"Церемония посвящения нацистов в высшие слои СС: вырвать глаз домашней кошки после того, как ты кормил и ухаживал за ней месяц. Это упражнение было придумано, чтобы уничтожить все следы слюнтяйства и сформировать идеального Uebermench. Здесь заключен вполне отчетливый магический постулат: подопытный достигает статуса сверхчеловека, совершая жестокий, отвратительный, нечеловеческий поступок. В Марокко маги обретали силу, поедая собственные экскременты. Но вырвать глаза Руски? Запускать взятки в радиоактивное небо? Какая от этого польза? Я не могу поселиться в теле, способном вырвать глаза Руски. Так кому же достанется весь мир? Не мне. Любая сделка, предусматривающая обмен качественных ценностей, таких как животная любовь, на количественную прибыль, не только бесчестна, неправильна по самой сути, но и просто глупа. Потому что ты ничего не получаешь. Ты продал свое я".

Надо же. "Руски". Это потому что порода - blue Russian. А интересно, что у нас в России собачьи типичные имена иностранные - Джульбарс, Рекс, Мухтар, а кошки русские - Мурка, Вася, Барсик. Вася - у меня уже третий кот. Это о нем зашла речь, когда я в Праге сидел, дочитывал Берроуза "Cat Inside" в русском переводе Мити Волчека. На словах: "Я просто не могу вынести, что мои кошки голодны" позвонили из Москвы, что три дня некому было прийти и покормить Васю, он сидит в квартире один. Я сразу позвонил Мите и сказал, что думал: "Это работает".

Но по-настоящему я узнал, как оно работает, лишь десять дней спустя. Когда вернулся в Москву и позвонил в "фулбрайтовский" офис узнать, в какую конкретно "Америку" посылают меня. Было три догадки - или Оклахома (специально для охламонов), или Небраска (дешевая, неброская) или Айова (почему-то, просто не знаю). И я почти попал, мне вышло местечко. Но - сuriouser and curiouser. Все спрашивали, "why Lawrence..." Почему оставил свой "бункер" в Нью-Йорке? За 16 лет до смерти приехал в местечко, сел на чистяк, написал свою лучшую книгу: "Кот внутри". Приход в Ясной Поляне. "Cat Inside".

Книга о кошках. Кошачья шарада. По-другому, чем Митя, ее и нельзя было перевести. Митя ценен не только интонационной и стилистической близостью подлиннику, но и экзистенциальной, глубинно-психологической сопричастностью (или, по крайней мере, не чуждостью) собственно берроузовскому личностному и творческому опыту. Наверное, поэтому нет у Мити ни культуртрегерского молодежно-филологического пафоса, ни инфантильно-инфернальных восторгов неофита-телемита, ни "цехового" снобизма и манерности. В голове порядок и ясность, уважение к контексту, внутреннее понимание того, о чем эта книга.

Жаль, на обложке реклама про то, что Берроуз ненавидел женщин и собак, но любил юношей и кошек. Мол, аллегория, коты - это геи, собаки - стрейты/бабы. Не думаю. Это ж не басня. Собак он ненавидел не самих, а какими их сделали люди. Там про это много. Линчевателей и прочих направляют кукловоды, злоба пса - не его собственная. Женщин не ненавидел, на этот счет я предпочитаю доверять Патриции Мервин-Эллиот. Она говорит, что мизогиния его была шуткой. И третье: он же сам сказал, кто такие коты. Это не аллегория геев. Это воспоминания.

Они одолевают его, наверное, по дороге в "Дилланс". Только в Лоуренсе понимаешь, что такое "Дилланс". Универсам по-нашему. "Грошери стор". Особая любовь к "Диллансу". "Дилланс" - магазин. Всю жизнь он порочил "грошериз", хаял всю жизнь консьюмерство, конформизм серых "штатников", противные тетки в магазине, противная жратва. А тут полюбил "Дилланс", за что? За то, что можно купить еду для своих котов. Как обыватель, беседовал с бабульками в Диллансе, будут ли коты есть то, это. В Лоуренсе сразу начинаешь представлять себе старенького Берроуза, бредущего потихонечку в "грошери стор" на своем "каре".

