У меня тут на днях родилась мысль, что первейшим и живейшим примером игры в "e2-e8" является травля анекдотов. Процесс этой самой "травли" представляет собой сплошь бессознательное построение интертекстуальных цепочек от одной смешной истории к другой; только так и можно объяснить получасовой переход от Вовочки к Наташе Ростовой и далее к Путину через Милицанера и Винни-Пуха... Ладно, это присказка, сказка впереди.

...Вот кто бы мог подумать, что широко известный в узких кругах Альтов победит массового писателя Беляева и что полузабытый Беляев, в свою очередь, победит культового и модного Лазарчука? Неисповедимы пути твои, интерактивное сознание.

Задачка получается не из легких: Альтов сух, строг и к интертексту в чистом его виде не склонен. Не будет тут ни прозрачных аллюзий, ни парафразов; есть, правда, непосредственные указания на "Винни-Пуха", но почему-то не хочется мне вмешивать плюшевого мишку в наше грязное дело. Ладно, поживем - увидим.

Пока что - семь переходов есть у нас от Альтова к следующей цепочке. Ради контраста с фантастикой сделаю-ка я выборку сплошь из поэзии. Даже конкретнее - из поэзии Серебряного века (здесь, если кто не понял, хитро спрятано мое желание облегчить себе жизнь в следующем выпуске). Вот варианты, прошу:

Бальмонт // Камыши
Северянин // Весенний день
Хлебников // Бобэоби
Зенкевич // Найденыш
Клюев // Есть две страны...
Волошин // Мир
Асеев // Синие гусары

Проголосовали? Чудесно. Поговорим о пирожках.

Слабо девичье сердечко, да еще под Рождество. Виктор Санин прислал мне тут цепочку нереальной красоты - и так оно шибко забилось, что раскрутило меня на четыре пирожка вместо положенных трех. Ну, судите сами, разве это не тихая радость?

"Начинаем, стало быть, с "Ожога".

"Попутно тянулся к санпропускнику длинный женский этап. Навстречу этапу маршировал из бани взвод японских пленных под красным флагом и с пением Катюши".

Разумеется, в тех лагерях были военнопленные. 49 год, самое время, сидеть им было по десять лет как минимум. Сколько сидели те, другие, никто не знал. Просто нет упоминаний. Одному из них там, в сибирском лагере, пересадили второе сердце, русское. Позже, уже вернувшись на родину, - если у него была родина, - "он отказывался заменить его, говорил, что привычный ритм поддерживает в нем чувство времени". Он, Флэтлайн, Поли, бесплотный проводник Кейса к Тессье-Эшпуловскому льду, Лазарь Киберпространства. Тоже немало, вероятно, отсидел, мимо женского этапа маршировал из бани. И небо над Ванинским портом напоминало телеэкран, включенный на мертвый канал. "Нейромант" Гибсона, если вы еще не узнали.

Далее - разумеется, Молли, которая то и дело выпускает из перчаток коготки. А Кейс включается к ней в симстим. То есть смотрит на мир ее глазами. Тут где-то рядом болтается Everybody wants to be someone else и шекспировский текст голосом Джона Малковича, но раз мы договорились про литературу, то, стало быть, отмахнемся. Глазами двоих маленьких близнецов, Ганимы и Лито Атридеса, смотрит их отец Пол Атридес в финальной сцене "Мессии Дюны" Фрэнка Херберта. Его собственные глаза уже мертвы, выжжены тлейлаксанским прожигателем камня.

Мальчик и девочка, немысленные еще, нечленораздельные близнецы. То ли Ганима и Лито, то ли Уильям и Уэнди. Да-да, те самые, дети Тадеуша Бомонта, который никак не мог избавиться от своей "Темной половины" - не самого приятного парня Джорджа Старка.

Старк еще, помнится, очень любил воробьев, хотя они его и погубили в итоге.

"Роули посмотрел на Тада внимательно.

- Сборища воробьев куда более зловещи, по крайней мере, так утверждает Бэрринджер. Воробьи являются проводниками покойников.

- Что означает...

- Что означает то, что их задача - привести погибшие души назад в землю живых. Они, другими словами, предвестники живущих мертвецов".

Иными словами говоря,

Ты лети, буржуй, воробышком!
Выпью кровушку
За зазнобушку,
Чернобровушку...

Вернусь из царства мертвых, как Армитидж, буду жить в царстве мертвых, как фон Штейнбок в Магадане, буду, пригубив воды Создателя, как Пол Муад'диб Атридес, путешествовать в царство мертвых, вернусь в царство мертвых, как Джордж Старк.

Есть более короткий путь. Но он меня не привлекает."

