Этим номером Journal of Democracy отмечает пятую годовщину своего существования. И как журнал, и как институт с демократическими убеждениями, мы многое сделали, чтобы рассчитывать на слова благодарности. За эту первую пятилетку нам посчастливилось опубликовать статьи многих всемирно известных ученых, изучающих проблемы демократии. Мы также предоставили трибуну для выступления широкому кругу выдающихся деятелей, стоящих в первых рядах борцов за демократию, практиков демократических реформ и ученых, развивающих теорию демократии, среди которых Фань Лижи, Аун Сан Су Чжи, Лю Биньян, Мартин Ли, Вацлав Гавел, Яцек Куронь, Бронислав Геремек, Адам Михник, Г. М. Тамаш, Галина Старовойтова, Нельсон Мандела, Хулио Мария Сангинетти, Эдгардо Бенингер, Марио Варгас Льоса, Рауль Альфонсин, Клемент Нванкво, Питер Аньянг Нйонго и многие другие.

Да и сама демократия далеко продвинулась за последние пять лет. В конце 1989 года, когда мы готовили первый номер, Восточная Европа еще только освобождалась от сорокапятилетнего периода коммунистической диктатуры, а Советский Союз был еще Советским, еще Союзом и, решительно, несвободным. Первое за двадцать лет свободно избранное правительство в Чили приступит к работе лишь в марте 1990 года. Лишь в феврале 1990 года в Африке начнется "второе освобождение" после национальной конференции в Бенине и после освобождения Нельсона Манделы из тюрьмы и отмены запрета АНК в Южной Африке.

Пять лет спустя демократические режимы постепенно упрочиваются, проводя трудные экономические реформы, во всех странах Восточной и Центральной Европы. Несмотря на различие в достигнутом уровне гражданских и политических свобод (и в уровне эффективности управления), не наблюдается никакого движения или стремления вернуться к авторитарному правлению, а консолидирование демократии проходит по нескольким фронтам. Менее определенна картина в России, где демократия находится под серьезной угрозой со стороны военных, неофашистов и неокоммунистов. В других бывших советских республиках, особенно на Кавказе и в Средней Азии, надежды на демократию часто уступали место доминированию одной партии или сильным конфликтам и распаду. Но даже в большинстве этих мест коммунизм умер и появилось больше плюрализма в политике, а общество стало более гражданским, чем прежде.

Что касается Азии, то эти пять лет Непал и Бангладеш совершали переход к демократии. На Тайване такой переход фактически завершился, поскольку здесь представитель оппозиционной партии был выбран мэром Тайбэя в прошлом месяце, а первые прямые выборы президента намечены на 1996 год, что означает одну из самых замечательных мирных политических трансформаций послевоенного периода. В Южной Корее впервые за последние тридцать лет выбран президент, не бывший прежде военным, а в Таиланде впервые за двадцать лет появился гражданский премьер-министр. Благодаря серьезным шагам правительства Ким Янг Сама по отстранению военных от политики, по расширению контроля со стороны гражданских лиц и по реформированию финансовых дел Южная Корея находится на пути к демократической консолидации. Более неопределенно положение режима в Таиланде, но массовые демонстрации в мае 1992-го против доминирования военных в политике, за изменение конституции и за новые выборы означают, что военный переворот в будущем стал гораздо менее вероятным.

Если не считать Ближнего Востока (и, вероятно, республик бывшего Советского Союза), Африка остается регионом, где авторитарное правление держится наиболее упорно. Однако и здесь авторитарные режимы оказались дестабилизированными и делегитимизированными как никогда прежде и начинается процесс становления жизнеспособного гражданского общества. Начиная с 1990 года более чем в двадцати африканских странах были проведены многопартийные выборы. Независимые наблюдатели полагают, что примерно только в двух третях из этих стран выборы были свободными и честными. Тем не менее в 11 странах Африки (в том числе в Южной Африке, Замбии, Мадагаскаре и Малави) партии и правители, находившиеся у власти, потерпели поражение. Но даже в тех странах, где (как, например, в Камеруне и Кении) авторитарным режимам удалось путем манипуляций удержаться у власти, все-таки сохраняются сильные демократические движения.

