Как себя должен вести попавший под лошадь? Обтекать, но сохранять остатки респектабельности? Сидишь, сверчок за печкой, пишешь тексты, и вдруг на тебя сваливается говняная бомба: около двух недель, не меньше, я читывал в форуме "РЖ" потоки чудовищной ругани в свой адрес или содрогался от снисходительных похлопываний по плечу.

1.

Никогда еще со мной такого не было прежде и, смею надеяться, никогда уже не будет после.

(Интересная закономерность, к которой еще вернусь: степень эмоциональности (развязности) пишущего на форуме находится в прямой зависимости от степени его виртуальности.)

Для меня и раньше не была секретом повышенная агрессивность местного форума, все-таки не первый текст работаем вместе. Однако то, что произошло после выхода статьи Олега Проскурина "Анатомия Бавильского", кажется, удивило всех: о чем и рассказал в последнем выпуске "Голода" Александр Агеев.

Можете себе представить, мне каково. Все-таки, я - обычный такой человек, из крови и плоти, эмоциональный и восприимчивый, сижу и всю эту хрень читаю. Между прочим, не по своей практически воле: все те же доброхоты-анонимы из форума накидали мне писем и комментов со ссылками, чтобы я уж точно не пропустил ничего интересного.

И понеслась душа в ад.

Мы друг друга в глаза не видели (и никогда не увидим, надеюсь), посредством текстов и компьютера общаемся. Никого я не убивал, не грабил, не насильничал, откуда же такой градус неприятия и даже порой ненависти к участникам вполне мирной, как теперь выясняется, дискуссии - к Проскурину, Шульпякову, прочим фигурантам сетевой реальности?

Ведь есть простая и очевидная заповедь: не стреляйте в пианиста...

2.

Пишущие в гостевых книгах, уверенные в безнаказанности, более всего рассчитывают на реакцию поносимого автора, вот и стараются по полной программе, ищут способ, как бы посильнее задеть... Иной цели тут, кажется, не бывает.

Страсти, между тем, кипят весьма ненатуральные: потому что, если серьезно относиться ко всем предъявленным здесь обвинениям, нужно тут же бросать писать и публиковаться, как минимум.

Я уже давно понял: волны с перехлестом в форуме призваны лишь обозначать страсть, но не являться ею.

Внимания к анонимам и виртуалам здесь мало, и чтобы тебя заметили, нужно предельно напрягать стилистические связки, переходить на риторический фальцет. Отчего все эти дразнилки да обзывалки - оказываются знаками знаков, метафорами подлинных чувств и эмоций, гиперболизированными, раздутыми метафорами.

А ты чего хотел? - спросит сетевая общественность, и будет права. Потому как реальность Сети такова, что немедленный и категорический отклик (если воспринимать не критически, можно три раза в день на себя руки накладывать) входит в обязательные условия игры.

Раньше я работал для газет. Как славно бывало - отправить машинопись по почте и дней через десять получить остро пахнущий оттиск. В отсутствии реальных читателей вокруг (вообще какого бы то ни было отклика) никто не мешает тебе думать о твоей собственной гениальности.

В Сети все наоборот: не успеешь вывесить - и полилось. Приятные письма пишут приватно, а вот ругаются - на весь мир. Худо-бедно, но все мы, пересевшие из бумажных изданий в сетевые, к этому попривыкли.

Гостевые книги будто бы приучают автора к дисциплинированности: ведь любое твое словечко или концепция рассматриваются под микроскопом, за слова отвечать нужно.

Но так думаешь лишь поначалу. После соображаешь: что бы ты ни писал, довольных откликов будет мало, и не потому, что всем угодить нельзя, а потому, что гадость сказать куда проще, чем выказать уважение и признательность. Форум жаждет лишь крови и зрелищ, иные формы развлечения его не интересуют.

3.

Получается, что никто ни на кого не влияет: автор не влияет на форум, подвижный и текучий; форум не влияет на автора, так как у каждого своя эстетическая и жизненная программа, и что нам, в конечном счете, Гекуба?!

В прошлой колонке я определил критика как хорошо информированного читателя, который умеет быть убедительным. Плохо или хорошо, эмоционально или концептуально, но любой автор Русского Журнала обосновывает в своих текстах собственную позицию: потому что ставит над текстом подпись.

Пишущий в форум напрочь лишен ответственности: сегодня он может выйти под ником "Плюшкин", завтра - "Пушкин", послезавтра и вовсе представиться анонимом. Никаких обязательств перед объектом ругани, но главное - никакой ответственности перед самим собой.

