы большинства из членов семьи ТВ рисует скупыми интерпретационными мазками, довольно редко балуя зрителя живой "картинкой" и емким комментарием, и оставляя за ним право домыслить недостающие черты самому. Здесь, конечно, ТВ вынуждено прибегать к затекстовому способу формирования интерпретаций, подразумевая знакомство аудитории с автобиографическими книгами Б.Ельцина и книгами о Б.Ельцине (кто не читал, тем пересказали).
Образ жены Президента стал обретать конкретное наполнение лишь после известного фильма Э.Рязанова в период предвыборной кампании. До того о ней телезрителю было известно лишь то, что она как-то раз сходила в районную поликлинику, а также регулярно покупает в кулинарии фарш для котлет. В дальнейшем ее появление на экранах было вызвано или необходимостью показа Президента в домашней обстановке, или самостоятельными информационными поводами, в основном - гуманитарного и представительского характера. Следует сразу отметить, что у Наины Иосифовны сложился экранный образ гораздо более богатый, чем у "виртуальной" Виктории Брежневой, но и не столь раздражающий, как у жены "мужа Раисы Горбачевой". В чем-то он подобен образу Барбары Буш: моложавая, но не молодящаяся бабушка, хранительница домашнего очага, верная многолетняя подруга и т.п. Такой образ превосходно вписывается в "миф о семье".
Татьяна, по словам самого Президента, - его любимая дочь. Она единственная совмещает положение близкой родственницы Президента с должностью чиновника его администрации. Однако сообщение о ее новом назначении в свое время мало кого удивило: в массовом сознании давно закрепилось убеждение, что Татьяна имеет на отца некоторое влияние. Поэтому вопрос вызвало лишь то, для чего ей понадобилась формализация своего статуса, - ведь вряд ли кто-то поверил, что так ее мнение будет обладать в глазах Президента большим весом. В целом же ТВ практически не уделяет ей внимания, - Татьяна исчезла с экранов сразу же после ее презентации в новой должности. И это правильно, иначе, учитывая политическую активность Татьяны в сравнении с "домохозяйственным" имиджем ее старшей сестры Елены, неизбежно было превращение образов сестер в некое подобие двух дочерей (родной и падчерицы) из сказки "Морозко". У тех же, кто не пропускает литературные новинки биографического жанра, вообще мог сложиться образ Татьяны Дьяченко, объединяющий в себе сразу двух старших дочерей короля Лира. |
Все остальные члены большой семьи Президента мелькают на экранах лишь эпизодически. Про них обывателю мало что известно. Елена за прошедший год показалась в кадре лишь один раз, да и то мельком, - в связи с рождением сына - внука Президента. Внук Боря, как сообщали нелояльные Президенту СМИ, учится в привилегированной школе-интернате в Англии. Вот, пожалуй, и все, что известно о близких родственниках Президента телезрителю. Единственное, что дает эта скудная информация для формирования образа семьи, так это то, что семья - это факт, что она большая и дружная, Президенту в ней комфортно и он является патриархом этой семьи, - как, по аналогии, и всей страны в целом.
Но есть и другие члены семьи, не являющиеся родственниками и свойственниками Президента. Наиболее "раскрученный" из них - Б.Немцов. Роль Б.Немцова в мифе о семье совсем иная. Он - "воспитанник", "надежа" Б.Ельцина, на старости лет хоть в такой форме реализовавшего свои сокровенные мечты о сыне. Именно ему, в интерпретации ТВ, Президент намеревается передать "семейное дело", когда придет пора идти на покой. Естественно, что чувствуя свое привилегированное положение, "Боря меньшой" иногда позволяет себе "погулять по буфету", и его от этого заносит. Бывает, сморозит что-то, бывает, нарушит правила хорошего тона. Однако пока ему, как и каждому любимчику, все сходит с рук, ведь по отношению к снисходительному к его шалостям "Боре большему" он подчеркнуто любезен и учтив. Не удивительно, что ТВ недолюбливает "царского фаворита" и постоянно старается ему насолить или выставить в смешном и неприглядном виде. Однако "сынка" ничего не берет, - в интерпретациях ТВ он постоянно весел и пользуется неизменным расположением своего покровителя.