Согласно последним данным Дома Свободы (Freedom House), содержащимся в опубликованном им в прошлом месяце отчете "Свобода в мире", в настоящее время существует 76 "свободных" государств. Это гораздо больше, чем 65 стран в начале 1990 года (хотя и стран в мире стало больше после распада Советского Союза и других многонациональных государств).

С точки зрения международной легитимности демократия достигла значительных успехов за прошедшие пять лет. Как отмечается в разделе "Документы" "Журнала демократии", ведущие многосторонние организации стали все откровеннее высказываться в поддержку демократии. Хотя немногие сохранившиеся марксистские, а также исламско-фундаменталистские и некоторые азиатские авторитарные режимы все еще подвергают демократию нападкам, тем не менее в настоящее время демократия занимает главное место в идеологической сфере. Хотя еще остаются страны, где храбрые демократы, такие, как Аун Сан Су Чжи и Вэй Дзиньшень, по-прежнему преследуются за их продемократические взгляды, в целом демократов в незападных странах уже нельзя называть "осажденными и изолированными" (как мы называли их пять лет назад). В наше время западные организации оказывают значительную поддержку демократам в развивающихся и посткоммунистических странах, а международные контакты между демократами заметно усилились, чему содействовали, мы надеемся, также и выступления нашего "Журнала демократии".

Но существуют и тревожные тенденции. Как показал опыт прошедших пяти лет, свержение диктатур более легкая задача, чем построение функционирующих демократий. Во многих новых демократических государствах "третьей волны", а также некоторых - таких, как Индия, Венесуэла и Колумбия,- существующих уже несколько десятилетий, политические партии и институты стали менее эффективными и демократическими, а доверие к демократии со стороны народа либо выветрилось, либо так и не состоялось. Помимо Испании, Португалии и Греции, переход которых к демократическому правлению в середине 1970-х годов ознаменовал начало "третьей волны", за истекший период лишь очень немногие демократии консолидировались: строго говоря, вероятно, к ним относятся только Уругвай и Чехия. Как пишет Мануэль Антонио Гарретон в этом номере журнала, новый конституционный режим Чили уже, вероятно, консолидировался, но сохраняющиеся авторитарные анклавы не позволяют назвать его полностью демократическим.

В самом деле, из 22 стран Латинской Америки и Карибского моря с населением более одного миллиона человек лишь в девяти население обладает политическими правами и гражданскими в достаточной мере, чтобы Дом Свободы мог их назвать "свободными" в начале 1995 года. Многие другие демократические государства "третьей волны" (такие, как Турция, Пакистан, Филиппины, Никарагуа, Перу, Беларусь и особенно Россия), видимо, застряли в серой области квазидемократии, шаткие политические институты и конституционные системы которых не в состоянии обеспечить минимальных условий демократии: свободной и честной конкуренции в борьбе за власть, выборного гражданского контроля, подотчетности, представительства и законных гарантий свободы совести и свободного выражения убеждений, а также прав на свободу собраний и объединений.

Однако перед вновь зарождающимися демократическими государствами стоят не только проблемы консолидации - им не удается избежать тревог и неопределенностей, поражающих также и развитые демократические государства. Как мы отмечали во введении к серии статей на тему "Страны Оси 50 лет спустя" в январском (1994 г.) номере "Журнала демократии", как новые, так и установившиеся демократические государства все острее сталкиваются со сходными проблемами: ослабление политических партий, снижение уровня гражданского участия, этническая напряженность, общественные беспорядки и регрессивные сдвиги в культуре. Поэтому мы решили опубликовать в данном номере две статьи (Роберта Д.Путнэма о США и Франсуа Фюре о Западной Европе), в которых исследуются дилеммы, тревожащие развитые демократические государства. Более того, безо всякой подсказки с нашей стороны целый ряд авторов данного номера подчеркивает, что будущее демократии в других регионах будет зависеть в значительной степени от ее состояния на Западе.

