В праздники никто мне ничего не присылал, все вели, как сказала приятельница, вегетативный образ жизни. Поэтому и пирожков сегодня не будет. Зато голосовать - голосовали (это из серии "новое в жизни растений", ежели кому угодно), и результат трудно назвать неожиданным: победил Хлебников с его лицом вне протяжения каких-то соответствий, тарам-пам-пам, тарам-тарам-пам-пам. Я поразилась даже той уверенности и тому перевесу, с какими данная победа была одержана; однако вспомнила об "АукцЫоне" - и все, пожалуй, разъяснилось.

Итого - цепочка у нас сегодня будет ни хрена себе какая, - от фантаста-реалиста (бывает такое, да) Альтова к чемпиону Гамбугского счета, футуристу Хлебникову. Я, честно говоря, сильно надеюсь на ваши цепочки - моя вышла длинновата и даже кривовата. Я вот после голосования ее приведу, а уж вы ее, пожалуйста, отполируйте.

Семь переходов есть у нас от Хлебникова к следующему разу (вы что же, мои дорогие, намеренно голосуете за тех, кто в центре?). На этот раз будет у нас сплошная военная тема. Здравствуй, оружие.

Бондарев // Батальоны просят огня
Полевой // Повесть о настоящем человеке
Веллер // Травой поросло
Булгаков // Белая гвардия
Маканин // Кавказский пленный
Бабель // Конармия
Фадеев // Разгром

На данный момент картина у нас такая:

Теперь займемся новой цепочкой.

...Вот антиаксиоматический ослик, сделанный чуваком по имени Антенна. Антенна славен умением делать радиоприемники абсолютно из чего угодно - то есть из всего, что попадется под руку. Он делает радиоприемники из чашек, деревьев, скамеек, высотных зданий... Не только радиоприемники - он постоянно создает сложные, иногда крайне неожиданные технические устройства на простых, широко распространенных деталях. Это - его философия и принцип.

Тот же принцип положен в основу другого фантастического произведения, правда, менее светлого и обнадеживающего, а именно - в основу "Хищных вещей века". Тамошний наркотик-страшнее-некуда - слег - оказывается всего-навсего "сочетанием стандартного приемника (кстати. - Л.), стандартного тубусоида и стандартных химикалий с очень стандартной горячей водопроводной водой". А замораживающие бомбы - испорченными суперфризерами, а манок для заповедных птеродактилей - вариацией детской игрушки... Антенна, положим, создает "добрые вещи века", но подход один.

Принцип действия слега, между прочим, таков: он дает погрузившемуся в забытье "слегоману" пережить и осуществить самые потаенные, самые животные, запрятанные глубоко в бессознательное желания. Такие желания, что признаться в использовании слега - стыдно, а само название наркотика пишут на заборах, как неприличное слово. Между прочим, сходного со слеговым эффекта кое-кто добивается совсем другими методами, - правда, для этого нужен не радиоприемник с нестандартной деталькой, а человек с нестандартными способностями. Например, Снюсь. Этот герой Житинского обеспечивает исполнение сокровенных желаний шантажирующей его номенклатурной даме, навевая ей сны, где эта приличная деловая женщина немалых лет выступает в роли пиратши, бандерши, убийцы, отъявленной преступницы, - стрельба, погони, бегства, крики, кровь... Держится она за эти сны, как за наркотик. Мысль о потере "дилера"-Снюся приводит ее в исступленный ужас...

А между тем Снюсь - человек мирный и спокойный, рефлексирующий над своим нетривиальным талантом, над темой его удержания, расширения, применения... К концу романа, измученный чувством собственной бесполезности, Снюсь начинает время от времени показывать ленивой и безразличной аудитории жалобный сон про несчастную старушку-уборщицу. Неожиданно сон его приобретает продолжение в реальности - пораженный коллектив шоколадного завода, где бабушка трудится, признает "критику товарища Снюсь" справедливой, оказывает ей "материальную помощь" и выделяет "отдельную жилплощадь". Для потрясенного и осчастливленного Снюся это событие становится поворотным - к лучшему.

Однако в некоей другой ситуации схлопывание реальности и сна стоит жизни редкому существу: в "Притче" У-Чен-Эня дракон обращается к императору с просьбой о защите, ибо звезды пророчат дракону гибель на следующий день от руки императорского министра. Император занимает министра весь день, и под вечер утомленный сановник засыпает над шахматной партией. В тот же момент в залу вносят окровавленную голову дракона, а изумленный министр признается, что только что убил чудовище во сне.

Это притча именно того У-Чен-Эня, который "Путешествие на запад". Ему посвящена одна из "Маргиналий" Михаила Сухотина (так она и называется - "Дыр Бул Щыл по У-Чен-Эню, маргиналии к "Путешествию на запад"), - безумное и завораживающее стихотворение, целиком построенное из аллюзий на разные тексты и прочие культурные артефакты:

(...)
Моли из лотоса
о восполнении
Богоантропоса.
Кем-чем?
Да нами же:

шорьками-зелюками,
бодланутым бокром
с куздрой глокою,
недотыкомкою,
таторами-ляторами,
эмалиолью
одинокою,
дыр бул щылом
(или щыл бул дыром),
бобэоби,
вээоми,
Хни и Хню,
угланами в углах,
Потцом,
cчастьем
встречи нашей √
Манжероком,
вскинувшим
недоуменно брови,
рулою-терулой,
леткой-енкою,
в конце концов,
щасвернусом,
Пхенцем,
мокрым видо
и молочным бридо,
холе-кулэ-неее,
Кикой с Кокою
из Мо-хо-го,
не
бу
дюном...

Оооо. В Сухотина проваливаешься, как муха в мед, - детали проходят мимо сознания, и остается только кругами расходящийся звук... Так или иначе, вот нам и Бобэоби, соответственно, мы пришли.

Результирующая цепочка у нас такая:

Альтов // Ослик и аксиома -->
Стругацкие // Хищные веши века -->
Житинский // Снюсь -->
У-Чен-Энь // Притча -->
У-Чен-Энь // Путешествие на запад -->
Сухотин // Дыр бул щыл по У-Чен-Эню -->
Хлебников // Бобэоби

Жду ваших вариантов. Каникулы, типа, кончились.

• Предыдущий выпуск