|
 Говорят, "литература умерла", "культура умерла". Допустим. А так ли уж это страшно? Угасла же когда-то античная культура. И ничего, живем. В смерти - новая жизнь. Если зерно, падши в землю, не умрет... Есть время культуры, а есть время творчества. О чем плакать?
Предлагаются проекты "возрождения", "возвращения", "воскрешения" ли России, "которую мы потеряли". Но "Воскресение" и "воскрешение" - совсем разные вещи.
Тут как с Лазарем из Вифании. Одно дело - Воскресение преображенного человека в новую жизнь и совсем другое - гальванизация трупа. Да и сколько он потом прожил?
Куда нам возвращаться, что возрождать? В те времена, когда... к тем основам, из которых... наше все... слеза ребенка... Серебряный век... Да, да. А потом вдруг выросли сталинские лагеря и горы трупов. Откуда бы это?
А может быть, все-таки большевизм - это не флуктуация? Не болезнь русской культуры? А ее логическое продолжение и концентрированное выражение? Ее финальный трагический аккорд? Какую Россию мы потеряли?
* * *
Что происходит? Изнутри не понять. Вкус супа не оценишь, пока в нем варишься. Нужно отстраниться. Посмотреть взглядом историка. Диахронически. С высоты птичьего полета...
Можно ли найти историческую параллель? На что похоже? Отмена крепостного права? Семнадцатый год? Смутное время?.. Нет, это все было мельче. Подобное происходило лишь однажды. В XIII веке. Гибла Киевская Русь, а на ее место рождалась новая цивилизация. Русь Московская. Та самая Россия, агонию которой нам довелось увидеть.
Период ее становления - времена Александра Невского и Дмитрия Донского. На Западе тогда закладывались основы цивилизаций нового, гуманистического типа. Россия же возникала как конфигурация средневековая. Она воспроизводила в основных чертах свой византийский образец.
Отсюда ее архаичный национальный идеал - "Святая Русь". "Святая" - значит, хранящая вероисповедальную чистоту. Сперва православную, а под конец - коммунистическую. Отсюда феодальное устройство экономической жизни. Особенно ярко это проявилось в последний, "социалистический" период. Отсюда удивляющее родство душ коммунистов и православных фундаменталистов.
Уже после надлома российская цивилизация ощутила нарастающий натиск с Запада. Загипнотизированная этим мощным вызовом, она не заметила, как на ее средневековую культурную парадигму стала накладываться парадигма гуманистическая.
Новый образ мысли был интроекцией в русское общественное сознание. Основной массой населения он воспринимался как нечто чужеродное и враждебное. Отсюда - наша ксенофобия (иногда в форме "низкопоклонства"). Контакты с Западом породили комплекс национальной неполноценности (как в западническом, так и в славянофильском вариантах).
Однако отклик был все же дан. Им оказалось появление социального слоя, усвоившего новые гуманистические идеи. (Некоторые, правда, восприняли их в отрицании, что ровным счетом ничего не меняет.) Потом этот слой назвался интеллигенцией.
Но и у него прежнее средневековое мировосприятие не исчезло. Две парадигмы, старая и новая, сшиблись в душе русского интеллигента, породив ее трагическое раздвоение. На полтора века проблема "Россия и Запад" стала основным стержнем интеллигентского общественного сознания.
Невротическая раздвоенность породила высокое внутреннее напряжение (как в душах, так и в культуре). Оно дало удивительные результаты. В девятнадцатом веке Россия рывком приблизилась к культурным лидерам Европы. А кое в чем их даже превзошла. Будто вольтова дуга вспыхнула между двумя полюсами. На мгновение все вокруг осветилось.
В начале двадцатого века - попытка тотальной вестернизации. Реформы. Буржуазная революция. Большевистский контрреволюционный переворот.
Большевики отбросили страну назад. В средневековье. Старая парадигма победила. За ее реставрацию "революционеры" заплатили реками крови. Они "свято" верили, что созидают нечто новое, небывалое.
Ленин и его последователи упорно реализовывали вполне западные, вполне модернистские идеи. В этом они были гораздо радикальнее предшественников. Так им во всяком случае казалось. Но получилось - с точностью до наоборот. Обыкновенный невротический парадокс.
В кратчайшие сроки были восстановлены средневековые (и более древние) институты. Все, что только можно было спасти. Старый мир разрушался посредством возрождения абсолютизма, крепостного права, крестьянской общины, государственной религии и проч. Называлось это теперь по-другому. Ну да какая разница, что как называлось.