Мама в богадельне "Четейнс". Четыре года ни разу не навестил, слал какие-то открытки голимые. Джоан: все, больше не буду тебя обижать, ни за что, никогда. Старый папа в Сент-Луисе. Все окэй, дэд? Давно не видел! Молчание. Белокурый мальчик ждет под утро во сне у входа старой спальни в родительском доме на Першинг авеню. "Ты, Билли?" Я, папа... "Я кто угодно, для кого угодно, кто меня любит". Милый дружок, Кики. Тогда зачем-то его ударил, он сидел плакал, как было и с котом Руски, потом все, уехал в Мадрид, наркотики, зарезали в номере. И еще кто-то, очень-очень важный и близкий, но кто? "Не скажу".

"Хай скул" в Лос-Аламосе, где учитель пристрелил веселого, доброго барсука, который просто пришел поиграть, пристрелил с трех дюймов, из 45-го калибра. А потом там сделали атомную бомбу и "не могли дождаться, чтобы сбросить ее на "Желтую Жемчужину" - и все можно. "Человек - скверное животное", сказал тогда (или не тогда) Брайан Гайсин, придумавший катапы.

Детство, прогулка с братом в Сент-Луисском заповеднике, встреча с маленьким зеленым оленем величиной с кошку. Этот олененок будет всегда, его нельзя убить, это та же магическая вселенная, ангелы, Единорог, снежный человек, сон о ребенке с глазами на стебельках, котенок-альбинос, "одно из самых красивых существ", песчаная лисица, маленький скунсик, гибнущее семейство морских котиков на плавучей льдине, странная зеленая жидкость, мальчики-рыбы.

И коты, коты. Любимый кот - Руски. Нервный срыв, когда потерялся Руски, Берроуз поехал искать его в "отстойник", где их отправляют на смерть. Дикие законы, что если кот вышел за пределы дома, то он бродячий. Его ждет "белобрысый полицейский наглец" и "лагерь смерти, полный горьких, отчаянных криков пропавших кошек, ждущих, когда их усыпят". Что это, что я слышу? Не знаю, но он их сделал. Он смог это, с помощью "Дэвида Ола" (вообще-то Оули, но не важно) вызволил бедного Руски из этого страшного места.

Раньше он и сам ведь, когда наширяется, так любил мучить кошек, обвязывать их проволокой, например, и бросать в ванну. Ну, вот вам и "раньше и сейчас". Жаль тех котов, жаль измученных при его поддержке людей (рекламировал кроссовки NIKE по Американскому телевизору), жаль Шесть Миллионов, и все это не только "смутное чувство вины", как повторяет исповедь постаревшего "джанки". Это гораздо более важное сообщение, и я знаю какое, у меня был Кот.

У меня был кот Митя, он прожил чуть меньше двадцати лет. Когда его "подобрали" (в Фирсановке), я ходил в первый класс. А когда "усыпили", я был уже доктором философии. Собак он целых три пережил в доме моих родителей. Да что собаки, у меня к тому времени уже друзья были Митиного возраста или даже моложе его. Митя был серый, с белыми лапками и черными узорами на спине, в принципе обыкновенный кот подмосковный, но что-то было в его улыбке, интонациях, может быть "вчитанное" нами.

Он любил сидеть на табуретке у окна в "человеческой" позе, положив лапы на батарею. Любил сидеть в позе сфинкса, смешно надуваясь, дыша. Так он часами мог сидеть где-нибудь на кухне, а потом входил в комнату через открытую дверь, вразвалочку. Ел только сырое мясо, мелко нарезанное и смоченное в воде - с самого начала от всего остального отказывался. Митя пил воду из крана. Он любил сидеть со мной и просто смотреть мне в глаза. Казалось, что он все знает. Митя был больше чем "кот".

Помню, как я был маленьким мальчиком, как мама учила меня обращаться с Митей. Хочешь любить, гладь медленно, потихонечку. Митя не любит, когда его против шерстки. Делай как ему нравится, а не как тебе. И смотри, не сделай ему больно. А этого-то как раз очень хотелось. Наверное, я его так любил, и даже еще тогда не понимал, что такое. А что делать, когда любишь такое странное существо? "Маленькое, не больше кошки. Это не ребенок и не животное. Что-то другое. Это наполовину человек, наполовину еще что-то". Я тогда еще не знал про Берроуза.

Не знал и про мрачного таинственного поэта, Элистера Кроули, про которого Митя рассказывал мне летом в Праге: "А правда, что "майстер Терион" каждый месяц собственноручно приносил в жертву по одному живому младенцу?" - "Не верь всему, что тебе скажут о Кроули. Всего-то он за свою жизнь убил двух котов. Одного и правда для какого-то ритуала, а у другого просто в молодости, хотел посмотреть, что внутри. Да лучше бы уж младенцев. Я ему этих двух котов до сих пор простить не могу".

