Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Шведская полка | Иномарки | Чтение без разбору | Книга на завтра | Периодика | Электронные библиотеки | Штудии | Журнальный зал
/ Круг чтения / < Вы здесь
Критический реализм - 2
Дата публикации:  6 Августа 2001

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Человек без ружья

Андрей Немзер опубликовал в газете "Время новостей" (30.07.2001) колонку "Поюбилеем", посвященный грядущему десятилетию старейшей российской литературной премии "Букер".

"Букер" - удобный повод, дабы излить всю желчь и всю досаду на нашу "ничтожную" словесность, "мертвый" жанр романа, "тенденциозную" критику, "консервативные" журналы, "конъюнктурные" издательства и чудовищный" литературный быт. О том, что стимуляцией этих самых дискуссий, постоянной актуализацией новейшей словесности, выявлением прежде неизвестных имен как писателей, так и критиков (много кто заимел репутацию и имидж именно в ходе "букеровских" баталий) "Букер" весьма оживил нашу литературную жизнь, говорить как-то не принято. Известное дело: пословица "что имеем - не храним" не при нас утратит актуальность".

Уже давно не читали мы темпераментных немзеровских колонок, это раньше, в "Независимой газете", в "Сегодня" и во "Время МН" они появлялись с приятной регулярностью. Теперь у Немзера несколько иная стратегия. Именно поэтому нынешняя колонка про Букера кажется мне особенно важной.

Что ж, откликнемся на зов критика и поговорим о том, о чем не принято говорить: об изменениях, возникших в ходе формирования нынешней премиальной карты. Ведь теперь премий, хороших и разных, существует великое множество. Целый календарь можно составить. О том, что теперь именно премии являются главными катализаторами литературного процесса, я уже писал в Русском Журнале. Плохо это или не очень, - в данном случае не суть важно, имеем, что имеем. Интереснее проследить, как в данной ситуации меняется место и роль критики, критиков. Колонка Немзера - хороший повод поразмышлять об этом.

В "Поюбилеем", помимо прочего, Андрей Немзер рассказывает об изменении процедуры, связанной с переносом объявления длинного списка. Сначала сетует о нарушении уже сложившейся традиции, а потом соглашается с этим: "Сейчас, когда информации о новых текстах, в общем, хватает, вполне резонно было бы перейти на "английскую модель" - отказаться от публикации лонг-листа, а заодно и от коллегии номинаторов. Ведь и то, и другое было следствием развала издательского и информационного рынка начала 90-х".

Странно слышать о подобные речи из уст человека, не без активного участия которого русский "Букер" обзавелся еще одним пунктом программы - публичным обсуждением "лонг-листа". В первый год существования "Букера" в России лонг-лист не публиковали. Однако критическое сообщество, в котором Андрей Немзер играет не последнюю роль, заварило в СМИ бурную дискуссию, после которой оргкомитет пошел критикам навстречу. Эта большая и принципиальная победа говорила не только о значительном влиянии, которое критики тогда имели на умы читателей из оргкомитета, но еще и о том, что именно критики сделали из русского "Букера" серьезную институцию, отныне ведающую литературными репутациями.

Теперь, видимо, все поменялось. Румяные витии могут шуметь сколько угодно. Мавр сделал свое дело, марка раскручена, "Букер" идет своим путем, ему совершенно неважно, что большинство из премированных романов не получили никакого читательского отклика, у них особые и стать, и гордость.

Немзер очень точно чувствует все эти перемены. Человек, почти всегда находящийся в непосредственной близости от оргкомитета, он готов пожертвовать своим любимым детищем, лонг-листом, ради дальнейшей видимости собственного влияния, влиятельности: воевал - имеет право постоять у стройки бара. И пусть будет плохо тому, кто его осудит: стремление влиять - нормальное такое чувство, которое живет в каждой творческой (да и не очень творческой) единице.

Влиятельность - чувство, которое наши критики вкусили в процессе выборов многочисленных победителей всех этих многочисленных премий. Ничего плохого в этом нет, другое дело, что все эти многочисленные конкурсы и соревнования вытеснили на периферию литературного процесса собственно анализ текстов. По частоте упоминаний в прессе "Букер", "Антибукер", "Аполлоновка", "Нацбест", "Дебют", "Солженицынка", "Государыня", многие, многие другие заменили традиционных участников текущей литературной повседневности - названия журналов, уважаемых авторов и, пожалуй, главное, сами тексты. Которые сами по себе перестали быть информационными поводами. Впрочем, об этом чуть ниже.

Премии дают возможность нашим критикам гадать на кофейной гуще, выбирать аутсайдеров и победителей, ругаться друг с другом по поводу ожидаемых или неожиданных результатов, за всем этим как-то упуская сверхзадачу всего грандиозного мероприятия, выплескивая вместе с водой и самого ребенка.

