Ответ художника и составителя "Венецианских тетрадей" Екатерины Марголис на нашу рецензию начинается следующим утверждением: "...отвечать на отрицательную рецензию, пожалуй, вообще не стоило бы (видимо, стоит лишь благодарить за положительные? - Е. С.). Тем более составителю или художнику. Книга должна отвечать сама за себя". С этим нельзя не согласиться - книга действительно должна отвечать сама за себя, и отвечать внятно и точно. Но именно отсутствие точности и является основной бедой данного издания. И мы рады, что наша рецензия вынудила (а Екатерина Марголис всячески подчеркивает вынужденный характер своего ответа) составителя прояснить ситуацию с составлением. Ибо из самой книги понять это с полной определенностью совершенно невозможно.

Е.Марголис говорит: "филология - наука, все более стремящаяся к точности. И разбор текста требует как минимум добросовестности". Все это тем более верно, когда речь идет о принципах библиографического описания в издании, которое не просто "стремится к точности" и "требует добросовестности", а подчиняется строгим правилам. В соответствии с этими правилами необходимо четко указывать не только составителя и/или редактора, но также и автора (авторов) комментария, предисловия и/или послесловия. А в случае, если над книгой работает авторский коллектив, требуется особенная четкость. Иначе даже при самом внимательном чтении трудно понять, что же к кому относится. Нигде необязательность и путаность не бывают так неуместны и вредны, как здесь.

На обороте титульного листа "Венецианских тетрадей" содержится единственное указание: "Сост.: Е.Марголис". Следующее указание дается во вступлении "От составителя и художника". Там, среди многочисленных благодарностей, есть и такая: "Отдельное спасибо... также П.Вайлю и Л.Лосеву за предисловие, примечания к стихам Бродского, ценные комментарии и замечания". Возникает вопрос: так кто же участвовал в составлении примечаний и ценных комментариев? Вайль? Лосев? Или оба вместе? Но это вопрос не последний. Двигаемся далее: на с. 67 в первом примечании к первому русскоязычному тексту Бродского ("Набережная Неисцелимых") читаем - "Здесь и далее - примеч. составителя". И только на с.145 наконец обнаруживаем - "Здесь и далее примеч. к стихам Бродского - Льва Лосева". Но окончательную атрибуцию всех частей книги можно произвести только путем тщательного сличения вышеперечисленных указаний с копирайтами, что также, как доказывает наш собственный опыт, не гарантирует успеха. А если учесть еще и то, что вступительная часть комментария помещена до стихотворения, а построчный комментарий, соответственно, после, то процесс установления автора того или иного примечания превращается буквально в головоломку. При этом мотивы, заставившие составителя подвергнуть читателя такой тяжкой участи, совершенно не ясны. Тем более если иметь в виду читателя иноязычного, на которого, как утверждает в своем интервью Е.Марголис, данное издание также рассчитано.

Отменяют ли объяснения Е.Марголис нашу не всегда одинаково восторженную оценку различных частей комментария Льва Лосева (как выясняется из ответа составителя) к стихам Бродского? Отнюдь. Задевает ли такая оценка очень уважаемого Е.Марголис Льва Лосева? Вряд ли. Хотя, возможно, знай я о том, чьи комментарии комментирую, мой тон был бы несколько иным. Любой комментарий Льва Лосева (уважаемого мной не меньше, чем Екатериной Марголис) - нравится он нам или нет - факт культуры. А вот любовь к тому или иному поэту - факт личной биографии составителя. Собрав и проиллюстрировав "Венецианские тетради", Екатерина Марголис выступила в качестве автора очень амбициозного проекта. И именно на ней прежде всего лежит ответственность за него в целом: и за внятность общей концепции издания, и за корректность исполнения его отдельных частей.

• Дмитрий Аполлонов. Книга отражений
• Елена Стафьева. Поклониться тени
• Екатерина Марголис. "Другие" - это мы сами
• Екатерина Марголис. По поводу одной рецензии