Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Шведская полка | Иномарки | Чтение без разбору | Книга на завтра | Периодика | Электронные библиотеки | Штудии | Журнальный зал
/ Круг чтения / < Вы здесь
Не берусь предугадать, чем обернется их традиционализм
Беседу вела Елена Калашникова

Дата публикации:  22 Января 2002

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Пять лет назад Академия русской современной словесности (АРСС) и Росбанк учредили премию за лучшее литературное произведение года, написанное на русском языке в любом жанре, кроме критики. 25 января будет объявлен шорт-лист пятой премии Аполлона Григорьева. А на Масленицу мы узнаем, кто из трех лауреатов получит большой приз ($25000) и два малых (оргтехника на сумму $2500). Наш собеседник - Андрей Немзер - критик, вице-президент АРСС.

Русский Журнал: Премия им. Аполлона Григорьева существует четыре года. Оправдались ли ваши ожидания как одного из ее организаторов?

Андрей Немзер: Мои ожидания не то что оправдались... картинка получилась самая радужная. Когда в 1997 году мы основали премию им. Аполлона Григорьева, многие недоумевали: столько разных премий, зачем еще одна? Не только наши оппоненты, но и мы сами, и я, в частности, опасались того, что премия критиков, профессионалов перерастет в гвалт. Ведь где два критика, там три мнения... Но, оценивая результаты этих четырех лет, видишь, что мы получили то, чего очень хотели.

РЖ: А именно?

А.Н.: Четыре бесспорных результата. Что значит "бесспорных"? Не бывает, что тексты писателей нравятся всем, но есть писатели, которых профессиональная среда, квалифицированные читатели, вне зависимости от их личного отношения, не могут не ощущать как настоящих мастеров. Все решения моих коллег были именно такими (я не входил ни в одно жюри и ни один из моих кандидатов не попадал в тройки призеров)...

РЖ: То есть вы стопроцентно поддерживаете решения ваших коллег?

А.Н.: Я не могу их не уважать - это гораздо важнее. Так происходит актуализация, признание действительно больших мастеров. А к кому лично у меня лежит сердце - дело десятое... Функция некоторых премий - возбуждать скандал, провоцировать литературную общественность или просто расширять литературный спектр... Экспертная задача нашей премии неизбежно требует компромисса, члены жюри избираются жребием, что предполагает самые парадоксальные вкусовые конфигурации. Интересно то, что эта модель заработала.

Наши лауреаты больших премий: 1997 г. - Иван Жданов за книгу стихотворений "Фоторобот запретного мира", 1998 г. - Юрий Владимирович Давыдов за первую часть романа "Бестселлер", 1999 г. - Виктор Соснора за книгу стихотворений "Куда пошел? И где окно?", 2000 г. - Вера Павлова за книгу стихотворений "Четвертый сон". Итак, три поэта, один прозаик.

Я много лет входил в состав русского букеровского комитета и привык защищать эту премию, но результат десяти букеровских лет совершенно иной.

Премия им. Аполлона Григорьева важна как доказательство того, что и сейчас есть незыблемые ценности и большие писатели. Она показывает, что критики, подчас разболтанные и неаккуратные, не умеющие находить общего языка друг с другом, могут мобилизоваться. Создавая Академию Русской Современной Словесности, мы хотели самим себе и обществу напомнить о нашей профессии и о ее престиже. Этим мне дорога премия им. Аполлона Григорьева.

РЖ: Понятно, что каждая премия индивидуальна. Но все-таки вы видите каких-нибудь реальных конкурентов "григорьевке"?

А.Н.: Полагаю, что премии не могут конкурировать между собой. Единственное, что мне не нравилось в премии Антибукер, так это ее название. Во всем остальном все премии чрезвычайно любопытны, у каждой свой круг основателей и авторитетов.

Мне смешно - иногда нашу премию укоряют в некотором консерватизме. Это неправда, в чем можно убедиться по спискам, даже по нынешнему, в котором 22 позиции. В нем и роман Баяна Ширянова - что, на мой взгляд, очень плохо, - и роман Михаила Кононова "Голая пионерка" - очень яркая и сильная книга, отнюдь не консервативная, - и роман Олега Постнова "Страх", и книжка художника Григория Брускина... Разумеется, и у нас есть некоторые пределы...