Политиканство - вот что отныне кормит большинство из нас. Расклады, предсказания, анализы, репортажи с банкетов, сами банкеты, постпремиальные венчания, доклады, обеды и презентации новых премий, новых, увенчанных лаврами, победителей. Бесконечная, сама себя везущая машина, которая, кажется, устраивает всех. Потому что повседневная работа, она и есть рутина, а всем ведь хочется праздника: скучно ведь жить, господа! А премия - это всегда праздник, телевиденье и радио, умные слова и быстрые тосты. И я там был, мед-пиво пил, Лев Пирогов знает.

Спонсоры легче и охотнее вкладываются в театр, шоу-бизнес или выставки, потому что это всегда ярко и празднично, имеет некоторую протяженность во времени и пространстве, хорошо ложится в сводки новостей, на вернисаж или премьеру можно привести близких, коллег. Литература бесцветна, реальность книжного листа, как правило, черно-белая, из презентации особого репортажа не сварганишь: придется так и этак вертеть книжку перед камерой, раскрывая ее наугад, просить кого-нибудь из пришедших на презентацию раскрыть рот с умным видом. Или начать записывать себе что-нибудь в блокнот. Тонкими, наманикюренными пальчиками поправляя непослушные библейские пряди.

Хорошие книги требуют уединения и сосредоточенности: ну какой же в этом информационный повод? Где, скажите мне, в этом таится сочная фактурка? Нет, я не против премий и презентаций, мне лишь не нравится та подмена, которая случилась со всеми нами. Очень хочется, знаете ли, регулярно (как и раньше) получать в газетах и журналах не гламурные списки приглашенных, не меню из модных ресторанов, но дотошные и въедливые разборы, с которыми хотелось бы соглашаться или спорить, которые бы давали пищу для ума.

Немзер прав - многие сделали на "Букере" имя. Вспомним Ефима Лямпорта, который одно время активно хулиганил и безобразничал в "Независимой газете", а потом исчез в одночасье, точно корова языком слизнула. Поначалу обзоры Лямпорта действительно были свежими, острыми, и оттого интересными. А потом, кажется, все это надоело даже и самому Лямпорту. Потому что, помимо глума и курощаний, в критике должно быть еще что-то. Немзер прав - "Букер" помог нам стать публичными фигурами, но не "Букером" же единым должен жить описывающий текущую литру человек.

Если раньше в критической литре работала формула Сергея Чупринина (когда вы в последний раз видели его статьи?) "критика - это критики", но ныне ее можно переиначить: "критика - это премии". Отчего ж в последнее время практически вся критика наша, так или иначе, крутится вокруг вторичных и не слишком обязательных метасюжетов, избегая выполнения своих непосредственных и прямых задач?

Не дает ответа. Хотя все и без того понятно. Юбилейную свою колонку Андрей написал все из тех же политиканских соображений, чтобы лишний раз довести до сведения жюри и оргкомитета свое особое мнение, пролоббировать своего дорого (а мне вот мемуары, замаскированные под роман, совершенно не глянулись) кандидата. Что и говорить: Немзер действительно влиятелен. Всем памятна его титаническая работа по описи и классификации текущей словесности, которую он так пламенно проделывал еще совсем недавно. Собранные в сборник, статьи эти отныне являются важнейшим документом по истории современной литры.

А теперь у Немзера, кажется, начался новый период в творчестве. Единственный и неповторимый, теперь он становится одним из, колесиком-винтиком премиального механизма. Весьма похожий этим на многих других писателей-критиков, сделавших имена и репутации властителей дум многолетними, кропотливыми изысканиями на ниве изящной словесности, а сейчас заседающих в жюри и выносящих вердикты.

И об этом хочется поговорить поподробнее.

Ружья без человеков

Оглянулся я окрест, и душа моя уязвлена стала: не оказалось в моем близком-далеком ни одной хорошей, глубокой, аналитической статьи. С подробным и неторопливым разбором, с обширными цитатами и нетривиальными выводами. Читаешь-смотришь, а все как-то мимо. Ну, привык я, знаете ли, журналы читать с конца, а газеты - с культурных полос. И что?

90-е годы были отмечены у нас нешуточным взрывом газетной критики. С какого-то времени почти вся культурная журналистика стала ассоциироваться с этими самыми изданиями для "новых умных". Апофеоз этого явления - работа отдела "Искусство" газеты "Сегодня" (1993-1996), прерванная по независящим от журналистов обстоятельствам, как теперь оказалось, цементировавшая общую литературную ситуацию. Именно там, в "Сегодня", пережили взлет и напечатали лучшие тексты многие критики. Едва ли не каждый день появлялись подробные и умные разборы появлявшихся текстов - книжных, журнальных, не суть важно. После закрытия старой "Сегодня" гуманитарное пространство незаметно (а порой и заметно) начало съеживаться, пока не пришло к нынешнему состоянию.

