5.11.98

Главная проблема рубежа тысячелетий в России

Сергей Дацюк, Владимир Грановский
xyz@aht.kiev.ua

Посетив сайт "Третье тысячелетие" и прочитав некоторые материалы из рубрики "Ключевые проблемы и необходимые решения рубежа тысячелетий", мы тоже решили высказаться по этой теме. Больше всего нас задела статья Е. Островского "Подвиг Кириенко", которая претендует на постановку такой главной проблемы для России. Статья вполне рефлексивна в рамках заявленной позиции, но в рамках объявленной рубрики "ключевых проблем... рубежа тысячелетий" для России непонятна. Россия все еще является одним из факторов влияния на внутреннюю и внешнюю политику Украины, да и проблемы Украины и России схожи. Поэтому, говоря далее о России, мы в то же время говорим и об Украине.

На рубеже третьего тысячелетия (ТТ), на наш взгляд, главнейшей проблемой России является конвенциональный кризис. Имея непосредственное отношение к разразившемуся экономическому кризису, он обозначил собой более глубокую проблему - "деконвенционализацию" общества, разрушение общественного договора. Разрушение произошло на нескольких уровнях: 1) согласия между государством и элитой; 2) общественного договора между государством и обществом; 3) элитной конвенции, всегда существующей, подвижно поддерживаемой и перезаключаемой элитой; 4) культурного единства на федеративном уровне (мультикультурный распад). И это вовсе не вопрос идеологического порядка. Именно этот инструмент, идеология, не может быть сейчас использован в России по привычной технологии - идеологический менеджмент (элита сочиняет идеологию, в массовом порядке доводит до ведома (внушает, вдалбливает в головы и т.п.) граждан и на основе описанной в идеологии картины мира начинает реконструировать общество).

Идеология не является сейчас тем основанием, на котором в России можно консолидировать общество. По разным причинам. Прежде всего, потому что общество расколото на большие группы граждан, отстаивающие противоположные мировоззренческие позиции, которые ими превращены в жизненные стратегии. Чтобы изменить идеологию, людям нужно принципиально переосмыслить всю свою жизнь, а это уже задача специальных психологических служб по личностному проектированию, а не задача массовой пропаганды. Это первичная задача элиты на микроуровне.

Во-вторых, идеология не является сегодня в России выражением согласованной элитной конвенции, потому как сама элита ее не выработала. Причем элита, как оказалось, не в состоянии договориться внутри идеологии, а закрепленные ею на законодательном уровне идеологические принципы в реальной жизни ею же массово нарушаются. В-третьих, идеология, являясь всегда некоторой системой знания, с одной стороны, стала чрезвычайно подвижной, а с другой - впитала настолько разные картины мира, что не может больше предстать как стройная система, не может более служить основанием всей системы знания и не поддается даже временному закреплению в виде некоторой доктрины. В-четвертых, государство не может больше выполнять инструментальную рекламно-идеологическую функцию, и мы должны говорить не о государственной идеологии, а о целом наборе корпоративных идеологий, пребывающих в конкурентном согласовании. Причем субъектами разработки, согласования, разглашения и презентации таких идеологий снова должны являться корпорации, а не государство. В-пятых, рекламно-идеологический способ общения является односторонним и монологичным, что в мире интерактивной коммуникации выглядит несколько старомодно.

То, что гуманитарные технологи называют идеологией, на самом деле является разработанными по случаю предвыборными программами тех или иных кандидатов. Гуманитарные технологи врут, называя то, что они разрабатывают, идеологией. Их "идеология" умирает после выборов и не становится основанием для позиционирования элиты относительно различных социальных групп. Их "идеология" описывает причинно-следственные процессы, указывает виновных, к чему-то призывает непонятно кого (Кириенко - герой, олигархи - бяки, государство должно спасать "новый класс", понизить налоги и рекламировать Россию). Их "идеология" не адресована политическим субъектам и не содержит коммуникационной стратегии конвенционализации. Она изначально построена на двойных стандартах и не является открытой, общезначимой. Но главное, их идеология не содержит социальных проектов, не показывает перспективу, не стремится к культурной и политической конвенционализации внутри элиты, к общественному согласию в рамках всего общества, к преобразованию конвенции во взаимное действие этого общества, сопровождаемое коммуникацией.