Точно так же, наверное, от премии Андрея Белого странно ждать, что она будет приветствовать писателей реалистического, почвенного направления, - не для того изобретена. Мы свободны от давления читательской массы - в отличие от Букера, где оно постоянно ощущается, отчего премия постоянно комплексует...

РЖ: А в чем это, например, выражается?

А.Н.: Например, в присуждении премии Улицкой. Надо было, наконец, наградить "читабельного" сочинителя. Что касается премии Аполлона Григорьева, здесь подобное может быть в минимальной степени.

РЖ: Потому что премия - критиков?

А.Н.: Думаю, да. Хотя некоторые ходы, конечно, зависят от читателей - в нашем списке, например, есть роман Бориса Акунина. Но не думаю, что он пройдет в тройку...

Любая премия существует не для того, чтобы дать деньги писателю, хотя это очень здорово. Премия нужна для актуализации некоторых литературных величин, для того, чтобы обратить на них внимание общества. Одна премия показывает авангардную сторону литературы, другая - традиционную, мы должны находить абсолютный с точки зрения критики шедевр и заодно утверждать свою экспертную состоятельность.

РЖ: Есть ли, по-вашему, на сегодняшний день премии, которые себя исчерпали и существуют на холостом ходу?

А.Н.: Не знаю, не знаю... Живя в стеклянном доме, лучше камнями не швыряться. С другой стороны, в России так много мелких премий - региональных, кружковых, за которые часто дают неплохие деньги, - так что я не вижу полной картины, а потому и судить не берусь.

Единственная премия, которая вызывает у меня ироническое отношение, - это "Триумф". Ко всем лауреатам "Триумфа" я отношусь хорошо, и в большинстве премируют там очень достойных людей. Конечно, более извинительно, когда музыканты присуждают премии литераторам, чем наоборот. Но ведь все равно смешно.

РЖ: В ближайшем будущем премия им. Аполлона Григорьева не собирается расширять номинации? Понятно, что критики не будут давать премию критикам. Но, может, например, переводчикам?

А.Н.: Конечно, мы хотели бы расширить диапазон. Переводчики худо-бедно какие-то премии получают, например, от посольства Франции - премию Ваксмахера...

РЖ: И Леруа-Болье...

А.Н.: У нас, критиков, вообще нет никакой премии. Непонятно, кто может нам давать премии...

Что же касается премии переводчикам, я лично боюсь давать оценку переводам.

РЖ: Вы считаете, что это должны делать их коллеги-переводчики?

А.Н.: Во всяком случае, литературный критик, занимающийся современной словесностью, здесь не самый лучший судья.

Мы бы очень хотели помочь молодым критикам, тем, кто нуждается в материальной поддержке. И опять традиционный вопрос: где деньги, Зин? Среди 40 членов Академии люди разного достатка, но не можем же мы скинуться на очередную номинацию...

Для нас очень значима поддержка со стороны РОСБАНКа, это высокая оценка нашей работы. Они дают нам ежегодно 30 тысяч, да еще помогают с изданием книг лауреатов, организацией наших научных конференций - "аполлон-григорьевских" чтений. Уже 4 года, в разных издательствах (дабы монополии не было), мы выпускаем книги наших лауреатов. Первый год - книги Жданова и Кальпиди в "Пушкинском фонде", затем "Бестселлер" Давыдова и большой том Сосноры в "Новом Литературном Обозрении", сейчас в "О.Г.И." вышло "Совершеннолетие" Веры Павловой - это избранное, отчет за 18 лет поэтической работы.

РЖ: Павлова - составитель этой книги?

А.Н.: Да. А печатаем эти книги на деньги РОСБАНКА. Чужие деньги надо уважать. Мы искали разных спонсоров... К 25 января должен выйти и второй сборник работ членов АРСС - "L-критика".

РЖ: Насколько ваша премия защищена от влияния читателей из РОСБАНКа, ведь у них могут быть свои пристрастия, - если они вообще читают серьезные книги?

