Есть поэтическая нумерология Хлебникова, Йейтса, Хармса. Иногда возникают ниоткуда взявшиеся навязчивые числа - словно сделавшиеся видимыми, чтобы обозначить собой внутреннюю форму истории, осветить и сковать ее.

После одиннадцатого сентября по информационным цепям в изобилии бродят списки с цифровыми образами. Вот пример своеобразного "числового верлибра": дата атаки - 11/9 (1 + 1 + 9 = 11); те же цифры - 9-11 - телефонный номер службы помощи в чрезвычайных ситуациях; одиннадцатое сентября - 254-й день года (2 + 5 + 4 = 11); после него до конца года остается 111 дней; 119 - телефонный код Ирана/Ирака; башни-близнецы - похожи на цифру 11; номер рейса первого самолета, протаранившего башню, 11; на его борту было 92 пассажира (9 + 2 = 11); на борту второго самолета находилось 65 пассажиров (6 + 5 = 11); штат Нью-Йорк был одиннадцатым по счету, вошедшим в состав США; New York City - 11 букв; Afghanistan -11 букв; The Pentagon - 11 букв; в имени террориста Ramzi Yousef, пытавшегося взорвать в 1993 году Всемирный Торговый Центр, 11 букв; наконец, 11 сентября 2000 года Билл Клинтон выступил со своей покаянной речью по делу с Моникой Левински...

Существует также великий нумерологический проект Нострадамуса, уже полтысячелетия беспокоящий всех, включая скептиков.

Проект Д.А.Пригова "Генеральное число" в кельнской галерее Krings-Ernst (2.11.2001 - 31.1.2002) состоит в выслеживании и дискредитации социального утопизма (как и в прежних работах художника, связанных с апокалиптическими политическими программами ХХ столетия). На этот раз объектом сделались нумерологические образы рейтингов и индексов - святыни нашего буржуазного пантеона.

У проекта имеется обоснование, артикулируемое примерно так.

Прежде всего - прежде нашей вселенной и даже творческого духа - существовало некое Генеральное число, задавшее качество нашему миру и определившее его состав. Знание об этом числе приходит к нам через язык и порядок букв в алфавитах. Известно, что большинство древних алфавитов имело числовые соответствия, уводящие к тайнам истоков жизни во Вселенной. Генеральное число универсума невозможно вычислить из-за объема материала, но выборочно - можно, утверждает художник. Например: генеральное число для валют, генеральное число для художественных галерей, для наций планеты и т.д. И таким образом - выяснить истинный порядок вещей в нашем мироздании.

На стене листы таблиц, где черным фломастером написаны названия валют. Каждой букве соответствует порядковый номер. Например, "won" (южнокорейская валюта): 25 + 15 + 14 = 54, что и является "персональным" числом этой валюты. Полученные таким способом данные по всем валютам затем суммируются и делятся на число участвующих денежных единиц. После чего из полученного числа вычитается "персональное" и результаты сравниваюся в сводной таблице. Это и есть таблица рейтинга, из которой видно действительное положение каждой валюты (или галереи, если берутся для операции названия галерей). Конечно, буквы, из которых состоит название, не равноценны, существуют "легкие" и "тяжелые" буквы, стоящие в начале или в конце алфавитного ряда, короче, все эти предустановленные языком соотношения оказываются видны невооруженным глазом, и карта мира "по Пригову" сильно отличается от общепринятой версии. Созданная цифрами иллюзия управления и власти сбивает с толку: результаты рейтинга не шутка (какая-то гайка в сознании делает холостой проворот, и на миг возникает незаполненный просвет недоумения и досады - переключение дается с трудом: как так, доллар вдруг занимает более низкое место, чем рубль?). Сознание словно "стартует" заново, чтобы избавиться от наваждения и тормозящих эмоций. Но агрессивный выход все-таки неизбежен у зрителей - тут-то и становится видно, как далеко ушел "человек глобальной экономики" от откровений, предустановленных природой и языком. Возникает вопрос: зачем это нам?

Художник спокойно объясняет: "Для знания. Вы ведь знаете дату своего дня рождения, номер дома, банковского счета. Как не знать?" Логика непобедима, но и невыразима по-настоящему, она содержит свой внутренний закон, на который и полагается творец и художник. А где знание, там управление и власть.

И вот посетители галереи, люди не последние в общественной иерархии, видят, что существуют другие лестницы, единицы измерения и шкалы, в которых они, зрители, возможно, совсем не те, какими представляют себя. И их охватывает неуютный холодок - им кажется, что боги охраны и безопасности предали их, на мгновение, которое никак не назовешь прекрасным, потеряли из виду.

Дмитрий Александрович выступает в Кельне преимущественно как художник, однако - работающий в русле некоторых традиций русской поэзии и вписывающий их в контекст западной культуры. Он сам - как мечтающий о новой эволюции "Безумный волк" любимого им Заболоцкого, или иначе: "пишущий интеграл". И пока в нашей части света "поэзия... лежит в пыли, имея много мук" (строчка с "немецкой" грамматикой из стиха Заболоцкого), Дмитрий Александрович на переходе словесного и математического, восточного и западного, мистического и логического провоцирует и увлекает посетителей кельнской выставки.