Необходим совсем иной подход - массовое общение, образование и воспитание молодых людей в дискуссионном поле элиты, выработка совместно с ними новых ценностей, презентация для них живых примеров (людей, добившихся социально приемлемого успеха), обсуждение новых жизненных стратегий, новых стилей и образов жизни; совместная разработка работоспособных и морально престижных схем зарабатывания денег и подчинение денег развитию личности в качестве главной ценности. Это означает открытый диалог элиты старого поколения с элитой молодого поколения при посредстве гуманитарных технологов, следовательно - интерактивно-коммуникационную, а не идеологическую стратегию. Ближайшим адресатом интерактивно-коммуникационной стратегии должна выступать элита и молодежь, а не государство. Элитная конвенция - обязательное условие и первый шаг реконвенционализации всего общества.

Это весьма медленный, но наиболее эффективный путь согласования жизненных стратегий, социальных ролей и общественных функций граждан сначала в интерактивно-коммуникационном, а затем уже и в правовом поле. Этот путь означает для элиты и молодежи совместную выработку нового социального проекта общества, где конвенция заключается не как идеология, а как живой, устный, очевидный, интерактивный коммуникационный общественный договор. Старый принцип рекламно-идеологического общественного договора уже не работает и не может быть эффективным для реконвенционализации общества, новый же принцип рекламно-идеологического договора не доведен даже до элитной конвенции, не говоря уже о соглашении целого общества.

Упомянутая коммуникационная стратегия является критическим развитием концепции Ефима Островского, с некоторыми положениями которой мы принципиально не согласны. Концепция Островского внутренне неоднородна. С одной стороны, декларируются коммуникационные действия, с другой стороны, в то же самое время, предлагается "массированное разъяснение населению" (очевидно, "будь русским, покупай русское"), "консолидированная рекламная кампания России на Западе", то есть чисто идеологические инструменты. Такое эклектичное соединение вряд ли будет работать. Ведь в случае "массированного разъяснения" никто не ставит вопрос об обсуждении чего-либо с молодежью, никто не собирается вступать с ней в коммуникацию, ей собираются "разъяснить". Но при этом ведь пытаются "разъяснять через государство" в условиях, когда общество государству не доверяет, промышленность остановлена, олигархи ослабли, но вовсе не потеряли власть, новый класс страшно оторван от остального общества, а элита вместо предложения проектов по принципиальной смене элитной конвенции говорит о выживании "нового класса", о выживании банков, то есть действует чисто эгоистически, а не с позиции интересов целого общества.

Да какое дело, например, молодому провинциалу до нового класса или банков, если вы ему не объяснили: ждать, когда заработает завод, или идти торговать на рынок, создавать свою фирму, начинать свое дело или собирать банду по выколачиванию денег у представителей нового класса. Девяносто процентов кинематографической продукции России сегодня - это "чернуха", апогеем которой смело можно называть фильм "Брат". Такого рода фильмы - единственное послание элиты для молодежи в регионах. Единственное. Неужели и вправду гуманитарным технологам кажется, что эти фильмы (реалистично показывая жизнь) демонстрируют привлекательные примеры жизненных стратегий для молодежи регионов страны или для того же Запада? А ведь они сняты представителями элиты, находящимися в определенных экономических структурах и способными привлечь деньги на производство кино. Но именно потому, что в их среде не произошло самоопределение, не состоялось позиционирование, они не в состоянии даже говорить об элитной конвенции... Их фильмы не просто реалистичны, они несут "негатив", потому что позитивный пафос отсекается на уровне эмоционального неприятия. А если предлагаемая такими фильмами идеология не несет позитивного содержания, то откуда же тогда этому позитивному содержанию взяться?

