Итак, если помните, в прошлую пятницу, бегло полистав случайно купленный журнальчик "ФАС", я как-то сразу почувствовал себя не в своей тарелке; то есть, если уж тарелка тут приплелась, почувствовал в своей тарелке нечто не весьма съедобное; то есть, вовсе отбрасывая политес, тухлое. Увы, поздно! Ну надо же было так зазеваться, так доверчиво клюнуть на рекламные обещания насчет "лучших перьев России"! Словом, изжога была преизрядная, и пришлось истребить несколько таблеток "Маалокса".

Однако я свято убежден, что из всякого, даже тошнотворного чтения надо извлекать пользу. Справившись с эмоциональными спазмами, стоит обдумать даже и такой случайный опыт, ибо трезвый анализ источника - один из лучших способов вытеснения неприятных ощущений из сознания и подсознания.

Я даже еще раз сходил по торопливо поставленной мною ссылке и обнаружил там, собственно, месяца два-три назад заброшенный архив "ФАСа", где выложены номера с 10-го по 35-й (а в руках я держал уже 46-й). Ну и, натурально, покопался в этой кучке с любознательностью, достойной, может быть, лучшего применения.

Итог: "лучших перьев" обнаружилось ровно два - главный редактор Михаил Леонтьев, которого всякий желающий может лицезреть четыре дня в неделю после программы "Время", и литератор-универсал Дмитрий Быков: поэт, критик, публицист, постоянный персонаж разнообразных "ток-шоу" вроде "Пресс-клуба". Доходят слухи, что в весенних номерах "Нового мира" нам будет явлен еще и его роман. Короче говоря, этого хорошего человека много. Но некоторым нравится...

В "ФАСе" у него своя уютная рубрика под названием "Новые русские сказки". Как правило, берет Дима какую-нибудь сказку Гауфа (то есть немецкую) или Андерсена (то есть датскую), или вовсе рассказ Э.По, вживляет в их приблизительный сюжет особо неприятного ему персонажа нынешней политической сцены и долго-долго, скучно-скучно его мучает. В последнем номере, например, он мучает приморского губернатора Наздратенко, определив его на роль мальчика Кая из "Снежной королевы". К концу вялого трехполосного текста начинаешь этого жулика даже и жалеть. Хотя Андерсена и себя жалко все-таки больше...

Правда, есть в этих сказках один занятный и настойчивый лейтмотив: там кого-нибудь непременно либо душат, либо угрожают задушить с помощью портянок или носков. Но я не фрейдист, чтобы этакое смаковать и в Димины комплексы углубляться.

Кроме передовиц Леонтьева и занудных быковских переложений, читать в "ФАСе" практически нечего: какая-то лапша и нарезка, классическая "смесь" уровня небогатого таблоида. И начинаешь даже думать - чего это я так переполошился по поводу полупрофессионального, неряшливого издания, каких много?

А надо сказать, что параллельно я читаю вот уже который день последний том из замечательной серии "НЛО" "Россия в мемуарах": В.И.Гурко. Черты и силуэты прошлого. Правительство и общественность в царствование Николая II в изображении современника. Вообще у "НЛО" есть какой-то нюх, потому что свои мемуарные тома они выпускают, словно бы сверяясь с политическим календарем. То в начале путинского правления выпустят сборник об Аракчееве, то на обложку мемуаров Гурко, крупного чиновника николаевской эпохи, вынесут фрагменты репинского "Заседания Государственного Совета"...

Упоительно толстая (за 800 страниц!), неторопливая книга, умный и много знающий автор, и какое счастье, что мне не надо ее рецензировать к какому-нибудь последнему сроку. Я вообще убежден, что перестройка, гласность и все прочие реформы делались, в сущности, ради того, чтобы я мог с удовольствием читать любые толстые книги - не под подушкой, но и не к завтрашнему номеру.

