Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Шведская полка | Иномарки | Чтение без разбору | Книга на завтра | Периодика | Электронные библиотеки | Штудии | Журнальный зал
/ Круг чтения / < Вы здесь
Апокалипсис: вчера, сегодня, завтра
Дата публикации:  20 Сентября 2001

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Война, - кричат одни; крах цивилизации, - утверждают другие; конец света, - злорадствуют третьи; мы вас предупреждали, - радуются конспирологи. Ответов нет и в ближайшем будущем не предвидится; а есть ли какие-нибудь - не ответы, а хоть зацепки - в прошлом?

С этим сложно. Апокалиптические произведения делятся на две категории: предсказательные и хроникерские. Одни обращены в будущее, другие - в прошлое. В каждом из этих жанров есть произведения, повествующие о событиях, и произведения, повествующие о состояниях. Предсказательные тексты переходят в разряд большой литературы и остаются в истории, только если они - о состояниях. С хроникерскими сложнее: там вмешивается дополнительный фактор, как ни странно - объем.

Вглядимся пристальнее. Все мы читали какие-нибудь романы о том, как на Землю упал или вот-вот упадет метеорит, как землетрясение стерло с планеты Лос-Анджелес, а наводнение - Венецию и Амстердам, как откуда ни возьмись повылезли разные годзиллы и принялись всех пожирать. Это - предсказательные произведения о событиях; они не сбываются, а если и сбываются, то это - статистическая случайность. Едва ли не каждый сколько-нибудь плодовитый поэт где-нибудь да предсказал свою смерть (в цветаевской "Поэме воздуха" можно вычитать описание ощущений повешенного.) Легко себе представить, какой неслабый миф сложился бы в русской культуре, если бы А.С.Пушкину действительно влепил в лоб шлагбаум непроворный инвалид (или проворный и здоровый, или не шлагбаум - ну, идея ясна; ведь материалом для такого мифа может стать, и стало, даже описание дуэли в "Евгении Онегине").

Не сбываются - ладно; они и не запоминаются, не переходят на полку с бирочкой "классика", не входят в школьные и университетские программы. Есть, конечно, исключения - например, "Война миров"; но и это скорее стараниями Орсона Уэллса, чем собственно Герберта Уэллса же. (Тут, кстати, возникает еще интересный вопрос о том, что считать фантастикой. Землетрясение в Нью-Йорке, падение астероида и нашествие инопланетян - интуитивно кажется, что уровень фантастичности повышается именно в такой последовательности; однако пока ни одно из этих событий на нашей памяти не произошло ни разу, мы не можем оценить его вероятность - да и потом, честно говоря, тоже, пока эти события остаются единичными. С этой точки зрения роман о том, как пассажирские самолеты врезаются в небоскребы - точно такая же фантастика.)

Другое дело - предсказательные произведения о состояниях, известные также как антиутопии (мы ведь говорим об апокалиптических текстах, в противном случае можно было бы обойтись без приставки "анти-"). Они становятся классикой едва ли не автоматически; иногда писателю даже особого литературного дара не нужно, достаточно злобного, трезвого ума и прозорливости (Оруэлл).

Хроникерские, не-фантастические произведения о событиях, как правило, ограничиваются малым объемом: рассказ, стихотворение. Это понятно: если событие уже произошло, то любое длительное повествование о нем превратится в рассказ о состоянии. А из короткого может получиться шедевр вроде "Бородина".

Хроникерские произведения о состояниях - это эпос: "Илиада", "Война и мир", "Унесенные ветром". Их тема - почти всегда война (вариант - революция), их точка зрения - почти всегда взгляд победителя (побежденных, например, не осталось вовсе, или оскорбленная гордость мешает писать - на этом фоне романы вроде "Унесенных ветром" выделяются особенно сильно.) И еще - это, как правило, произведения о противостоянии двух похожих миров: южане-северяне, греки-троянцы, русские-французы, фашисты-коммунисты, гвельфы-гибеллины - проходит несколько сотен лет, и сообразить, в чем было отличие между сторонами и за что они воевали, становится решительно невозможно. Противостояния, действительно определяющие судьбу цивилизации и ход истории (греки-персы), и случаются реже, и зафиксированы хуже. Иногда, кажется, причина в том, что побежденным по понятным причинам не до литературы, а победители еще не умеют писать (так было на закате античности).

К чему это все, да еще с такой каталогизацией? А как же: рационализировать происходящее, уложить его в рамки уже существующей схемы, найти параллели в прошлом - это один из способов справиться с шоком. Недаром после любого катастрофического события все начинают бешено придумывать в первую очередь - кто виноват (глобалисты, антиглобалисты, арабы, евреи, сектанты, японская красная армия) и что за этим стоит. С необъяснимым апокалипсисом сознание совсем не в состоянии справиться, надо придумать хоть что-то.

Конец света - это повод не только для паники, депрессии и отчаяния. Это еще и повод для создания романов, эпических поэм и прочих шедевров. Но не сразу, не сразу. Через несколько десятилетий. Иногда - веков. Потерпите.


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Александр Агеев, Голод 53 /19.09/
Не ожидал я столь массового - на всех уровнях - злорадства россиян по поводу унижения Америки. Стыдно все это, господа. Пускай одной ногой, но мы стоим все же на почве христианской, западной цивилизации. Плоха она или хороша, но уверяю вас - другая цивилизация вам очень и очень не понравится.
Мирослав Немиров, Все о поэзии 63 /18.09/
Бродский, Иосиф. Брокгауз и Эфрон.
Андрей Битов, Скажи себе о своих проблемах - и ты окажешься не одинок /18.09/
Беседа с писателем. Чтобы создать цельную картину современной реальности, надо вогнать ее всю в собственное изображение. B потом оказывается, что она была именно такой, какой ее изобразил писатель. Реальность XIX века такова, какой ее описали Гончаров и Достоевский, хотя в тот момент она такой не была. Сейчас где-то сидит неизвестный юноша и создает картину современности - это и есть литературный процесс.
Дмитрий Пастернак, Письма мертвых /18.09/
Являясь слишком слабой для создания собственного контекста, русскоязычная литература Украины ориентируется прежде всего на литературу России и от такого положения только выигрывает. Жизнь на стыке культур всегда приносила свои плоды, и не все так безнадежно: - ни русский язык, ни русская литература в Украине умирать не собираются.
Портреты издателей на фоне ярмарки /17.09/
Отбор интервьюируемых был прост: известные и не очень, но зарекомендовавшие себя на книжном рынке замечательными книгами, интересными проектами. Кто они, лидеры современного книжного бизнеса?
предыдущая в начало следующая
Виктор Сонькин
Виктор
СОНЬКИН
Legens@bigfoot.com

Поиск
 
 искать:

архив колонки:

Rambler's Top100