Вот как видится Россия из ближнего зарубежья в рамках нынешней "рекламной кампании России". Через упомянутые российские фильмы и телевидение: информационно-аналитическую передачу "Куклы" и программу "Итоги" по НТВ, комментирующую "Куклы". Теперь почему-то решили их поменять местами, из-за чего "Куклы", показанные ранее "Итогов", будут менее понятны. Ничего другого о России мы не смотрим: нервы не выдерживают. Наши выводы основаны на этой информации. И выводы таковы: нынешние представители элиты не поддаются никаким инструментам воздействия. Они - конченные. Воевать нужно за экономически и политически активную молодежь, поколение рубежа, молодых людей 25-35 лет. Здесь мы согласны с Ефимом Островским. Но воевать можно различными способами.

Наш основной тезис критики состоит в следующем. Разрабатывать идеологию и рекламировать ее внутри и вне России можно лишь после того, как произведено самоопределение элиты, выработана элитная конвенция и достигнуто соглашение с основными политическими субъектами (то есть с государством). Нельзя начинать рекламно-идеологическую кампанию при отсутствии согласия внутри элиты, при отсутствии выражения такого согласия на языке идеологии, при отсутствии согласия элиты с государством на том же языке идеологии, то есть при отсутствии политического субъекта, который действует и оговаривает действия в идеологии, а не для кого идеология и является самим действием.

Русский Журнал, Русский университет и, как нам кажется, столичная элита России все чаще сбиваются на путь рекламно-идеологических стратегий. Проводимые ими семинары или конференции очень уж часто происходят в узком кругу; в технологиях разглашения очень уж много рефлексивного управления (управления без ведома управляемого). Но, положа руку на сердце, разве мы можем сказать, что выработана элитная конвенция, что есть согласие с государством, что существует новый язык идеологии? А если этого нет, то о какой рекламно-идеологической кампании может идти речь? Что вы собираетесь рекламировать?

Более того, гуманитарные технологи занимаются пока даже не идеологией, а утопией. Утопия - не высказываемые идеи, а способ их разработки, презентации, продвижения и осуществления. Все это происходит вне рамок социальных проектов, которые бы открыто предлагались, обсуждались, продвигались, а выполнение или невыполнение которых широко бы анализировалось. Собственно это и обнаруживается в упомянутой статье Островского. Ведь ее метод состоит не в анализе успеха или провала некоторого проекта, а в абстрактном предложении "государству" снизить налоги и рекламировать Россию за рубежом. Кто это "государство"? Мы вошли с ним в контакт, написав некоторый текст? К кому мы обращаемся? Кто именно обращается, является ли он политическим субъектом? Здесь отсутствует и послание, и отправитель, и адресат, и сама коммуникация, и коммуникативная стратегия как таковая...

Противостоит рекламно-идеологической стратегии коммуникационная стратегия, стратегия открытой работы, где рекламно-идеологический компонент тоже присутствует, но не является пока главным инструментом работы элиты, и уж тем более не является инструментом, который предлагается государству. И это не просто инструментальные отличия, это суть отличия наших концептуальных подходов. Это не означает, что рекламно-идеологический и коммуникативный подход просто разные элементы единого подхода и могут ужиться в рамках одной стратегии. Это означает, что рекламно-идеологическая стратегия есть стратегия нынешнего поколения русской интеллигенции, так или иначе применяемая ею на протяжении последних почти уже ста лет в российско-советской империи. Но в настоящий момент кризис зашел настолько глубоко, что нам нужно вернуться на шаг назад. Нам кажется, эта стратегия совсем не годится для Украины и тем более преждевременна для России. Нужно откатываться назад, начинать с истоков, разбираться с основаниями, переосмыслять позиционирование групп, поколений, культур и наново строить государственную стратегию, вырабатывать и заключать элитную конвенцию в рамках коммуникационных действий, добиваться соглашения основных политических субъектов и только тогда уже фиксировать ее в идеологии. Это и есть главная проблема рубежа тысячелетий для России.

© Русский Журнал, 1998

russ@russ.ru