Нет слов. Пирж. домаш. - 4 шт. А схема у нас теперь такая:

Загадку про "Белые одежды" не разгадал никто; а между есть там интертекстуальная связка, которая подлинно небанальна: любови обоих главных героев - Нинка-пантомимистка и Леночка Блажко - генетики, и сближение в обоих романах происходит благодаря мухам-дрозофилам: Нина приносит мушек в лабораторию, чтобы "пометить лазером", - и получает знаменательный пистон, Леночка приводит героя к себе домой - показать запретных насекомых - и в результате получает мужа (правда, не так быстро). Объемся я вашими невыигранными пирожками.

Итого - пирожковый счет у нас теперь такой:

Алексей Карант - 3
Алекс - 1
Владимир Санин - 4

Желаю всем и дальше дерзать.

Теперь займемся непосредственно делом. Сегодняшняя цепочка - от "Двенадцати" к "Ослику".

...И у нас было собрание...
...Вот в этом здании...
...Обсудили... Постановили:
За час - десять, за ночь - двадцать пять...
...И меньше ни с кого не брать.
Пойдем спать.

...Другой митинг проституток, очень трогательный, проходил в Петербурге примерно в то же время, и выступал на нем Алексей Спиридонович Тишин, третий ученик великого Провокатора Хулио Хуренито. Свидетель и сам апостол, Илья Эренбург, утверждает, правда, что под конец Тишин был уведен одной из восславленных им Марий Египетских, приговаривавшей: "Товарищ кавалер, вы ужасный душка!", - но мы ему не верим как несознательному элементу.

Например, в силу своей несознательности он, пребывая в германском плену, осуждает офицера (и тоже апостола Хуренито) Карла Шмидта, велевшего расстрелять беглого пленного Крюгера "ради детей Германии" и "во имя спасения человечества". Наивный Эренбург, видимо, забыл уроки истории, четко поясняющие нам, что принесение военнопленных в жертву покровительствующим силам есть дело обыденное и священное:

"Это он сам кричал в темноте, кричал потому, что был жив, все его тело криком защищалось от того, что должно было произойти, от неизбежного конца. Он подумал о своих соплеменниках, сидящих в соседних темницах, и о тех, кто всходит уже по ступеням жертвенных алтарей".

Лежа на спине, лицом кверху, герой Кортасара оказывается пленным, захваченным ацтеками во время священной войны и предназначенным в жертву кровожадным ацтекским богам. Представляю себе, что сказал бы Тишин. Кстати, если кому-нибудь удастся построить переход от "Хуренито" к этому рассказу Кортасара через тему Мексики, дам два пирожка. Я пыталась, но все связки оказывались слабоваты.

Имя

E-mail

Естественно, "Лежа на спине, лицом кверху" - не единственное литературное произведение, построенное на феномене взаимозамены сна и яви. Например, созданный Бредбери мистер Лэниган, герой рассказа "Застывший мир", оказывается точь-в-точь в том же аду, что и кортасаровский несчастный мотоциклист: он проваливается в собственный ночной кошмар, и кошмар этот становится его новой реальностью, пути назад нет. Если кто не помнит, мистер Лэниган изначально живет в мире, который, не в пример нашему, практически лишен статики:

"- Сейчас я не могу позволить себе отпуск, - сказал Лэниган (небо приобрело красно-розовый оттенок; засохли три сосны; старый дуб превратился в крепенький кактус)".

Кошмар же его заключается в том, что окружающий мир видится ему статичным:

"Первый национальный городской банк (основан в 1892 году) чудовищно лишен возможности превращений. Он никогда не станет надгробием, самолетом, костями доисторической живности..."

Что ж, будем надеяться, что сошедшего с ума мистера Лэнигана хоть немного утешает тот факт, что и в этом скучном статическом мире у него есть единомышленник, человек, упорно мечтающий о постоянном изменении форм, о мире, где банк в любой момент может стать цирком, ковер - самолетом, а шапка - невидимкой:

"Меняющийся мир, дело не только в машинах. Весь мир! В нем все будет способно к постоянному изменению: дома, мосты, города, корабли, самолеты..."

Это - Антенна, тот самый, который создал Ослика и нарушил Аксиому, изобретя "меняющийся металл". Так мы осторожненько притопали к Альтову (здесь большой соблазн начать рассказывать об Альтове, вернее об Альтшуллере, и о том, как описанный в этом же рассказе метод лазерных двигателей был через несколько лет официально запатентован - совсем, правда, не им, и о том, почему это закономерно, и о его собственной великой теории на эту тему, и многих других вещах, вызывающих у меня теплое и сентиментальное чувство... - но сдержусь. Не здесь, не сейчас).

Сейчас же - подведем итог. Цепочка у нас вышла такая:

Блок // Двенадцать -->
Эренбург // Необычайные похождения Хулио Хуренито -->
Кортасар // Лежа на спине, лицом кверху -->
Бредбери // Застывший мир -->
Альтов // Ослик и Аксиома

Жду комментариев, поправок и ваших собственных вариантов.

Имя

E-mail