В соответствии с ленинским принципом (недаром писал "Лонжюмо"), поэт стремится работать там, где есть массы. Когда публика заполняла стадионы, Вознесенский обращался к трибунам. Когда все увлекались прессой бумажной, не стеснялся "МК" и "АиФ". Теперь к священной жертве его потребовал Интернет, и он снова оказался на территориях, граничащих с графоманством. Литературные интернетовские сайты - известное прибежище безответных "любителей письма". Его это явно не смущает, потому что привык находиться в центре внимания. Значит, полагает, что центр внимания теперь в Сети.

Вряд ли "ru" станет культовым произведением для сетевых фанатов. Для них в этом тексте слишком мало виртуальности, это текст в один слой, и система многослойных ссылок, пронизывающих пространство Сети и прибавляющих тексту планов, в нем отсутствует. То есть в сетевом смысле этот текст весьма старомоден: Интернет - как раз та реальность, которая опережает фантазию. Например, слова Вознесенского о "сайте Всевышнего", конечно, гипербола. Зато давно существуют виртуальные церкви, вот именно "www.господи!ru". Что бы ни упоминалось в тексте, в Сети это уже есть. Особенно раздражают бутафорские ссылки, как полагается, выделенные синим, но никуда не ведущие, как будто бы сайт уже умер.

Интернетовские читатели, привычные к диалогу, оказались на редкость недобрыми: тон дискуссии демонстрирует последний на вчерашний день отзыв: "Некоторые стихи надо печатать на свежесодранной шкуре автора". Но, как известно, места в Интернете много, в том числе и для новых попыток поэтического интернет-манифеста. Можно сказать, что Вознесенский бросил свой вызов.

Он по-своему пытается одухотворить "железо" и, по привычке видя себя поэтом-гуманистом, готов идти за читателем-пользователем хоть на край света, хоть "в сайт": "Я - гражданин Соединенных Чатов!" Правда, делает он это при помощи давно им использованных приемов. Вознесенский призывает на помощь свои видеомы, многократно рисуя на виртуальных страницах три заветные "www". Работать в Сети страницы от этого не начинают. Зато читатель получает весь привычный набор "информационной поэтики". Мобильный телефон, "Девочку с Персингом", "Жуткий кризис "Суперстар" и "Казино "Россия".

На сей раз поэт познакомился с Интернетом и спешит рассказать о нем читателям. Единственно забыв о том, что не знающий Интернета читатель поэму его не найдет. Он, кажется, впервые узнал, что "ru" в Сети обозначает Россию, и спешит поделиться своей фантастической находкой: "Тебя не сберегли. / Я в душу соберу / седьмую часть земли / с названьем кратким - ru..." На все лады обыгрывая компьютерную лексику, Вознесенский буквально балансирует на грани банальности. Понятно, что упоминания "индюка" Скуратова и "Калигулы, походящего на Шуру", а также несколько невразумительные эротические иллюстрации - просто злободневные знаки. Но подробно расхваленная премия "Триумф", единственное светлое и чистое среди подозрительных компьютерных инженеров, хакерш, хакеров и криминальных авторитетов - явно фальшивая рекламная нота.

Но все же Вознесенский не оказался представителем старшего поколения, брюзжащим, что Интернет - ерунда. Не побоялся он и показаться "старым клоуном", не поспевающим за молодыми, "бегущими в Интернет". Молодых ему не догнать, но похоже, он на это и не рассчитывал. Его "ru" осталась целиком в границах бумажной литературы, интересы которой он, собственно, и пытается защитить в Интернете. Так папа из анекдота переписывал на машинке Чехова, чтобы подсунуть сыну под видом "Самиздата". Сработает ли эта уловка, пойдут ли пользователи искать Вознесенского на других электронных страницах и библиотеках, где он лежит давно и спокойно? Или "ru" просто окажется на бумаге в очередном собрании его сочинений. Это больше похоже на правду.

(c) Лиза Новикова, 2000

(c) "Коммерсантъ-Daily", 18 ноября 2000