Подпись - вот один из основных признаков современного искусства, люди уже давно имеют дело не с формой и содержанием, но с именными брендами, без них искусства (литературы) вроде и нет вовсе.

Аноним из гостевой книги - прекрасная иллюстрация к тезису Ролана Барта о "смерти автора", когда пишет не конкретная личность, но коллективное бессознательное какого-то конкретного места.

Можно сколько угодно изгаляться над малохудожественными экзерсисами авторов Русского Журнала, однако суть от этого не меняется: если ты чем-то недоволен, предлагай свой вариант развития темы.

Предлагай тексты, ответственно обосновывай точку зрения или адекватно передавай эмоциональное ощущение от прочитанного.

А если не можешь, слушай, что тебе другие люди скажут. С именами да фамилиями. Потому как я уверен: даже если все авторы гостевых книг поставят над своими постами реальные фамилии, это мало что изменит: ничего не говорящие, они тоже останутся полустертыми следами полуанонимного присутствия. Сначала следует войти в профессиональное сообщество, сделать там имя и репутацию, а уже потом начинать учить писать.

Гостевое курощение и дуракаваляние не оказывают никакого реального влияния еще и потому, что аноним совершенно не отягощает себя серьезными творческими задачами, ему главное выплеснуть седьмой вал эмоций, дефекализироваться и пойти дальше: все вокруг в гуано, и только он один в белой рубашке.

Проблема здесь не в новом витке развития старой пафосной темы "поэт и толпа", а в специфике сетевой реальности, которая предполагает повышенную интерактивность, вот мы и читаем друг друга, на деле никак не пересекаясь.

Потому что читатель из гостевой книги (в том числе и из-за отсутствия имени) не создает никакой новой реальности, все усилия анонима обречены уходить в песок, аноним всегда работает с готовыми формами и смыслами, лишь механически перераспределяя информационные потоки. Исключения, в виде Дана Дорфмана, здесь категорически редки.

Автор РЖ находится в несколько иной ситуации: он вынужден, на свой страх и риск, создавать более или менее оригинальные, ни на что не похожие высказывания.

Именно поэтому автор в РЖ всегда подставляется, а автор из гостевой книги - нет.

4.

Хорошо, скажите вы, но как же специфика Сети - приватного пространства, лишенного какого бы то ни было намека на официоз, где можно появляться в домашнем халате и тапочках, делая дистанцию между творителем и потребителем минимальной?

Ведь отсутствие дистанции тоже есть важнейший закон сетевой эстетики.

Все верно, есть такая буква. В этом смысле показателен пример "Живого журнала", территории, на которой каждый пользователь оказывается сам себе режиссером, даже если ничего не пишет, а только (есть и такие) ссылки на чужие тексты дает. Или цитаты выщипывает.

Но при этом пользователь "Живого журнала" делает свой проект протяженным и во времени, и в пространстве. Длина проекта не позволяет ему свернуть на безответственное говорение, иначе грош цена такому "живому журналу", его же никто уважать или читать не станет.

В "Живом журнале" функционирует очень много виртуалов, пишущих от лица В.В.Набокова или Аллы Пугачевой. Тем не менее, несмотря на всю непроявленность персонажей из "ЖЖ", ты точно знаешь, с кем имеешь дело, когда читаешь анле из Парижа или ратри из Пекина, Фому из Москвы или залмоксиса из Иерусалима, егмг из Тарту или фрдв из Праги, И_шмаэля из Женевы или Элину_В из Бордо.

Доверие - вот главное чувство, связывающее обитателей "ЖЖ" и поэтому делающее его следующим шагом по отношению к любым сетевым сообществам. Это, как ни странно, приближает авторов "ЖЖ" к идеальному состоянию сетелитературы, упраздняющей время и сшивающей расстояния.

Оказывается, что можно существовать по-другому - даже в самом умозрительном из пространств...

Впрочем, это большая тема для отдельного разговора.

5.

Конечно, гостевая книга - вещь полезная. Именно здесь и разрешилась дилемма, поставленная Олегом Проскуриным в статье о метафорической критике.

В большинстве вывешенных комментов форум показал пример такого безответственного, бездоказательного употребления тропов - и в оценке текущей ситуации, и - в клеймении разных упоминаемых текстов.

Хороший урок для тех, кто злоупотребляет метафорами не как вспомогательными художественными средствами, но - самодостаточными и потому злокачественными образованиями. Многие авторы гостевой книги карикатурно продемонстрировали - куда ведет бездоказательное нагнетание эмоций.

Эмоций ради эмоций. Знаков ради знаков.