Сквозь модернистские чаяния верхушки "революционных интеллигентов" неумолимо прорастало средневековье. А масса просто транспонировала коммунистический проект в привычную парадигму. "Единственно верное мировоззрение" стало еще одной, изрядно похожей на предшествующую, религией.
После ленинско-сталинского избиения интеллигенции во власть и культуру хлынули выходцы из слоев с исключительно средневековой ментальностью. На ней-то империя и держалась.
(Нечто подобное имело место и на Западе, когда в отсталых странах возникали фашистские режимы. Модернист Ницше помог выпустить средневекового джинна из бутылки, вроде бы запечатанной гуманистическими заклинаниями. Последствия были не менее страшными.)
Постепенно "советская интеллигенция" тоже вестернизировалась. В частности, это породило феномен шестидесятничества. Однако мировосприятие основной массы образованного слоя оставалось средневековым.
И все-таки к концу 80-х годов интеллигенция созрела наконец для второй попытки буржуазной революции. Каковая при благоприятном стечении обстоятельств и свершилась. Сейчас она, интеллигенция, пытается понять, за что же мы все-таки боролись. И на что напоролись.
Дело в том, что в результате революции невезучая "прослойка" опять пострадала больше всех. И не только материально. К тому же оказалось, что народившееся общество, его культура и власть почему-то сильно отличаются от обсуждавшихся некогда на кухнях либеральных проектов.
Мы ведь о чем когда-то мечтали? Сейчас вспоминать стыдно. Нам-то казалось, что все останется по-прежнему. Плюс - свобода и демократия. Плюс - права человека и гражданское общество. Плюс - правовое государство и рынок. Плюс - американское благосостояние и японская технология... Кто же мог представить себе чеченскую бойню или расстрел Белого дома? Кто мог подумать, что править страной будут коррупционеры? А стиль жизни определять бандиты?
Кто-то разочаровался. Кто-то уехал. Кто-то переметнулся к коммунистам. Кто-то убеждает себя, что все развивается правильно. Кто-то убеждает других, что еще не вечер. Но никто не заметил, что на самом деле произошло.
Россия исчезла. Ее больше нет. Гимн и герб - есть. Границы - существуют. Мы спорим, должна ли Россия быть великой державой. Или смиренно занять свое скромное место. Место есть. России нет.
Президент, Правительство и Конституция - наличествуют. Армия - как бы есть. А государства - нет. Базар - шумит. А экономики - нет. Книжки - печатаются. Писатели - получают премии и гранты. А культуры - нет. Храмы - восстанавливаются. Попы - освящают корабли и "мерседесы". Секретари обкомов - по праздникам - со свечками. А церкви - нет. И духовной жизни - нет.
Чего ни хватись - ничего нет. Это "ничего" - в сущности единственное, что у нас еще осталось. От нас осталось. В нас осталось.
Но странно. Сквозь гвалт российского базара слышится тишина. Невероятная тишина. Прислушайтесь.
* * *
Тишина. Безмолвие. Сон... Что за безумное чувство? Какая тишина? Да был ли здесь когда-нибудь такой ужасный ор? Уши - заткнуть, глаза - закрыть руками. Но - безмолвие. Нет новых идей, новых образов. Общественное сознание шевелится вяло. Все было сказано сто лет назад. Или тысячу. Говорить нечего. Поэтому все кричат. Все кричат, и никто никого не слышит. Это ли не сон? Тот самый сон разума. Это - тишина. Метафизическая тишина.
Континуитет культуры распался. Дивергенция достигла крайних пределов. Так выглядит погибшая цивилизация. Так открывается возможность рождения новой. Она зачинается в метафизической тишине. В божественном "ничто".
И мы - в точке зарождения. То есть - бифуркации. То есть - свободы. Здесь, на наше счастье, совершенно невозможно предсказать будущее. Что нас ждет? Какой будет новая цивилизация? И состоится ли она вообще?
Мир культуры детерминирован, линеен, равновесен. Только раз в жизни каждой цивилизации бывает то, что происходит сейчас здесь. В такой период она как бы выбирает себя. Это происходит на начальном этапе ее существования. Потом, когда становление завершается, все турбулентности исчезают. Движение становится ламинарным, предсказуемым. Если же и случаются какие-либо катаклизмы, то через некоторое время гомеостаз восстанавливается.
Только в период становления у цивилизации есть шанс создать новую культурную парадигму. Стать цивилизацией нового типа. Зарождавшаяся семьсот лет назад Россия этот шанс упустила. Она позаимствовала парадигму у престарелой Византии. Это предопределило нашу историческую судьбу.
