По-гуманитарному в широком и одновременно в строго научном смысле отметил 60-летний юбилей академика Михаила Гаспарова издательский центр РГГУ. Выпущенный по этому случаю сборник статей и сообщений "Русский стих" отразил одно из главных направлений многолетней исследовательской деятельности всемирно известного литературоведа и переводчика - это история стиха, а также теоретическое стиховедение, что является, пожалуй, самой строгой отраслью гуманитарного знания.

В предисловии В. Топорова обосновывается то высокое понимание филологии как самопознания и как "службы общения" (выражение Гаспарова), которое так ярко выражено в узкоспециальных по форме работах этого необычайно широко мыслящего ученого.

Авторы сборника, известнейшие филологи, развивают основополагающие теоретические положения, сформулированные юбиляром в фундаментальных монографиях ("Современный русский стих: метрика и ритмика" (1974), "Очерк истории русского стиха" (1984) и др.). В. Баевский ("Статистические модели в теории и истории стиха"), Дж. Бейли ("Ритмическая структура одного народного метра"), Е. Брейдо ("Акцентный стих Маяковского"), К. Вишневский ("Структура неравностопных строф"), Дж. Т. Шоу ("Части речи в рифмах основных стихотворных жанров и в концах прозаических синтагм у Пушкина") совершенствуют математическую точность стиховедческих изысканий. С. Кормилов ("Разновидности моностихов и проблема их вертификационного статуса") и Ю. Орлицкий ("Свободный стих в русской поэзии, критике и литературоведении") обозревают маргинальные, экзотические, но весьма значимые в общем контексте системы русского стихосложения. К. Постоутенко ("Онегинская строфа - рифма и композиция"), М. Тарлинская ("Ритмические фигуры и смысл в стихе Роберта Фроста"), Б. Шерр ("Русский сонет") исследуют жизнь, одряхление, возрождение целостных строфических организмов.

Немного особняком (без ссылок на Гаспарова), стоит статья Д. Пауэлстока "Бахтин о поэзии. Заметки", в которой американский славист, пользуясь гаспаровской методологией, приходит к выводу, что бахтинское отождествление диалогичности с романом, а монологичности с поэзией неточно, ибо всегда есть, были и будут "индивидуумы, которые слушают, и индивидумы, которые только говорят".

Своеобразная "ложка дегтя" в сборнике - статья М. Шапира "Гаспаров - стихотворец и Гаспаров - стиховед", в которой внимание фокусируется не на поэтическом творчестве Михаила Леоновича, а на технических и концептуальных недоработках юбиляра. Гаспаров определяет стихосложение как "способ организации звукового строения речи, по которому речь делится на стихи и прозу". По мнению молодого исследователя, "отличие стиха от прозы может не быть звуковым и никогда не бывает только звуковым".

Как говаривал один из любимейших поэтов Гаспарова: "Но тех, кто меня уничтожит..." Гаспаровская служба общения остается открытой и для державинских благословений, и для конкретной полемики.

В целом стиховедческий сборник РГГУ достоин стать рядом с признанными образцами стиховедческой и историко-стиховой классики.

Александр Люсый