Варваризмы

• А.Головенченко: "(от лат. barbaris - чужеземный) - слово или выражение, заимствованное из чужого языка. Слова и словосочетания, взятые из французского языка, называются галлицизмами, из немецкого - германизмами, из польского - полонизмами, из греческого - грецизмами, и т.д. (М.Н. - И не только слова и выражения, но и синтаксические конструкции.)

Намеренное смешение двух языков (так называемая макароническая речь) используется в пародийно-сатирических целях, например а "Манифесте барона фон Врангеля" (1920) Д.Бедного.

Их фанге ан Я нашинаю
Эс ист для всех советских мест
Для русский люд из краю в краю
Баронский унзер манифест

Тураев 1988

О том же и Томашевский (1996, с. 35) пишет:

"Если речь густо насыщена варваризмами, то произведение называется "макароническим". В макароническом стиле написано Мятлевым большое произведение "Сенсации и замечания г-жи Курдюковой за границею, дан лэтранже" (1841):

Утро ясно иль фе бо;
Дня светило, ле фламбо,
Солнце по небу гуляет
И роскошно освещает
Эн швейцарский пеижаз, -
То есть: фермы, дэ вилаж,
Горы вечно снеговые
И озера голубые,
На которых ж имажин,
Пироскаф, и не один, -
И пастушечки, бержеры;
Кель туалет! Что за манеры!
Что за складки а ля шаль!
Маленький шапо дэ пайль.
По колено только юбки -
Театральные голубки;
Одним словом, с э шарман;
Но не знаю я, коман
Путь умнее бы направить,
Чтобы дэ ла Свис оставить
Юн идэ почти комплет...

Здесь Мятлев, имитируя типичный для эпохи говор, перемешивающий русские слова с французскими. Достигает особого комического эффекта неожиданностью словосочетаний".

"Энциклопедия Кирилла и Мефодия" поясняет, что название "макаронический" пошло от комико-сатирического сборника "Макаронии" Фоленго Теофило (1496-1544), итальянского писателя, который смешивал народную итальянскую речь и латынь.

А вообще же, в эти игры играл еще Авсоний, Децим Магн в IV в н.э. смешивая греческий и латынь.

***

Макаронический стих питерского поэта В.Гаврильчика:

Упругий ветер налететь
И теребила волосок.
Дер ветер бедра облепеть
А также айн и цвай сосок.

Она стоял, где очень сливы
И вкусны яблочки поесть.
А ветер был такой счастливый
Что он такая скульптор есть.

1965

***

Я этим делом тоже некоторое время увлекался.

Вот образчик:

Настое%ало мне все,
Все мне на, все мне сто, все мене и так далее,
Все сплошное мне настое#алие,
Ох е@@ит же ты сука май соул!

Ничем, что я вижу, я не, я у,
Я довлетворен. Аминчрай!
Ничем я, ребята, чего наблюдаю вокруг, -
Наливай! наливай!

Ничем, ох, ребята, совсем я, ребята, ничем!
Зац ворай сэй! Зац ворай но!
Какое-то просто сплошное ребята совсем
Говно! говно!

Айм б&ядь! Кэнт б&ядь! Гет, б&ядь-сука, но!

Москва, декабрь 1990

(Для тех, кто не знаком с нынешней международной поп-музыкой, поясняю: се есть пересказ своими словами общего впечатления от известной песни "Сатисфэкшн" не менее известного эстрадного ансамбля "Роллинг Стоунз".)

***

Или еще примеры, уже из народного творчества:

Гутен морген,
Гутен таг,
Дам по морде
Только так, -

или:

Тук-тык паровоз,
Килим джамбыр колеса
Кондуктор, тормоза бастимджала, -

утверждалось, что именно так звучит известная песня "Постой паровоз" на узбекском языке.

***

А! Еще нашел пример. Вот сам Бродский упражняется в макароническом стиле:

Два часа в резервуаре

"Мне скучно, бес..."
А.С. Пушкин

1
Я есть антифашист и антифауст.
Их либе жизнь и обожаю хаос.
Их бин хотеть, геноссе официрен,
Дем цайт цум Фауст коротко шпацирен.

2
Не подчиняясь польской пропаганде,
Он в Кракове грустил о Фатерланде,
Мечтал о философском диаманте
И сомневался в собственном таланте.
Он поднимал платочки женщин с пола.
Он горячился по вопросам пола.
Играл в команде факультета в поло.

Он изучал картежный катехизис
И познавал картезианства сладость.
Потом полез в арезианский кладезь
Эгоцентризма. Боевая хитрость,
Которой отличался Клаузевиц,
Была ему, должно быть, незнакома,
Поскольку фатер был краснодеревец.

Цумбайшпиль, бушевала глаукома,
чума, холера унд туберкулезен.
Он защищался шварцен папиросен.
Его влекли цыгане или мавры.
Потом он был помазан в бакалавры.
Потом снискал лиценциата лавры
И пел студентам: "Кембрий.... Динозавры..."

