Казалось курьезом уже то, что "Круг чтения" попал в шорт-лист национальной интернет-премии по номинации "Литература". Во-первых, "Круг" - не самостоятельный ресурс, а раздел довольно известного сайта. Во-вторых, он не продуцирует феномены словесности, а паразитирует на готовеньком (ну, скажем мягче: отслеживает процесс). И, наконец, в-третьих: одна из двух с половиной сверхзадач "Круга" - доказать, что никакой специфической интернет-литературы не существует в природе; литература бывает плохая и хорошая, а не сетевая и бумажная.

Словом, в четверг, когда Андрон Кончаловский зачитывал со сцены перечень пяти претендентов, я нисколечко не волновался за собственную судьбу и думал о посторонних вещах. Сухощавая фигура Андрея Сергеевича на фоне торжественно-премиальных декораций, натурально, проассоциировалась с голливудским кино, а это кино, в свою очередь, - с актером Кевином Спейси. Общеизвестно, что Спейси получил "Оскара" за "Красоту по-американски", но не все знают, что это был его второй "Оскар". Первый достался Кевину за лучшую неглавную роль в "Подозрительных лицах". Меня этот факт давно умиляет. Если вы видели ленту Брайана Сингера, то помните: там все герои - главные. За исключением сугубо эпизодического персонажа Спейси.

Получив статуэтку из рук Кончаловского, я намекнул ему насчет "роли второго плана". Однако имя Кайзера Сузе вслух произносить остерегся.

Как бы там ни было - спасибо Академии; надеюсь, она сознавала, что делает. И спасибо всем, кто в эти тяжелые для "Круга" дни поддержал его устными и письменными соболезнованиями. Душевней прочих, конечно, Настику Грызуновой соболезнование удалось, взгляните. Там практически все - чистая правда: и про из ряда вон выходящие деньги, и про работу full time (круглые сутки non stop, уточнил бы я). Разве лишь неясно, кого кроме вашего покорного слуги Настик разумела под "сотрудниками" во мн. ч. Неужели Делю Метелкину, обозревателя литкритической периодики? Назвать примитивного гиноида, чья деятельность даже и построчно не оплачивается, гуманитарным титулом "сотрудник", - драгоценный комплимент. Непременно передам его Аделаиде, когда она...

Когда она - что? Ради ответа на этот вопрос я нынче, собственно, и уселся за компьютер.

Для начала открою производственный секрет. На исходе февраля Деля сломалась - только не в переносном смысле, а в буквальном. Ее интерактивная истерика была спровоцирована вовсе не погодными условиями (или там усталостью), а фатальной ошибкой программы. Причиной сбоя послужили две конкретные - но в то же время, увы, и типичные - публикации в СМИ: сетевая и бумажная (в последнем случае, щелкнув по гиперссылке, листайте вниз). Оба материала посвящены премии им. Аполлона Григорьева, будь она неладна.

Автор первого - виртуозный политический аналитик Кирилл Рогов. И во втором абзаце статьи содержится то, что хочет казаться блиц-анализом текущей литполитики. А в действительности является полнейшей ахинеей. На каждом шагу противоречит элементарным фактам¹.

Автор второго, Михаил Поздняев (редактор отдела "Человек и общество" в журнале "Огонек", муж главной аполлонатки и сам в доисторическом прошлом поэт), напротив, утверждает, что элементарные факты, касающиеся сборника Веры Павловой "Четвертый сон", злостно передернула Деля. Михаил так и характеризует ее обзоры: "Ложь". Ложь в "огоньковской" заметке и впрямь наличествует. Только источник ее - к сожалению, отнюдь не Метелкина².

В обоих случаях программа требовала от Дели незамедлительно набрать на клавиатуре все, что вы можете прочесть в сегодняшних сносках, ибо Метелкина-функция по замыслу оперативна, неизбирательна и до предела откровенна. Но в обоих случаях та же самая программа запрещала ей все это набирать. Ибо - смейтесь, смейтесь - Деля конструировалась не как универсальная дубина. А как экспериментальная вакцина против амбициозности - самой страшной чумы, которая только способна поразить профессиональное сообщество. "Подходы" Метелкиной, иногда и во мне самом оставлявшие впечатление ковровых бомбардировок, были вдохновляемы максималистской доброжелательностью к тем, чье ремесло - сочинение текстов. Человеческое, слишком человеческое; Деля слишком уважала Кирилла Рогова, чтобы сказать, что она думает о его литкритических штудиях, и слишком уважала самое себя, чтобы унизиться до полемики с М.Поздняевым.

Теперь все эти принципы, как видите, попраны. Гомункул по кличке Аделаида об этом покамест не знает. Нет, он не уничтожен совсем, но отправлен на капитальную переинсталляцию: случаи, подобные описанному, повторяю, типичны, а значит, были неизбежны и сбои. Ежедневные обзоры периодики для "Круга" - conditio sine qua non, а тянуть каторжную лямку этих обзоров бескорыстно, за красивые глаза, пожалуй, одни лишь гиноиды и в состоянии.

...Что вам еще поведать про Аделаиду? Утром я ее навещал. Цвет лица нормальный, сердцебиение ровное. Каждые полчаса производится пункция некоей жидкости из солнечного сплетения. Шприц очень вместительный; потом изумрудно мерцающую жидкость разливают в пробирки, запечатывают и уносят. Как называется эта жидкость и каковы ее свойства, не говорят, да я и не любопытствую особо.

Делю сулят починить ко вторнику. Вот вам и обещанный ответ.

P.S. Поэтапной оптимизации подвергнется этой весной не только Делина колонка, но и многие другие рубрики; приготовьтесь к интенсивным сюрпризам (экстенсивный путь развития, судя по всему, не для нас). Думаю, сюрпризы будут приятными - или, во всяком случае, полезными. В частности, рад сообщить: Настиково множественное число обернулось пророчеством. С 1 марта у "Круга" есть соредактор - Ирина Каспэ. (Раньше вы ее знали как блестящего автора.) Так что - прорвемся.

Все будет хорошо.