А.Н.: У нас таких сюжетов еще не возникало. Я не знаю, какие книги читают и предпочитают в РОСБАНКе. После того как прошло вручение первой премии, спонсоры попросили нас прислать книги лауреатов - Жданова, Кальпиди, повесть Ирины Поволоцкой. Так происходило и в дальнейшем. Нашим спонсорам интересно, кому мы вручаем премии, и, по-моему, это знак их приязни к нашей работе. А насколько наш выбор соответствует личным вкусам руководства банка (кстати, думаю, что они у разных людей там разные), для меня тайна. Надеюсь, таковой и останется.

РЖ: Насколько, по-вашему, шорт-лист и в итоге победитель отражают актуальные направления в отечественной литературе?

А.Н.: Давайте посмотрим на результаты год за годом. Несомненно, Иван Жданов - поэт огромного масштаба, воздействующий на кипящую поэтическую массу... Я сложнее отношусь к творчеству Виталия Кальпиди, но, безусловно, это очень влиятельный голос; появление в первом шорт-листе Ирины Поволоцкой было достаточно неожиданно, она не была еще "высвечена". На мой взгляд, проза ее весьма показательна для современной литературы.

Второй шорт-лист: "Прусская невеста" Юрия Буйды, "Веселый солдат" Виктора Астафьева и первая часть романа Юрия Давыдова "Бестселлер". Двое старших писателей, один за другим, от нас - к великому горю - недавно ушли. Думаю, что мало чей авторитет в литературе сопоставим с авторитетом, каким обладали Виктор Петрович и Юрий Владимирович. Ну а сборник Буйды "Прусская невеста" - вещь ощутимо "новая", резкая, парадоксальная и смелая.

Третий год для меня был наиболее спорным: в шорт-листе оказались три поэта - Светлана Кекова, Геннадий Русаков, Виктор Соснора. При том, что в тот год было немало яркой и разной прозы. Несомненно, тогдашнее решение жюри способно вызвать неоднозначную реакцию. Хотя я, впрочем, с ними тогда в совещательной комнате не сидел. Много лет работающий в литературе Соснора до этого не получил ни одной премии...

РЖ: То есть эту премию Сосноре дали как бы с формулировкой "За вклад в искусство", по совокупности всех работ?

А.Н.: Не знаю, об этом лучше спрашивать у тех, кто был тогда в жюри... Предполагаю, что в случае с Соснорой это было значимым, но все-таки "дополнительным" фактором. Я не поклонник пост-асеевской традиции, не люблю эстрадного футуризма, но знаю, что его книга "Куда пошел? И где окно?" по числу выдвижений перекрыла все остальные, - это тоже кое-что значит. Я человек довольно упрямый, бывают ситуации, когда я своими вкусами не поступаюсь, а здесь мне было достаточно легко. Я знаю, что такое Соснора для людей, которых уважаю, - Аллы Марченко, Владимира Новикова... И для многих молодых литераторов тоже.

Что же касается прошлого года, то это был настоящий праздник. Хорошо раскрученный роман Николая Кононова, вписанного в московско-питерскую элиту, очень сильный роман Алана Черчесова... А про Верочку Павлову и говорить-то неловко. Уж она-то - бесспорный мастер.

РЖ: Вы не делаете прогнозы на этот год?

А.Н.: На этот год мне очень трудно дать прогноз по многим причинам. Во-первых, действительно хороший список, 22 позиции, во-вторых, очень непредсказуемое жюри.

РЖ: Именно сейчас непредсказуемое?

А.Н.: Да, именно сейчас. Про это жюри мне понятно гораздо меньше, чем про любое другое. В него вошло 3 человека старшего поколения: председатель Игорь Иванович Виноградов (главный редактор "Континента"), Станислав Борисович Рассадин, Евгений Юрьевич Сидоров (экс-министр культуры, а ныне посол России в ЮНЕСКО), от среднего поколения - Карен Степанян и Евгений Шкловский. Почти каждого из них я хорошо знаю лично и представляю, насколько это непредсказуемые люди. Я не берусь предугадать, чем обернется их внешний "традиционализм".

