- Как же, как же, - отозвался Воланд, - я
имел удовольствие встретиться с этим
молодым человеком на Патриарших прудах.
Он едва самого меня не свел с ума, доказывая,
что меня нету!
М. Булгаков. Мастер и Маргарита.

Прочитав в статье Андрея Новикова "Русские как тавтология" описание прелести великого и могучего немецкого языка, умудряющегося писать существительные с заглавной буквы, и никчемности русского, признающего лишь презренные прилагательные, я вспомнил рассказ моей институтской преподавательницы, по специальности филолога. Рассказывая о ситуации в Германии после первой мировой войны, она упомянула интересную подробность.

На почве поражения в войне в немцах развился комплекс неполноценности, иногда принимавший смешные формы. В частности, они обосновывали поражение в войне следующим образом (смысл я передаю в пересказе преподавательницы): "Английский язык - это великий язык, послушайте, как гордо англичане произносят свое "I" ("ай" или "я" по-русски). - Здесь преподавательница делала широкий жест руками, как рыбак, показывающий, какую крупную рыбу он поймал. "Затем вслушайтесь, как русские произносят свое "я" (следовал жест: преподавательница приподнималась на цыпочки и вытянутыми вперед руками изображала "крокодила"). "А теперь вдумайтесь, что делать нам, бедным немцам, с нашим жалким "ихь" (лицо преподавательницы сморщивалось, она опускалась чуть ли не на колени, ее правая рука собиралась в щепоть, должную олицетворять ничтожность немецкого "я").

Конечно, эту историю можно было бы воспринимать как анекдот, если бы в настоящее время не предпринимались попытки навязать нечто подобное русским.

Со времен Сергия Радонежского русские формировались как "сверхнарод" ("суперэтнос"). Это накладывало особый отпечаток и на сознание русских, и на всю их систему ценностей. Первоначально ("как и у всех нормальных народов") существовало самоназвание - существительное "русич", "русичи". Однако развитие любого народа не стоит на месте. С течением времени, усложняясь, он приобретает универсализирующую способность и стремится воздействовать на соседние народы и племена. У каждого крупного суперэтноса существовали свои рецепты решения проблемы иных национальностей: китайцы уничтожали и ассимилировали "инородцев", американцы охотились на них, как на бизонов (или, вернее, на бизонов, как на них), римляне и греки не предоставляли гражданских прав и обращали в рабство, африканцы просто съедали. Русские нашли не худший способ сотрудничества с некоренным населением - они предоставили иным народам смысловую нишу в поле своего суперэтноса. Что это означает, известно всякому - появление феномена русских немцев, грузин, якутов, даже евреев.

Это можно выразить формулой "русские (суперэтнос) + этнос", проживающий в сфере деятельности русского суперэтноса = "русский этнос". Образованный в результате взаимодействия с русским суперэтносом этнос становился суперэтносом в сфере деятельности русских, поднимаясь до их культурного уровня. Вместо повсеместно практиковавшегося уничтожения инородцев происходило их включение в русский суперэтнос и развитие в нем без какого-либо ущерба для национальной культуры включенного народа (исключением являлись народы, присоединенные по границам русского суперэтноса с исламским и католическим суперэтносами - например, поляки, присоединенные по признаку общей крови, но принадлежавшие к другому суперэтносу, этого присоединения не приняли).

Таким образом, "прилагательность" русского народа есть свидетельство не его ограниченности, а универсальности. К прилагательному "русский" прилагается не слово "холоп" (хотя теоретически возможен этнос и с таким самоназванием и возникновение в рамках русского суперэтноса присоединенного этноса "русских холопов"), а слово "народ". В данном случае именно слово "народ" выступает как самоназвание этноса, ведущего происхождение от древних русичей. "Русский" же - название суперэтноса, включающего в себя не только этнообразующий "народ", но и присоединившиеся и союзные "русские" нации. Почему же мы обычно, указывая свою национальную принадлежность в паспорте, пишем не "русский человек", то есть единица, часть "русского народа", а попросту "русский"? Ответ прост - мы опускаем его так же, как опускаем глагол "есть" при построении предложения "Это - стол". То, что глагол в данном случае опущен, не означает, что нарушена структура предложения. Так же опущенное слово "народ" не означает, что русские как этнос не существуют.

Поэтому предложение автора статьи и всей "демократической общественности" переименовать "русских" в каких-то "россиян" не выдерживает никакой критики. Ведь они предлагают русским, во-первых, отказаться от статуса суперэтноса, то есть вернуться на несколько столетий назад, а во-вторых, отказаться от подсознательно существующего самоназвания "народ", то есть и от статуса этноса! Фактически такое переименование означает исчезновение и русского суперэтноса и русского народа - этноса одновременно. Не слишком ли велика и бессмысленна такая жертва? Удовольствие именоваться существительным вместо прилагательного грозит таким дрейфом общественного сознания, какого не было со времен Владимира Красна Солнышка.

Вообще же для меня странен сам тон статьи. Попытка обсуждать столь сложную проблему, как проблема русского национального сознания и русской самоидентификации в стиле "сгиньте, противные", - контрпродуктивна. Попытка делать политические выводы о правах русского народа и его государственном бытии из свежесформулированных обвинений - контрпродуктивна вдвойне.

Конечно, подобный подход объясняется вышеописанным комплексом, который я назвал бы "комплексом прилагательности", то есть временной неспособности представителей интеллектуальной элиты государства, проигравшего какую-либо крупную войну, представить свой народ не в виде "исторического недоразумения", "жалкой и ничтожной" историко-политической сущности, а во всей полноте действительно стоящих перед ним проблем. Эта болезнь излечима самим ходом исторического процесса, но важно вовремя распознать ее, пока она не наделала действительно крупных бед.

Русские - не тавтология и не чебурашки ("звери неизвестной породы"). Русские - необходимы. Но для того, чтобы понять их необходимость, нужность и, более того, единственность, нужно просто более тщательно подходить к изучению истории и не бросаться красиво звучащими обвинениями, как бы захватывающи на первый взгляд они ни были.

© Русский Журнал, 1998

russ@russ.ru