18 декабря : первый день симпозиума : часть I

С чего начинается Родина? С картинки в твоем букваре. С чего начинается Интернет? С Достоевского. По крайней мере, такую точку зрения предлагает Дмитрий Быков, чей доклад "Достоевский и психология русского литературного интернета" стал одним из шести, открывших первое пленарное заседание симпозиума (текст доклада). И если вначале Быков выразил сожаление по поводу того, что Достоевский не успел поместить свои сочинения в глобальную компьютерную Сеть, то ближе к концу предположил: "Доживи Федор Михайлович до наших дней, он стал бы выкладывать в Сеть "Дневник писателя", а после написал бы роман "Юзер" и запаролил бы свою гостевую". Поскольку едва ли даже треть просвещенной аудитории имела внятное представление о том, что такое "гостевая", тем забавнее была реплика одного из оппонентов докладчика (своей фактурой он в известной мере напоминал виновника торжества): "Быков зря старается представить Сеть этакой большой помойкой - Достоевский, несомненно, нашел бы здесь свое место и необязательно запаролил бы свою гостевую". Ну да, ну да, а затем перенес бы "Дневник писателя" из LiveJournal на www.dostoevsky.ru, а затем нарисовал бы для своего сайта оригинальный дизайн и в довершение всего возглавил бы крупную дизайнерскую контору "FM & Co."...

Простите, занесло. На самом деле, доклад Быкова ни в коей мере не дает оснований для подобных антинаучно-фантастических спекуляций. Согласно основному тезису доклада, весь "русский литературный интернет" - пример "непреодоленного подполья" в самом что ни на есть "достоевском" смысле; он смоделирован по аналогии с "Селом Степанчиковым и его обитателями" и перенаселен типичными героями Достоевского - Опискиными (так наз. почвенниками) и Обноскиными (так наз. постмодернистами). "Проект Рулинет", провал которого давно стал свершившимся фактом, все более смахивает на иллюстрацию к "Запискам из подполья", "Идиоту" и "Бесам" одновременно. Любой из более-менее заметных персонажей этой среды подобен кому-либо из "подпольных" героев Достоевского своей ненавистью к тем, кто сильнее и влиятельнее - ненавистью, плавно переходящей в желание занять их, "бесов верхних", место.

Любопытно: в своем докладе Быков то и дело рубит сук, на котором сидит. Начнем с того, что концепция докладчика выстроена на глобальной неточности: по факту, он рассуждает не обо всем "русском литературном интернете", а лишь о той его части, которую принято называть корявым словом "сетература". Как вполне справедливо считает Быков, единственное отличие сетературы от традиционной словесности в том, что подобное творчество никто не позволил бы опубликовать на бумаге (трудно здесь не согласиться с Дмитрием Львовичем - автору этих строк уже приходилось высказываться по этой проблеме на пару с героем ныне забытого проекта "iOne", он же "Один дома", он же "РадиоВаня"); однако в остальном Быков "подставляется по полной программе", и подставляется намеренно.

Что до "русского литературного интернета", он жив не Фраем единым; вряд ли даже Быков бросит камень в такие фундаментальные проекты, как "Стихия" или "Журнальный зал", не говоря уже о библиотеке Мошкова. Но даже не в этом суть: Дмитрий Быков сам давно является частью того аквариума, о котором толкует, и для начала ему самому следовало бы определиться на предмет того, Опискин ли он или же скорее Обноскин. (Несомненно, Быков прекрасно понимает всю соль данного парадокса, и выстраивание столь провокационной концепции также абсолютно соответствует букве и духу Интернета.) Как утверждает докладчик, большинство любимых персонажей Достоевского занято не своим делом, и в этом типичные обитатели "рулинета" с ними схожи; если в Сети и поселится профессиональный литератор - не говоря уже "писатель" - то это говорит не столько за Интернет, сколько против данного персонажа (в пример Быков приводит Бориса Кузьминского, для которого сетевая "подпольная" среда будто бы максимально органична). Но как могло занести под своды таких богаделен профессионального литератора Дмитрия Быкова - постоянного обозревателя нескольких столичных газет и журналов, автора нашумевшего романа "Оправдание" плюс по совместительству "телевизионной головы"?

