1. Контекст

Роман Игоря Ефимова - самая большая журнальная публикация этого года. В смысле - самая объемная: "Звезда" растянула ее на три номера, случай для нынешних времен практически небывалый. Полузабытое "продолжение следует": журнальные книжки копятся на полочке в ожидании прочтения, автономного погружения в созданную автором конструкцию. Пустячок, а приятно.

Широкой публике Игорь Ефимов, прежде всего, известен как корреспондент Сергея Довлатова: издательство "Захаров" выпустило объемный том их взаимной переписки, которая наделала много шуму. Следящие же за литературным процессом более внимательно знают Игоря Ефимова давно, в той же "Звезде" пару лет назад печатался его роман "Не мир, но меч" из "древних времен". Хороший, качественный текст, он прошел тогда незамеченным: мало ли в Бразилии Донов Педро.

Думаю, что "Суд да дело" окажется более востребованным. Потому что пиаровская подготовка, предшествовавшая публикации "Суда" с помощью переписки, была проведена на самом высоком уровне: не хочешь, да прочитаешь. Вот и я взялся за чтение "Суда" со скептическими намерениями, дабы проверить - тварь он дрожащая или право имеет.

Однако затаенная глумливость моя скоро сменилась искренней увлеченностью: давно не читал я такого выстроенного и интересного романа. Есть и сюжет, и серьезная проблематика в "подкладке", и легкость изложения, и приятственное послевкусие, что тоже ведь не менее важно. Вот теперь и кажется мне: "Суд да дело" Игоря Ефимова - принципиальная удача нынешнего журнального сезона, один из текстов, который безо всяких внутренних усилий можно рекомендовать в качестве любопытного и нетрудного чтения.

2. Роман

Современная Америка. Широкая картина капиталистической действительности, местных нравов, где драматизм зиждется на пересечении свободных воль запредельных индивидуалов и мощной судебно-бюрократической системы: Кафка с "Замком" отдыхает. Понятно, что безудержному стремлению к законной, казалось бы, свободе и можно противостоять только лишь бесчеловечной системой тотального контроля и перманентного судопроизводства. Поэтому "Суд" и необходимо было бы прописывать всем желающим обрести новую, альтернативную родину: нужно же знать, что ждет новые перемещенные лица на новом, ином, свете: мелкая сеточка обстоятельств, незаметных на больших расстояниях, вырастает в нешуточные проблемы, когда ты сталкиваешься с инородной действительностью воочию. Тем более что изображает Ефимов не суррогатный Брайтон-бич, но самую что ни на есть американскую реальность, показанную изнутри. Так что, приятное с полезным, книжка эта еще и большой воспитательный эффект имеет. Своевременная, нужная, блин, книжка. Антиамериканская, между прочим. Немзеру должно понравиться: редкий случай романа про современность, но не боевик.

Причем, именно "русский", по духу, роман Игоря Ефимова не оставляет никаких иллюзий: в случае дальнейшего развития товарно-рыночных отношений, нынешнего свободолюбивого росса ждет та же самая невидимая кабала армии адвокатов и судебных исполнителей. То есть - роман этот и про нас тоже. Хотя фон его, сугубо заокеанский, дает возможность спасительного вздоха: авось пронесет.

Вряд ли. Уж мы-то в своих умениях, в безудержности обязательно догоним и перегоним. Ужо нам! Дай только волю. По крайней мере, количеством высокооплачиваемых жуликов всех форм и мастей мы уже давно обогнали Старый и Новый свет вместе взятые.

Именно в их цепкие руки и попадает незаметно Кипер Райфилд - киношник второй, третьей руки. Кипер пытается устроить личную жизнь, много и бестолково судится, а еще снимает рекламные ролики, придумывает слоганы и газетные заголовки. Что, между прочим, сближает роман Игоря Ефимова и "Поколение П" Виктора Пелевина: давлением все той же умозрительной реальности, на которую обречен современный страдалец в условиях постиндустриальной вакханалии.

