4.06.98

Соборность - это я!

Вячеслав Глазычев
glaz@russ.ru

Давно замечено, что подлинные идейные консерваторы оказываются наиболее радикальны в роли реформаторов…

Аккурат десять лет назад я ушел в отставку с номенклатурной тогда позиции секретаря Союза архитекторов СССР. Придя в союз на волне понятного в те годы энтузиазма ради того, чтобы в команде (модное уже было слово) реформировать эту профессиональную организацию, я сумел довести до конца всего два добрых дела, что, как ни считай, немного. Ушел - потому что вполне демократичным образом потерпел поражение. Лишь треть большого секретариата соглашалась с тем, что всерьез пора строить профессиональную лигу, пока вполне прогнозируемый ход событий не оставит от немалого союзного хозяйства одни пепелища. Две трети были уверены, что все как-нибудь само образуется.

В Союзе кинематографистов, с новоизбранным руководством которого мы были в альянсе в период мучительной подготовки учредительной конференции "Мемориала", все было иначе. Вернее, все казалось иначе. Получилось так на так: архитектурный союз обвалился вследствие крушения казенной системы проектных институтов и непременных отчислений от оплаты проектных работ; киносоюз - из-за развала системы кинопроката.

На внеочередном съезде Союза кинематографистов произошло и впрямь историческое событие. Нет-нет, я вовсе не о внешней драматургии действа, поставленного действительно талантливым режиссером Никитой Сергеевичем Михалковым, сполна насладившимся своим торжеством над недальновидными триумфаторами десятилетней давности. Кроме двух-трех десятков кинодеятелей, это в конечном счете никого не задело, а те, кто посерее, наверное, испытали некое приятное чувство в связи с унижением, какому оказалась подвергнута белая кость.

Случившееся существенно важнее личных амбиций.

Приняв программу Н.Михалкова, в чем, собственно, и не было сомнений, киносъезд завершил этим период сталинской советской культуры.

Здесь нет оговорки: наравне с Русской Православной Церковью так называемые творческие союзы - последние реликты советской эпохи в ее сталинской форме.

Союзы, начиная с писательского, созидались - что и декларировалось, - чтобы служить ретрансляторами партийных решений и контролерами их неукоснительного исполнения хотя бы в ритуальных фигурах речи, если речь шла о музыке или архитектуре. Союзы созидались и подпитывались - что не декларировалось за самоочевидностью, - чтобы по мере возможности обеспечить контроль коллектива, сколоченного пусть и таким экзотическим образом, над индивидом, претендующим на творческий статус. "Мы будем бить Фалька рублем!" - это говорилось на съезде художников. Одной лишь ругани Н.С.Хрущева в адрес "пидорасов" выставки в Манеже было совершенно недостаточно: полнота эффекта достигалась лишь в том случае, когда на пленуме союза художники сами порицали художников, писатели сами затаптывали писателя, композиторы клеймили композитора, а архитекторы - после знаменитого решения партийных властей "об излишествах" - сами заявляли о том, что мечтой жизни для архитектора станет превратиться в прораба при монтаже панельных коробок.

Член творческого по именованию союза должен был хотя бы через его структуру проходить массу мелких унижений, какую прочим гражданам обеспечивала обычная советская служба: добиваясь путевки в Дом (конечно же, творчества), поездки за рубеж, финансовой подпитки (разумеется, это называлось творческой помощью), ходатайства, выставки, каталога…

По мере дряхления прежнего режима союзы все более склонялись к превращению в пенсионерские клубы, в каковом состоянии и пребывают доныне, хирея и беднея, но все еще цепляясь за прежние навыки коллективного бытия.

Как ни странно, но в среде новой зубастой молодежи еще не созрело понимание необходимости формирования действительно новых профессиональных союзов, лиг, институтов, ассоциаций, которые служили бы страховкой, и подспорьем, и инструментом защиты прав, как везде в нормальном мире.

В это межеумочное время Никита Михалков осуществил наиболее разумное комплексное действие.

Во-первых, он фактически продекларировал создание кинокорпорации, которая теперь получила легитимное право использовать все, что уцелело в почти пустой оболочке, для созидания отечественного Голливуда, пуская в дело все, что под рукой - вплоть до отчислений за показ старых советских лент. Во-вторых, он ясно дал понять осколкам прежнего киноистеблишмента, что им без него вряд ли обойтись, а вот он без них обойтись вполне может. В-третьих, ради пользы дела он любезно разрешил совершенно выморочному учреждению под названием Комитет по кинематографии еще некоторое время посуществовать. Наконец, в-четвертых, собрав съезд по самолично установленному регламенту и понудив его вольной волею проголосовать за себя как председателя вкупе с программой и поправками к уставу в пакете, он продемонстрировал непривычное у нас торжество сильной личности над остаточным коллективизмом.

Милостью властей предержащих некоторое число трудолюбивых сограждан определено в, так сказать, Государственные Художники. В отличие от подавшегося в литераторы брата, Никита Сергеевич Михалков сумел утвердить собственный статус государственного человека, оставаясь при этом, черт бы его побрал, художником.

© Русский Журнал, 1998

russ@russ.ru