С.Ястржембский появляется на экране не в пример чаще других членов семьи. Однако посвященных ему интерпретаций не густо - да он и сам кого хочешь может отинтерпретировать. Хотя по чисто формальным признакам его должность можно сравнить с должностью царского глашатая, герольда, однако скорее здесь подойдут аналогии с толкователем царских сновидений ("Президент этим хотел сказать…", "Президента не так поняли…"). Действительно, работа у него, по мнению обывателей, заключается в том, чтобы в случае чего, выгораживать Президента, "спасать его лицо". Такой человек, которому Президент доверяет вербализовывать свои мысли, в интерпретации ТВ не может не быть посвященным в семейные тайны, а значит по праву должен считаться членом семьи.
О месте В.Юмашева в семье стало известно лишь благодаря злобному пасквилю А.Коржакова. На ТВ он практически не виден, хотя и занимает не маленький пост руководителя Администрации Президента. Между тем, не административная деятельность является его призванием; он - придворный летописец, хроникер. Именно благодаря его быстрому перу наши потомки узнают о речениях и деяниях Президента, о его детских и юношеских годах и славных свершениях и победах в годах преклонных. Неотступно всюду следуя невидимой тенью за Президентом, шаг за шагом фиксируя в памяти все, даже самые мельчайшие подробности его жизни, автор волей-неволей перевоплощается в своего героя, начинает жить жизнью источника своего вдохновения. Несомненно, это вполне достаточная причина, чтобы считать его членом семьи. С другой стороны, во многом именно благодаря книгам В.Юмашева сложился тот образ Президента, который послужил базисом для формирования телевизионного мифа о семье. Получается, что В.Юмашев приложил руку к созданию мифа о самом себе! Круг замкнулся: начав с образа Президента, мы пришли к образу его alter ego - автора мифа о нем В.Юмашева, вложившего в этот миф свое творческое "я" и таким образом перевоплотившегося в своего героя и ставшего частью нового мифа - мифа о семье. |
Что же получается в итоге? Получается, что системообразующая сила удачно выбранного "царского" мифа оказалась настолько велика, что теперь любые интерпретации - как позитивные, так и негативные - приводят лишь к развитию и укреплению этого мифа, подчиняясь его форматирующему воздействию и встраиваясь в его ткань в качестве новых структурных элементов. Вместе с тем, существуют условия, при которых "царский" миф может оказаться разрушенным. Для того, чтобы определить интерпретации, способные фатально повлиять на жизнеспособность мифа о "Царе Борисе", следует вспомнить примеры из истории, когда легитимность царствующей в России особы ставилась народом под сомнение. Это, во-первых, лишение армии заслуженной победы и геополитические уступки (Петр III, Северная война). Во-вторых, чрезмерное "преклонение перед Западом" и заключение невыгодных для России внешнеполитических союзов (Павел I, попытка союза с наполеоновской Францией). В-третьих, лишение крестьян земли в результате земельных реформ (Александр II, отмена крепостного права). В-четвертых, территориальные уступки (Николай II, захват Японией Южного Сахалина и Курильских островов). Во всех этих случаях помазанник Божий лишался в глазах народа небесной благодати, и поэтому его устранение с политической сцены воспринималось населением с пассивным одобрением. Да и к выбору фаворитов следует подходить поосторожнее, чему доказательство - сохраненное в исторической памяти негативного отношения к бироновщине, аракчеевщине, распутинщине, в то время как, скажем, А.Меньшиков или Г.Потемкин остались в истории в совершенно ином, позитивном контексте. Наконец, не любят у нас, когда женщины (жены, дочери, фаворитки), действуя из-за спины руководителя государства, оказывают (по крайней мере явно) свое влияние на принятие решений: "Раиски" Максимовны - красноречивое тому подтверждение. Другими словами, народ способен в отдельных случаях простить царю сверхнапряжение и даже жестокость ради достижения великой цели (Иван Грозный, Петр I, И.Сталин), или же капризы и слабости (Екатерина II), однако есть в массовом сознании ряд архетипов, идти против которых ни в коем случае не рекомендуется. |
В начало страницы Русский Журнал. 9.01.1998. Георгий Винокуров. Миф о Президенте и его Семье: итоги телевизионного года. http://www.russ.ru/journal/media/98-01-09/vinok.htm Пишите нам: russ@russ.ru |