Когда Митя состарился, я изредка заходил к родителям, чтобы с ним повидаться. В последние дни жизни он было очень плох. Его парализовало, он не мог ходить, сидел и тихо мяукал. В один из таких дней мама по телефону сказала мне, что приезжал ветврач и Митю пришлось "усыпить". Теперь я знаю, Берроуз против был эвтаназии для животных, но за кастрацию. А по-английски кота кастрировать называют "to fix" ("починять", стало быть - немножечко doublespeak), а эвтаназию для животных - так же, как и у нас, "to put to sleep", "усыпить".

И надо было как следует похоронить Митю. В Фирсановке. А они непонятно где в Москве, где-то на улице, "около мебельного магазина". Что это? "Анекдот для читателей Нью-Йоркера. Теперь уже не кажется смешным... Худая бродячая кошка выброшена вместе с мусором". И я пожалел, что не остался у родителей ночевать накануне. Я бы не отдал Митю укокошить ветеринару. А когда бы он сам умер, то я бы его в Фирсановку отвез похоронить, туда, откуда он взялся. Про Фирсановку я бы много вам рассказал, но нет времени. А может, и нет. Есть подозрение, что я нарочно отсиделся дома в те дни, потому что в глубине души побоялся вида мертвого Мити. Плюс, наверно, какое-то чувство вины, понятное в контексте уже сделанных мной признаний.

И у меня уже был к тому времени другой кот. Его имени вам, пожалуй, знать не нужно. Это был сиамский кот, черно-белый, с красивыми голубыми глазами. И это совсем другие отношения. В каком-то смысле я был как Митя, а тот был как я. Трудно любить так, чтобы совсем не было больно. "Чувствую, как у него звенит в ушах от удара. Я в буквальном смысле причинил боль самому себе и не знал этого". И знал это! Правильно пишет, трудно, не могу рассказать вам всех обстоятельств, это и долго, и тяжело. В общем, он пришел, царапался, кусал меня за ноги, я рассердился и резко крикнул: "иди отсюда, убью тебя!", он отбежал, сел в угол комнаты. "Потом сон: ребенок показывает мне кровоточащий палец, а я негодующе вопрошаю, кто это сделал. Ребенок заводит меня в темную комнату и указывает окровавленным пальцем на меня, и я просыпаюсь с криком: "Нет! Нет!"

Я сказал: "Ну ладно, прости меня". Казалось, что этим что-то можно исправить. Но только на пять минут. А потом он прыгнул из своего угла и впился мне в морду когтями всех четырех лап, не по-кошачьи глухо крича. Я долго не мог отодрать его от себя, он рвал мое тело, царапался и кусался. Пол был в крови. Глаза у кота были мрачные, поведенные. Я запер его в ванной и вызвал врачей с ветстанции. В общем, в конце концов его "усыпили", потому что он как будто "сошел с ума" и теперь всегда будет так. А что было на самом деле? Не знаю, может быть, переезд. "Не думаю, что кто-то способен написать абсолютно честную автобиографию. И никто, я уверен, не будет в силах прочесть ее".

Есть выход из этого порочного круга? Если долго вслушиваться в лоуренсовское пение Берроуза, что мы услышим? Wizard of Oz? William S. Burroughs? Местечко? "Дилланс"? Фирсановка? Meet me in Saint Louis, Louis? Приход в Ясной Поляне? Да, и это все, но и это еще не все, до тех пор пока он не хочет открыть нам, кто ж такой на самом деле есть Кот. "Знаю, но не скажу". А кто скажет? Льюис? Толкиен? Баум? Да все вокруг да около. Я кот внутри. Как кот, я себя не знаю. У меня глазки умные, но я прозрачен внутри. Все всегда может случиться. В любой момент - что угодно. Я все могу. Даже не я. Те силы, которые движутся. Но это и больно. Рвут пополам, очень давит. Не буду понимать, что делаю. Вот я и кот. Да. Но так же, независимо, за мной и придут. Люди (если я кот). They'll fix me. They'll put me to sleep. И не узнаю за что, как коты не узнали. Пришли люди, и все тут. Значит, было за что.

"Мы - коты внутри. Мы коты, которые не могут гулять сами по себе, и у нас есть только одно пристанище".

Да. Одно.