То есть, на лицо здесь вся модная и продвинутая проблематика французских постструктуралистов, аккуратно запаянная в беллетристическую форму: тоталитаризм медиа, кризис семейных отношений и всяческие антропоморфные мутации и изменения, семиотика потребления и некрофилия современной цивилизации. Все это собрано в тугой узел, позволяющий следить за развитием сюжетных линий с некоторым приятным опережением. Но и - с неослабеваемым интересом. Читатель уже давно соскучился по такой умной, но, в то же время, скромной книжке, не претендующей на глобальные обобщения и не насилующей всех душевными богатствами автора.

"Кипер умел любить вещи. Может быть, потому что сам не умел их создавать. У него все валилось из рук. Мертвая материя не подчинялась ему. И его восхищали чужие победы над ней. Это были искренние победы, которые он должен был воспеть. Если он восхищался искренне, песнь получалась. В этом и был секрет его успеха. На этом и держалась его слава среди заказчиков рекламы. Они были готовы ждать месяцами, лишь бы их товар был воспет самим Кипером Райфилдом".

Понятно, что спасение в этом затаренном, затоваренном мире может прийти только через человеческие отношения. Любовь-морковь и все такое. Именно поэтому взаимоотношения Кипера с его женщинами (бывшая жена Полли, нынешняя любовница Эсфирь, давнишняя любовь Долли) и кажутся самыми интересными. А вовсе не судебные дрязги и пунктирно вспухающая детективно-авантюрная линия. Хотя, опять же, кому как.

И тут возникает самая главная тема романа. Жена-психоаналитик оправдывает маньяков и убийц. Старая любовь помешена на вариативных и многочисленных браках. Любовница оказывается шпионкой. Мутации, происходящие с людьми в обществе неограниченного потребления и безудержной свободы, оказываются необратимыми. Нормальные, обыкновенные отношения между мужчиной и женщиной уже невозможны. Из-за излишней формализации, в том числе: память бессознательных жанров уже не отпускает. Сила чувства измеряется стоимостью подарков. Мусор в голове среднестатистического буржуа, перманентная интоксикация и экзистенциальная шизофрения-изжога всех и вся не оставляют герою никакого выхода. Или входа.

3. Выход. Или вход.

Воля - вот ключевое слово, описывающее систему отношений и в этом романе, и в нынешнем мире. Воля или отсутствие оной. Так и выходит, что "Суд да дело" - развернутая иллюстрация к заключительным словам книги Мишеля Фуко "Слова и вещи" про традиционный образ человека, который тает, точно следы на песке. Ибо изменения зашли столь далеко, стали такими необратимыми, что, если задуматься, возникает реальная угроза цивилизации западного, либерального толка. Поедающей саму себя.

Нормальная такая позиция для большого русского писателя - указывать на неблагополучные участки больного общественного организма.

Случай Ефимова, уже давно живущего в США, уникален схождением двух традиций - центростремительной американской (путешествие вглубь одной, отдельно взятой души вне социального) и неизбывной центробежной российской (человек на фоне фона). Синтез оказывается удачным, непонятно только одно: откуда же взялся в этой самой бесчувственной Америке наивный и простодушный Кипер?

Ведь есть, действуют в романе выходцы из бывшего СССР, однако автору важен именно что "местный кадр", сформированный и вскормленный этими самыми условиями всеобщего благоденствия, отщепенец.

Все просто: любое творческое усилие оказывается пограничным рубежом, отделяющим действующую единицу от всеобщей обывательщины. Именно творчество делает Кипера непохожим на других. Это оно дает ему шанс выпутаться из повседневной, вялотекущей схватки с капиталистическим Лаокооном. Смешные, маленькие рекламные ролики выполняют роль оправдательной луковки из "Братьев Карамазовых". Ибо изнеженное общество заниженных требований, подменяющее истовую креативность выбором телеканалов, не оставляет места для подлинно творческого усилия, "видно нельзя никак".

Изменения и мутации зашли слишком далеко.

• Начало романа
• Продолжение романа
• Окончание романа