Именно поэтому так настораживает отсутствие аналитической критики на страницах ежедневных, еженедельных изданий. Все больше преобладают интервью, репортажи, аннотации. Скажем, теперь, для того чтобы попасть на страницы газет, текст, опубликованный в толстом журнале, должен быть выдвинут на премию, - а хотя бы и на соискание лучшего в напечатавшем его ежемесячнике. Сами по себе публикации эти практически никого не интересуют. Вот выйдут отдельным изданиям, тогда повод, вроде бы как, появляется, а если не выйдет, так точно и не было вовсе.

Что мы сегодня имеем в офсете? Ежемесячные, на полосу, торопливые обзоры журналов И.Кукулина в "Ex libris"e. "Книги за неделю" Л.Новиковой в "Коммерсанте". Формальная колонка А.Немзера во "Времени новостей", прочее (типа "Nota bene" А.Агеева во "Времени МН") к собственно литературному процессу имеет весьма опосредованное отношение.

Теперь ведь в основном про книжки пишут. Дело, конечно, важное, можно сказать, судьбоносное. Но в России как-то так сложилось, что не книгами одними жив читающий человек. Впрочем, и не одними журналами тоже. Но - именно что текстами, которые воспринимаются и проглатываются в любых агрегатных состояниях - от машинописи и ксерокопии до распечатки или чтения с монитора. Традиции эти живы до сих пор. Особенно в ситуации разрушенной книготорговой системы.

Тот же Андрей Немзер уже давно безынициативно отыгрывает во "Времени новостей" информационные поводы, время от времени воспламеняясь в текстах, посвященных юбилеям классиков второго ряда и книжкам на историко-литературные темы. Нынешняя "Литературка" ставит рекорды по количеству пустых и сырых статей. Усилий Аллы Латыниной, Павла Басинского, Льва Пирогова и Игоря Кузнецова, зарабатывающих деньги на стороне, явно не хватает, целого не возникает. То, что творит Константин Кедров в "Новых Известиях", просто находится за пределами добра и зла (на прошлой неделе он расписывал достоинства чудовищного текста богатенького графомана). Ну да, есть еще когорта пламенных революционеров из газеты "Завтра", но их читать не хочется. Да и не критика это. Более или менее регулярно отсматривали свежие тексты в "Независимой газете" Мария Ремизова и Татьяна Кравченко - и где они теперь? Александр Архангельский в старых "Известиях" предпочитает "пасти народы", а Игорь Золотусский - преподавать в Финляндии. Вячеслав Курицын и Сергей Костырко занялись сетевыми проектами, в центре которых - хроника, но никак не анализ. Виктора Топорова интересуют только скандалы, а Михаила Золотоносова - эротика и евреи. Борис Кузьминский ушел в глухую несознанку, Евгений Шкловский пишет рассказы, Владимир Новиков - романы, а "звезды советской эстрады" - Лев Аннинский, Наталья Иванова - пишут по-прежнему много, но собственно литературные проблемы из их внимания уходят, ушли на второй план, предпочтение отдается вопросам, возникающим на стыке политики и социума, истории и экономики. Да вот, недавно читал рецензию Аллы Марченко на один поэтический сборник. Марк Липовецкий пишет в "Искусстве кино". "Урал" печатает пьесы и театральные воспоминания. "Митин журнал", "Место печати" или "Комментарии" актуальной критикой не занимаются по определению. У "НЛО" и "Неприкосновенного запаса" совершенно другие задачи, старое "Литературное обозрение" выдает подробные подборки по У.Одену и Ч.Милошу, Б.Окуджаве и Ю.Левитанскому; что ж, тоже, наверное, нужно.

Рецензионные отделы толстых журналов страдают от хронической случайности авторов и тем. Талантливые эссе О.Славниковой, В.Березина, О.Павлова, забивающих аналитические дыры в "Октябре" и "Дружбе народов", демонстративно субъективны - проза прозаиков, интересно, конечно, но... где же мясо? "Звезда" перешла на культурологическую эссеистику, злоупотребляя фрагментами кандидатских и научных докладов. Символично, что сейчас подписчики получают июльский номер "Знамени" с последним "Наблюдателем", собираемый Александром Агеевым, который, переселившись в сеть, активно голодает, вне какой бы то ни было системы.

