В Москве празднуется 110-летие со дня рождения Осипа Эмильевича Мандельштама. Любовь к поэту объединила аудитории Российского государственного гуманитарного университета (РГГУ), Московскую городскую думу и Лубянскую площадь.

Заодно свое десятилетие отпраздновало Мандельштамовское общество. Оно оказалось наиболее прочным и влиятельным, организационно устроенным среди всех фан-клубов великих русских поэтов-страдальцев. А таковые в поздние горбачевские годы появились у Ахматовой, Пастернака, Булгакова. Тон торжествам задали нынешний наследник акмеизма Александр Кушнер и энтузиаст мандельштамоведения Павел Нерлер. Подобно тому, как Белинский считал Пушкина "энциклопедией русской жизни", Нерлер рассматривает Мандельштама как энциклопедию разных европейских реалий. Венцом этой деятельности стало предложение участникам одной из конференций продегустировать Chateauneuf du Раре - в качестве комментария к словам "Иль папского замка вино".

Сегодня в Московской городской думе запланировано проведение круглого стола на тему "И ты, Москва, сестра моя, легка...": поэт и город". К участию в обсуждении приглашены Сергей Аверинцев, Андрей Битов, Евгений Бунимович, Михаил Гаспаров, Павел Нерлер и другие представители мандельштамоведения и московского истеблишмента. Кроме отражения темы урбанизма в поэзии Мандельштама здесь будут обсуждаться вполне реальные проблемы. В столице должен появиться памятник поэту. Пока предположительное место - Нащокинский переулок, где жил Мандельштам (дом не сохранился).

Мандельштама будут чествовать по высшему разряду, почти как Пушкина: строчки в метро, перетяжки на улице плюс памятник по месту жительства. Видимо, это поэт и имел в виду, когда называл Москву "курвой". Большое количество поэтических реалий, как это принято в столице, легко может быть использовано для организации рекламных кампаний. В качестве спонсоров возможны Martini (с ее "асти спуманте"), Gillett (хотя и отказавшийся от пластинок ради кассет), азербайджанские розы, английские роллс-ройсы, бензин и парижское масло.

Вспоминается торжественный вечер, посвященный столетию Мандельштама, в 1991 году в Колонном зале Дома союзов. Тогда собравшихся особо поразил огромный портрет Осипа Эмильевича, в масштабе Иосифа Виссарионовича. Тогда же, на церемонии открытия памятной доски на Тверском бульваре, 25, прозвучал гимн, тот же самый, советский, который, надо думать, сыграют и сейчас.

В начале нового века праздничный пафос несколько поутих. День рождения поэта начался в Российском государственном гуманитарном университете с открытия Мандельштамовской аудитории и книжно-мемориальной выставки, а также презентаций научного сборника "Сохрани мою речь" в двух частях и других издательских проектов, в числе которых "Мандельштамовская энциклопедия". Мемориальная программа дня - возложение цветов к Соловецкому камню на Лубянской площади, поездка на Старо-Кунцевское кладбище, к могиле Надежды Яковлевны Мандельштам - сочетала праздничную сторону с толикой серьезных и трагических размышлений о судьбе гениев в советские времена. Об этом говорил на митинге Сергей Ковалев, указывая на здание КГБ.

Завтра в РГГУ пройдет конференция "Век Мандельштама" и круглый стол "Персональная энциклопедия: проблемы жанра". Будет там происходить все то же, что на прошлых мандельштамовских форумах. Вот, например, на лондонской конференции 1991 года разгорелась живейшая дискуссия по поводу "Концерта на вокзале": кого имел в виду Мандельштам под "милой тенью". Азартный спор прервали крики "Мама! Ма-ма!". Активный участник конференции Иосиф Бродский, призывавший не слишком углубляться в дебри трактовок, мирно заключает: "Есть мнение, что это мать поэта. Кушнер и я считаем, что это Анненский, а Струве считает, что это Гумилев..." Суть споров не поменялась, но поменялся их статус - памятник и конференции в думе свидетельствуют об отчаянных попытках превратить Мандельштама в неотъемлемую часть культурного наследия РФ вообще и Москвы как субъекта федерации в частности.

╘ Лиза Новикова, 2001

╘ ИД "Коммерсантъ", 2001