Один из возможных ответов напрашивается: хочет того Быков или нет, он выступает как плоть от плоти той среды, которую столь яростно критикует. И тем сильнее, вероятно, его желание отождествиться с тем, кого он одновременно противопоставляет и уподобляет "рулинету" - с Достоевским. В самом деле, что такое "Быков-quickly", как не Дневник писателя? В первом же выпуске Дмитрий Львович декларирует: "Хороший писатель - тот, кто хорошо подставляется", поэтому мы вполне можем предположить: Быков стремится представить себя как раз тем самым исключением, которое подтверждает правило. Если "рулинет" - пример неотрефлексированного и непреодоленного "подполья", то должен быть и преодолевший. А где его взять? Да вот же он и есть! - подмигивает докладчик. Имеющий глаза да увидит.

Один из оппонентов Быкова поспешил найти Дмитрию Львовичу место в им же выстроенной иерархии и в запале сравнил его с Шигалевым. (Оппоненту сразу же возразил Владимир Новиков, по мнению которого Быков гораздо ближе к Хроникеру из "Бесов" или к главному герою того же "Села Степанчикова".) Вряд ли это справедливо: Шигалев, одна из самых мрачных фигур у Достоевского, готовит для себя роль демиурга, стоящего над схваткой - тогда как докладчик принимает в схватке самое активное участие. В докладе Быкова, впрочем, тоже упоминается Шигалев: общественная система, которую выдумал тот, приходила от безграничной свободы к безграничному рабству, и именно такая метаморфоза, по словам докладчика, произошла с Интернетом. ("Здесь, - загадочно усмехнулся докладчик, - хотелось бы услышать благодарные рыдания Волгина".) Что же, возможно, Быков не так уж неправ, принимая модели поведения, которые навязывает среда, и активно включаясь в игру: Федор Михайлович был человеком азартным и желчным, и можно только фантазировать о том, как выглядело бы его участие в форумах Интернета.

Напоследок, пожалуй, стоит сказать еще об одном сравнении, которое приводит Быков и которое кажется куда убедительнее остальных: речь о сравнении сетевых форумов и дискуссий с последним сном Раскольникова. Сопоставление куда менее парадоксально, чем кажется на первый взгляд: на открытии симпозиума Игорь Волгин говорил о поразительной актуальности Достоевского в XXI веке, и почему не распространить мрачные пророчества писателя по поводу мира реального на мир виртуальный? "Никогда люди не считали себя так умными и непоколебимыми в истине, как считали зараженные. Никогда не считали непоколебимее своих приговоров, своих научных выводов, своих нравственных убеждений и верований. <...> Оставили самые обыкновенные ремесла, потому что всякий предлагал свои мысли, свои поправки, и не могли согласиться". Не стоит далеко ходить - практически любая из более-менее продолжительных читательских дискуссий в Русском Журнале подходит под эту характеристику. Каждая из них по-своему любопытна как образчик "сетевой культуры", но ни в одной из них нет правых, и вряд ли хоть в одном из этих споров родилась истина. Настоящий текст прошу также считать развернутой иллюстрацией к сообщению Дмитрия Быкова, которое мне очень понравилось.

P.S. Всё вышеизложенное хотелось конспективно озвучить в ходе свободной дискуссии, но Игорь Леонидович Волгин не дал мне слова, хотя Русский Журнал выступает информационным спонсором симпозиума :-(((

P.P.S. При подведении итогов Волгин показал себя не меньшим парадоксалистом, чем Дмитрий Быков, прочитав новые стихи про Интернет: "Тятя, тятя, наши сети // Притащили мертвеца". В заключение Игорь Леонидович выразил надежду на то, что симпозиум не обойдется без скандалов, который так любил Федор Михайлович. Локальный скандал - вполне в духе Достоевского - не замедлил разразиться вечером того же дня, о чем вы сможете прочесть в следующем выпуске.