Традиционно сильная критика "Нового мира" постепенно мутирует в служебные микро-рубрики, крохотки и камушки на ладонях. Обожаю читать "Периодику" Андрея Василевского, однако двухстрочная реплика не может заменить нормального разбора. А большие обзоры уже давно никого не интересуют. Развернутые писательские портреты отошли в прошлое, вместе с совписовской номенклатурой.

Отдельные статьи отдельных энтузиастов (Ирины Роднянской, Карена Степаняна, Евгения Ермолина, Никиты Елисеева), конечно, выходят, поднимают бурю в стакане воды и отмечаются коллегами, но реального контекста не порождают. Волна не ломает хребет волне: без пристального внимания "знаточеской среды" такие статьи уходят - точно вода в песок. Полемика захлебывается, не успев начаться.

А "на новенького" приходят яркие и талантливые люди, вроде Льва Данилкина или Льва Пирогова, для которых аналитика - тоже ведь не самый сильный козырь. Эмоций, остроумия - сколько угодно. Но чтобы тенденцию отследить или там в ряд вписать - это ж нам не можно. Хлопотно. Лучше глянцу подпустить или мату какого. Молодые да приметливые, традиционной критике предпочитают обслуживание книгоиздательских интересов. Таковы авторы "Ex libris'а", "Книжного обозрения" или милая Лиза Новикова в "Коммерсанте". Оно и понятно: иные голоса, иные миры, однако, без мощных тылов, без перекрестного опыления, все эти усилия, увы-увы, погоды не делают. В новой "Сегодня" интересно начинал Дмитрий Ольшанский, который худо-бедно, но всё ж таки пытался с текущей словесностью разобраться именно что аналитически. И где то "Сегодня"? И где сегодня Ольшанский?

Да, в Рунете тоже наличествует кой-какая критика, однако реальность сетевого пространства требует отдельной статьи. О ней как-нибудь в другой раз. Пока ж позвольте говорить о традиционных способах бытования литры в России. И здесь главная проблема, как мне кажется, заключается в том, что литературно ориентированные СМИ (и журналы, и газеты) уже проиграли читателя акулам издательского бизнеса. Дело за малым - растерять остатки контекста, что означает полную потерю каких бы то ни было критериев качества. Посмотрите, что происходит с отечественным кинематографом, который ушел в автономное - от критиков - плаванье.

Между тем, никогда на моей памяти актуальный процесс не был таким многоплановым, многогранным и интересным. Важные и симптоматичные тексты появляются гроздьями одышливых миров, вопиют, требуя внимания и адекватной оценки. Но критическому сообществу, занятому своими делами, не до них.

Интересы профессии, о которых громко заявляли при создании Академии Современной Российской Словесности (АРС'C) оказались задвинуты на второй-третий план. Достаточно прочитать выпущенный Академией альманах "L-критика", составленный из случайных текстов, чтобы задуматься о предательстве по отношению к профессии, которое все мы медленно, но верно совершаем. Все меньше регулярной и кропотливой работы, все богаче и разнообразнее банкеты, презентации.

Как же я люблю своих коллег по цеху, не взирая на наши расхождения и этические установки, на статьях многих из вас я взрослел, набирался уму-разуму. А воз и ныне там... Каждый по отдельности занимается важным и интересным делом, только отчего-то общей картины, как ни крути, не складывается. Где же вы теперь, друзья-однополчане?

А может быть, зря я паникую, и все у нас хорошо. А отсутствие регулярной и зрелой критической рефлексии - знак оздоровления процесса. Вдруг традиционная критика, привычная приученным к регулярным порциям точного и тонкого анализа читателям, теперь и не нужна вовсе?

Кто ответит?

г. Челябинск


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Мирослав Немиров, Все о поэзии 54 /02.08/
Бокс; Болгария; Боуи, Дэвид.
Александр Агеев, Голод 45 /02.08/
Об удачах и неудачах Татьяны Толстой - и ее рецензентов.
Дмитрий Бавильский, Критический реализм /31.07/
Марина Адамович "Юдифь с головой Олоферна". Псевдоклассика в русской литературе 90-х. "Новый мир". 2001. # 7
Илья Кормильцев, В искусстве надо действовать, как действует террорист... /30.07/
В интервью РЖ: "Русский язык темпорально мельче, чем английский. В русском языке отсутствуют барокко и ренессанс..."
Александр Агеев, Голод 44 /27.07/
Мировая литература - это ведь, если честно признаться, огромный сумасшедший дом, и "русское отделение" в нем одно из самых буйных.
предыдущая в начало следующая
Дмитрий Бавильский
Дмитрий
БАВИЛЬСКИЙ
modo21@yandex.ru

Поиск
 
 искать:

архив колонки:

Rambler's Top100