Начиная с данного номера объем "Журнала демократии" будет увеличен до 192 страниц, что заметно больше, чем прежние 144 страницы. Это позволит нам уделять больше внимания развитым демократическим государствам, а также общим и сравнительным статьям без ущерба для освещения новых и зарождающихся демократических государств. В то же времямы сможем увеличить число рецензируемых книг и начнем публиковать (с данного номера) новую рубрику - список недавно опубликованных книг о демократии. Расширение объема журнала является лишь одним из составных элементов нового проекта - Международного Форума за Исследование Демократии (предпринятого в 1994 году нашим учредителем - Национальным фондом за демократию).

Международный Форум включает также Центр демократических средств (Democracy Resource Center) и программу исследований и конференций. Этот Центр будет стремиться к объединению демократических групп во всем мире через Интернет для поощрения сотрудничества и обмена информацией и идеями. Конференции Форума помогут всемирному обмену между работающими над проблемами демократии учеными и практиками, а также будут готовить статьи для "Журнала демократии", книги и отчеты. Короче, Международный Форум стремится как к публикации широкого круга высококачественной литературы по демократии, так и к использованию новейших технологий для объединения демократов во всем мире.

В ознаменование нашей пятой годовщины мы организовали симпозиум о будущем демократии. Мы обратились с просьбой к шести видным исследователям проблем демократии, представляющим различные регионы и точки зрения, ответить вкратце на предлагаемые ниже вопросы.

За последние два десятилетия мир пережил период беспрецедентного количественного роста демократических режимов, названный Сэмюэлом П. Хантингтоном "третьей волной" глобальной демократизации. Какова вероятная судьба "третьей волны" как в ближайшем будущем (до 2000 года), так и в XXI столетии? Более конкретно:

1) Поднимается ли еще "третья волна" с хорошими перспективами сохранения и консолидации демократии там, где она уже существует, и ее распространения на страны, которые ныне остаются под тоталитарным правлением? Или же она достигла высшей точки, обладая ограниченными возможностями для дальнейшего распространения, но хорошими шансами на консолидацию уже достигнутого на сегодняшний день? Или же мы находимся на вершине "обратной волны", которая смоет многие из новых демократических государств, возникших недавно, открывая дорогу восстановлению авторитаризма?

2) В какой степени факторы, вызвавшие к жизни "третью волну", сохранились, ослабли или изменились за последние годы и какие новые препятствия и возможности встанут перед демократами всего мира в ближайшие годы?

3) Какие основные идеологические и политические соперники демократии вероятно, появятся в будущем и насколько надежно будет вооружена демократия для противостояния им в различных регионах земного шара?

Хотя наши шестеро авторов подчеркивают различные аспекты в предложенных нами вопросах, в целом их ответы представляют непростую картину будущего демократии. Мы рады возможности сопроводить этот симпозиум статьей Генри С.Роуэна, в которой представлен статистический подход к анализу будущего "третьей волны".

Очерки в рамках симпозиума, вместе с другими статьями в данном номере подтверждают наше ощущение, что, несмотря на неоспоримые завоевания демократии за прошедшие пять лет, не время предаваться самодовольству. По мере ослабления внешних врагов внутренние проблемы и вопросы демократии становятся более очевидными. Если демократы надеются справиться с ними, мы должны встретить проблемы, стоящие перед нами, вооружившись ясным мышлением, широчайшим опытом и результатами наилучших научных исследований, которыми мы в состоянии овладеть. "Журнал демократии" будет по-прежнему служить осуществлению этой задачи.

14 декабря 1994 года