Немецкий человек, немецкий ум.
Тем более, когито эрго сум.
Германия, конечно, юбер аллес.
(В ушах звучит знакомый венский вальс.)
Он с Краковом простился без надрыва
И поскакал на дрожках торопливо
За кафедрой и честной кружкой пива.

3
Сверкает в тучах месяц-молодчина.
Огромный фолиант. Над ним - мужчина.
Чернеет меж густых бровей морщина.
В глазах - арабских кружев чертовщина.
В руке дрожит кордовский черный грифель.
В углу - его рассматривает в профиль
Арабский представитель Меф-ибн-Стофель.

Пылают свечи. Мышь скребет под шкафом.
"Герр доктор, полночь". "Яволь, шлафен, шлафен..."
Две черных пасти произносят: "мяу".
Неслышно с кухни входит идиш фрау.
В руках ее шипит омлет со шпеком.
Герр доктор чертит адрес на конверте:
"Готт штрафе Ингланд, Лондон, Франсис Бэкон".

Приходят и уходят мысли, черти.
Приходят и уходят гости, годы...
Потом не вспомнить платья, слов, погоды.
Так проходили годы шито-крыто.
Он знал арабский, но не знал санскрита.
И с опозданьем, гей, была открыта
Им айне кляйне фройляйн Маргарита.

Тогда он написал в Каир депешу,
В которой отказал он черту душу.
Приехал Меф, и он переоделся.
Он в зеркало взглянул и убедился,
что навсегда теперь переродился.
Он взял букет и в будуар девицы
Отправился. Унд вени, види, вици.

4
Их либе ясность. Я. Их либе точность.
Их бин просить не видеть здесь порочность.
Ви намекайт, что он любил цветочниц?
Их понимайт, что дас ист ганце срочность.
Но эта сделка махт дер гроссе минус.
Ди тойчно шпрахе, махт дер гроссе синус:
Душа и сердце найн гехабт на вынос.

От человека, аллес, ждать напрасно:
"остановись, мгновенье, ты прекрасно".
Меж нами дьявол бродит ежечасно
И поминутно этой фразы ждет.
Однако, человек, майн либе геррен,
Настолько в сильных чувствах неуверен,
что поминутно лжет как сивый мерин,
но, словно Гете, маху не дает.

Унд гроссер дихтер Гете дал описку,
чем весь сюжет подверг а ганце риску.
И Томас Манн сгубил свою подвиску,
И шер Гуно смутил свою артистку.
Искусство есть искусство есть искусство...
Но лучше петь в раю, чем врать в концерте.
Ди Кунст гехабт потребность в правде чувства.

В конце концов, он мог бояться смерти.
Он точно знал, откуда взялись черти.
Он съел дер дог в Ибн-Сине и в Галене.
Он мог дас вассер осушить в колене.
И возраст мог он угадать в полене.
Он знал, куда уходят звезд дороги.
Но доктор Фауст нихц не знал о Боге.

5
Есть мистика. Есть вера. Есть господь.
Есть разница меж них. И есть единство.
Одним вредит, других спасает плоть.
Неверье - слепота. А чаще - свинство.

Бог смотрит вниз. А люди смотрят вверх.
Однако интерес у всех различен.
Бог органичен. Да. А человек?
А человек, должно быть, ограничен.

У человека есть свой потолок,
Держащийся вообще не слишком твердо.
Но в сердце льстец отыщет уголок,
И жизнь уже видна не дальше черта.

Таков был доктор Фауст. Таковы
Марло и Гете, Томас Манн и масса
Певцов, интеллигентов унд, увы,
читателей в среде другого класса.

Один поток сметает их следы,
Их колбы - доннерветтер! - мысли, узы...
И дай им Бог успеть спросить: "куды?!"
И услыхать, что вслед им крикнут Музы.

А честный немец сам дер вег цурюк,
Не станет ждать, пока его попросят.
Он вальтер достает из теплых брюк
И навсегда уходит в вальтер-клозет.

6
Фройляйн, скажите, вас ист дас "инкубус"?
Инкубус дас ист айне кляйне глобус.
Нох гроссер дихтер Гете задал ребус!
Унд ивиковы злые журавли,
Из веймарского выпорхнув тумана,
Ключ выхватили прямо из кармана.
И не спасла нас зоркость Эккермана.
И мы теперь, матрозен, на мели.

Есть истинно духовные задачи.
А мистика есть признак неудачи
В попытке с ними справится. Иначе,
Их бин, не стоит это толковать.
Цумбайшпиль, потолок - преддверье крыши.
Поэмой больше, человеком - ницше.
Я вспоминаю Богоматерь в нише,
обильный фриштик, поданый в кровать.

Опять Зептембер. Скука. Полнолунье.
В ногах мурлычет серая колдунья.
А под подушку положил колун я...
Сейчас бы шнапсу... это ... апгемахт!
Яволь. Зептембер. Портится характер.
Буксует в поле тарахтящий трактор.

Их либе жизнь и "Фелькиш Беобахтер".
Гут нахт, майн либе геррен. Я, гут нахт.