Сейчас ситуация может повториться. По отношению к Западу. Нам так хочется принять его такие симпатичные общечеловеческие ценности. И напрасно! Гуманистическая парадигма антигуманна. И в либеральном варианте тоже.
Либерализм не менее тоталитарен, чем все иные базирующиеся на этой парадигме модели общества. Та же железная рука, только в бархатной перчатке. Западные постмодернисты уже давно это поняли. Кроме того, либерализм сейчас - осетрина второй свежести.
Не пройдет и половины столетия, как Западный мир погибнет. То есть вынужден будет сменить парадигму. Трудно сказать, какие причины окажутся спусковым крючком этого процесса. Геополитические, энергетические, экологические, информационные?
Уже в недалекие времена западная парадигма не сможет обеспечить нормальное существование своим носителям. В том числе и русским, если они таковыми станут.
Какие варианты возможны еще? Какие угодно. Все существующие и несуществующие парадигмы разлиты в нашем общественном сознании. Оно многослойно, "многоукладно". В нем есть все. От постмодернизма - до наиархаических магических представлений.
И как причудливо перемешаны слои! Какой-нибудь доморощенный "эзотеризм" ухитряется совмещать модернистский пафос новой теософии с идеями веданты, наукообразием и магией.
Из этой шарлатанской мешанины со временем может вырасти что-нибудь респектабельное. (Каким шарлатанством была медицина всего лет триста назад!) А может и не вырасти.
Где же окажется центр кристаллизации? Содержание какого слоя станет определяющим? Принципиально невозможно предсказать. И это замечательно.
Но можно хотя бы помечтать? Какой лично мне хотелось бы видеть Новую русскую цивилизацию? По-настоящему новой. С совершенно иной парадигмой. Обеспечивающей максимальную внутреннюю связанность, целостность культуры. Но не на основе тоталитарности.
Есть ли в современном культурном пространстве "точки роста" для этого? Думается - да. Это и некоторые идеи постмодернизма, и М. М. Бахтин, и Брюссельская школа, и так называемая "гуманистическая" психология.
Новая парадигма не будет "субъект-объектной". А, в отличие от предшествующих, - "интерсубъектной". Ее ключевое слово - ДИАЛОГ. Это коммуникативный процесс, в котором субъекты соединяются в целое. Они не просто взаимодействуют, а - эволюционируют.
Все мировоззрения были эго-, или тео-, или космо-, или социоцентрированными. Универсум в представлении людей обязательно имел смысловой центр.
Новый Универсум не имеет центра. Любая его пространственно-временная или смысловая точка - центр. Он возникает при начале диалога и исчезает с его окончанием. Центр мира там, где ты разговариваешь со мной.
Единство картины мира обеспечивается по-новому. Не общим центром. Не иерархией. И даже не ризомой. Не единой субстанцией. Не однородностью и изотропностью. Оно возникает за счет фрактальности целого и частей.
Что есть истина? "Истины нет!" "Она есть, но непознаваема!" "Истин много!" "Истина бывает абсолютная и относительная!" "Я - Истина!"... ответ новой гносеологии: "Истина есть диалог". Она не предмет. Не отношение. Не соответствие. Она даже не абсолютный субъект. Истина - это процесс.
Новое видение мира. Интересны не состояния, структуры и формы, а процессы. Особенно - эволюционные. Мир-процесс. Личность-процесс. Парадигма-процесс. Открытая и незаконченная. Непрерывно меняющаяся, эволюционирующая в диалоге...
Впрочем, это - мечты. Для рождения такой парадигмы нужно, чтобы образовалось пространство диалога. Институты. Диалоговый дискурс. Кто все это создаст? И главное - нужна психологическая готовность. Это самое трудное...
Мы как будто стоим в льюисовском Лесу-Между-Мирами. И в этой метафизической тишине раздумываем, в какой пруд лучше шагнуть. Что за мир откроется нам? Как узнать? И от кого зависит выбор?
Самое замечательное в нашем положении - это чувство свободы. Когда сложная система (общество, культура, психика) сильно неравновесна, она реагирует на слабые воздействия. Ее выбор может определить что угодно. Спонтанная идея. Личность. Группа людей.
Процессу возможно придать желательный импульс. Были бы идеи. Были бы личности. Сейчас у каждого есть шанс. Более удачного времени для культурного творчества и самореализации не бывает.
|
