Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Шведская полка | Иномарки | Чтение без разбору | Книга на завтра | Периодика | Электронные библиотеки | Штудии | Журнальный зал
/ Круг чтения / < Вы здесь
О "литературе факта" и критических фантазиях
Дата публикации:  29 Января 2002

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Это - короткий постскриптум к статье о "толстых и тонких".

Доказывать, что ты не верблюд, занятие неприятное и бессмысленное; я не делала этого раньше, но есть же пределы, в конце концов. Я не знаю, кого имеет в виду Сергей Костырко в своем 89-м "Обозрении" под Инной Булкиной, которой он посвящает затем некоторое количество тысяч знаков. Я отказываюсь верить, что это я. Я не понимаю, что означает фраза: "Мой коллега, размышляющий о феномене сегодняшних толстых журналов, приходит к выводу, что сегодня - время литературы факта, а не собственно художественной литературы". Я ни словом не обмолвилась о "литературе факта". "Литература факта" - вещь конкретная, исторически закрепленная и обычно связываемая с одним отдельно взятым журналом. Я не понимаю, какое отношение она имеет к предмету разговора. Но я догадываюсь, откуда она взялась в статье Сергея Костырко. Вероятно, таким образом он перевел non-fiction. По заветам покойного академика М.Б.Храпченко, который тоже fiction переводил как "вымысел". Между тем, под fiction принято понимать литературу вообще, тогда как к non-fiction относят то, что не-литература - не поэзия и не проза. И не академическая наука.

Все, что следует там дальше, также не имеет ко мне ни малейшего отношения. Я писала не о том. Если для обнаружения собственной позиции требуется возражать некоему воображаемому оппоненту, то придумайте ему какое-то вымышленное имя. Зачем непременно мое?

Что же до общего пафоса статьи, то у меня, честно говоря, складывается впечатление, что настойчивый вопль о "смерти толстых журналов" исходит по большей части из кругов, к ним близких и с ними тесно связанных. Это тот род депрессивной истерии, когда больной говорит: "Доктор, доктор, я умираю!" - "Ну что вы, милейший, для вашего возраста и состояния - вы молодцом!" После чего больной навязчиво обзванивает родственников и знакомых: "Доктор приговорил меня!" - "Злодей, у него нет сердца!"

Вот, собственно говоря, и все.


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Вера Мильчина, "Не хочу превращаться в сороконожку" /28.01/
Интервью с переводчиком. Если в художественной литературе я люблю авторов, которые пишут сложно и иронически, то в гуманитарной мысли сложность меня раздражает - много труда приходится затрачивать на распутывание мысли автора, которая подчас того не стоит.
Александр Агеев, Голод 66 /28.01/
В пятницу 25 января была объявлена тройка лауреатов премии им. Аполлона Григорьева.До заветного конвертика с тремя фамилиями дело дошло минут через сорок, когда в Овальном зале уже дышать было нечем. Тройка, однако, получилась, словно по моему заказу: Андрей Дмитриев, Ольга Славникова, Леонид Зорин.
Александр Агеев, Голод 65 /24.01/
Литературный год, несмотря на похороны, начался удачно. Не только "Знамя" выпустило хороший #1, но и "Новый мир", и "Звезда": поэзия в номерах - отменная. "Вторая пагинация" - как самостоятельное издание - может рассчитывать на успех. Питерская "Новая русская книга" - только такие журнальные проекты и можно сейчас затевать.
Андрей Немзер, Не берусь предугадать, чем обернется их традиционализм /22.01/
Когда мы основали премию им. Григорьева, многие недоумевали: зачем еще одна? Не только наши оппоненты, но и мы сами опасались того, что премия критиков перерастет в гвалт. Но в итоге мы получили как раз то, чего хотели: четыре бесспорных результата. Так происходит актуализация, признание действительно больших мастеров.
Евгения Смагина, "В первую очередь я научный сотрудник" /21.01/
Интервью с переводчиком. Тех, кто сколько-нибудь знает греческий, больше, чем знающих древнееврейский. Поэтому за перевод Нового Завета берется больше людей. В одном таком переводе выражение "Сущий на лоне Отца" (по отношению к Иисусу) приобрело следующий вид: "Который из чрева отцова явился".
предыдущая в начало следующая
Инна Булкина
Инна
БУЛКИНА
inna@inna.kiev.ua

Поиск
 
 искать:

архив колонки:

Rambler's Top100