Так вот: на 507-й странице этого пухлого тома Гурко, описывая состояние общества в эпоху первой русской революции и прикидывая соотношение сил тогдашних "левых" и "правых", вспоминает об одном любопытном "правом" "проекте", как сейчас принято говорить.

Возникавшие тогда проправительственные газеты успеха не имели, не выдерживали они конкуренции с либеральной прессой. Но: "Гораздо удачнее была возникшая в частном кружке правой молодежи мысль издавать карикатурный журнал в противовес таким же журналам открыто революционного характера (...) Отличались эти журналы чрезвычайной дерзостью и лиц, стоявших у власти, изображали в грубо оскорбительном виде, но действительного остроумия обнаруживали мало. Осмеивали власть и правые карикатуристы в затеянных ими двух сатирических листках, именовавшихся "Виттова пляска" и "Плювиум", но, разумеется, с другой стороны, а именно высмеивая ее дряблость и позорную трусость. По идейности и остроумию журнальчики эти были во много раз выше революционных и раскупались весьма бойко".

Вот! - подумал я. Вот идея "ФАСа": проправительственный сатирический листок. Никакого греха тут, разумеется, нет: хотят ребята поддержать свою власть, имеют на то полное право. Я даже готов признать их "частным кружком правой молодежи".

Только вот вопрос: почему же так тухло и бездарно это у них получается? Насколько я знаю, ни Леонтьев, ни Быков к породе вульгарных лизоблюдов не относятся, свой "протестный" (протест направлен в сторону традиционно чурающейся сотрудничества с властями интеллигенции) патриотизм в самом деле исповедуют. Талантом не обделены. Стараются.

А просто сделано это все неграмотно. Взять хоть логотип: на фоне больших букв "ФАС" (даже без восклицательного знака воспринимается как команда) силуэт породистой охотничьей собаки в процессе, значит, исполнения этой команды. И команду, стало быть, исполняют - ничего иного не придумаешь - сотрудники и авторы журнала. Ну то есть собаки - это они. Не кошки, которые ходят сами по себе, а охотничьи ("журнал политической охоты") собаки, которых вообще-то держат обычно на псарне и время от времени (когда хозяевам нужно) выпускают поохотиться. Ну например:

"- Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! - закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный горбатый кобель дядюшки (и на логотипе "ФАСа" кобель тоже красный. - А.А.), вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из-за них, наддал со страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем".

Как говорится, извините за ассоциации, но куда же от них денешься?

Словом, кружок правой молодежи, конституирующий себя как свору охотничьих собак, готовых по команде неведомого хозяина "наддать", вызывает чувства двойственные. И жалко же, однако, их становится. Вот Гурко, например, дальше пишет: "Довольно терпеливо снося руготню по своему адресу революционных зоилов, Витте положительно не мог переварить критику, исходящую справа. Неоднократно обращался он к Дурново с требованием принять против сатириков суровые меры..." А тут уже другие ассоциации появляются: опричники с притороченными к седлу мертвыми песьими головами и прочие феодальные ужасы.

А дело ведь не в политике и не в мировоззрении - в журналистском недопрофессионализме, неряшливости, торопливости.

Всякий грамотный и опытный литератор должен либо знать, либо чувствовать, что метафора - штука опасная, склонная к неконтролируемому саморазвитию, ежели, не дай бог, неосторожно запустить механизм ее реализации. Этот механизм уже в рубриках журнала бешено работает: "Служи!", "ФАС-фуд", "Где собака зарыта"; "Притравка", "Герасим"; "Вольер" (там и резвится Дима Быков), "Собачья площадка", "Экстерьер", "Чумка", "На цепи" и т.д.

И как-то, понимаете ли, авторы и сотрудники журнала всю эту собачатину настойчиво пытаются перенести и на меня, читателя: все мы, дескать, немного собаки.

Но мне в этой метафоре неудобно. Ошейник жмет и поводок короток. Я уж погуляю пока сам по себе.

• Предыдущий выпуск