Что касается моих личных предпочтений, они, конечно, есть, и их на сей раз больше трех. Это повесть Андрея Дмитриева "Дорога обратно", маленький роман Леонида Зорина "Трезвенник", "Голая пионерка" Михаила Кононова (смущает лишь то, что эта яростная и нежная книга написана давно - но автор ведь не виноват, что издатели столько лет боялись его "откровенной", а по сути - целомудренной и человечной - прозы), "Карагандинские девятины" Олега Павлова, "Бессмертный" Ольги Славниковой.

Думаю, в этом году будет упор на прозу, в частности потому, что уже трижды лауреатами "большой премии" становились поэты.

Не исключаю, что дождется своего часа Дмитрий Быков. То, что его роман "Оправдание" не попал в шорт-лист Букеровской премии, - несправедливость. Собственно, Быков - единственный, кто сделал грамотную мейнстримную вещь, то есть выполнил задачу, о которой все говорят. Другое дело, что премия Аполлона Григорьева не на мейнстрим ориентирована - большего требует.

РЖ: Как вы думаете, возможно, чтобы в ближайшие годы в шорт-лист вошли одни женщины?

А.Н.: Не знаю. Но, наверное, возможно. Устав премии писал я, там ограничений такого рода нет. Честно говоря, никогда про это думал. Ничего не поделаешь, но количественно в литературе все-таки больше мужчин. Кстати, не думаю, что это относится и к качеству.

РЖ: Можно ли, по-вашему, делить литературу на "мужскую" и "женскую", и если да, то сейчас "мужская" литература, на ваш взгляд, интереснее "женской"?

А.Н.: На вопрос о своих любимых современных писателях я последнее время называю четырех из среднего поколения (все-таки оно мне ближе). Марина Вишневецкая, Ольга Славникова, Андрей Дмитриев, Алексей Слаповский. Как видите - точный паритет.

Что касается поэзии, то здесь я чувствую себя не так уверенно: многого просто не знаю - многого не умею понять. И все же, если называть "избранников", то опять паритет: Вера Павлова и Тимур Кибиров.

А вообще, плохо я ориентируюсь в "гендерной" проблематике. Дикий я. Уж так вышло.


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Евгения Смагина, "В первую очередь я научный сотрудник" /21.01/
Интервью с переводчиком. Тех, кто сколько-нибудь знает греческий, больше, чем знающих древнееврейский. Поэтому за перевод Нового Завета берется больше людей. В одном таком переводе выражение "Сущий на лоне Отца" (по отношению к Иисусу) приобрело следующий вид: "Который из чрева отцова явился".
Елена Стафьева, По поводу одной антикритики /17.01/
Собрав и проиллюстрировав "Венецианские тетради", Е.Марголис выступила как автор очень амбициозного проекта. И именно на ней лежит ответственность за него в целом: и за внятность общей концепции издания, и за корректность исполнения его отдельных частей.
Олег Проскурин, О теме недели /14.01/
Вдруг появилось несколько новых журналов: нечто подобное происходило в начале 90-х, когда едва ли не каждый месяц рождалось по новому журналу. Чем объясняется журнальное оживление? Какая судьба ждет нынешние начинания? Зачем понадобилось журналам с устоявшимся имиджем искать чего-то нового?
Михаил Яснов, "Перевод - искусство потерь" /11.01/
Интервью с переводчиком. За последние десять лет в русской поэзии произошли неожиданные сдвиги, и непонятно, что будет в ближайшее время. Может, мы скоро выйдем на новую языковую, а, следовательно, и философскую ступень поэтического осмысления оригинала.
Екатерина Марголис, По поводу одной рецензии /11.01/
В статье Елены Стафьевой допущена неточность, задевающая Льва Лосева. Если бы не это обстоятельство, отвечать на отрицательную рецензию вообще не стоило бы. Книга должна отвечать сама за себя. Но для этого ее нужно читать внимательно, а рецензировать - тем паче.
предыдущая в начало следующая
Андрей Немзер
Андрей
НЕМЗЕР
URL

Поиск
 
 искать:

архив колонки:

Rambler's Top100