В такой маленькой "трагедии" гибнет не герой, не хор, но здравый смысл. Разбор текстов и суть проблем остается за бортом.

Можно соглашаться или не соглашаться с Олегом Проскуриным в оценке повышенной субъективности критика Дмитрия Бавильского. Однако для меня злоупотребление красивостями не самоцель. Конечно, можно написать "нарративные структуры", а можно - "сюжетные сквозняки", почему бы не заменять клишированные литературоведческие фразы, которые к тому же трудно читать с экрана, на более приятные обороты, делая текст о литературе - фактом самой литературы?

Плохой, хорошей, не слишком удачной, но - изящной словесности? Кому от этого станет хуже? Да и мессидж, заложенный в основание текста, мало от этого изменится.

Все-таки, в чем в чем, а в бездоказательности меня упрекнуть трудно.

6.

Больше всего нареканий в форуме я заработал за тексты, посвященные Владимиру Высоцкому и Глебу Шульпякову.

Сразу обратим внимание на то, что обе эти колонки отданы под размышления о стихах. Эссе о поэзии - жанр самый субъективный и, несмотря на кажущуюся простоту, наиболее сложный для рецензента.

Сначала о Шульпякове. Я действительно считаю, что он - хороший поэт, молодой, живой, энергичный. Не всегда ровный, не во всем совершенный, но постоянно развивающийся, совершенствующийся. Вот и в списках лучших поэтов нашего времени, которые публикует в РЖ Вячеслав Курицын, поэта Глеба Шульпякова упоминаю не только я один.

Глеб Шульпяков, между прочим, весьма молодой человек, способный отработать авансы, выданные ему критикой, у него, будем надеяться, хорошее и светлое будущее. Придут и уверенное мастерство, и расчетливая зрелость, хотя что уж тут ждать, - он уже сейчас выдает "поэтическую продукцию" на весьма хорошем техническом уровне.

Мне за него (и за свой текст о нем) стыдиться нечего. Шульпяков демонстрирует отменное творческое здоровье, уважение к традиции, умеренный неоклассицизм, предлагая свой вариант выхода поэзии из нынешнего тупика. Не для всех приемлемый, как оказалось, но, тем не менее, имеющий право на.

6. (продолжение)

Да, Шульпяков - поэт красивый и живой, а вот Владимир Высоцкий - мертвый и опасный. Вред, который приносило и продолжает приносить его творчество, я уже описал. Следует лишь расставить некоторые акценты.

Меня упрекали в том, что легко-де расправляться с мертвым человеком. Окститесь, любители красного словца. Реальная личность Владимира Высоцкого вызывает у меня априорное уважение, и, надеюсь, я не потревожил его светлую человеческую память.

В своей колонке я говорил только о его творчестве - стихах (песнях) и ролях в кино (в театре). То же самое касается и другого фигуранта давнишнего моего эссе - Булата Окуджавы.

Их творчество, в отличие от самих конкретных В. и О., по-прежнему живее всех живых. И я, уверен, делаю большое дело, воспринимая их реально действующими субъектами культурного процесса.

Если кто помнит, мои претензии к их наследию возникли не сами по себе, но как отклик на апологетический очерк Владимира Новикова, опубликованный в "Новом мире" и показывающий, что не только для меня деятельность В. является живой и постоянно становящейся (в культуре, как известно, время движется в оба конца!).

То, что у Высоцкого и Окуджавы нашлось такое количество поклонников и защитников, тоже доказывает, что они все так же участвуют в культурном процессе, как и при своей жизни, наравне с живыми людьми. Что ж теперь - их никак не замечать?

Мой текст о книге, написанной Владимиром Новиковым про своего тезку, не являлся сугубо критическим. В нем я ставил перед собой другую задачу: привлечь внимание к иной логике оценки, показать, что в демократической полемике могут наличествовать и иные, отличные от обычных, точки зрения.

По состоянию здоровья я не могу анализировать тексты бардов, поэтому и решил выступить в несвойственной для себя роли либерального публициста. За что и получил.

Понятно возмущение защитников Высоцкого и Окуджавы, которые защищали не кумиров, а, прежде всего, самих себя. Потому что главный вопрос, который поднимался в моей статье, касался не их творчества, но нашей бедности, которую для меня В. и О. символизируют. Вот что вызвало на форуме такую повышенную активность.

Вторичные и художественно неубедительные, Высоцкий и Окуджава - знаки нашего общего обездоленного (в том числе и эстетически) прошлого, которое каждый критически относящийся к себе человек обязан перечитывать с отвращением. Впрочем, это только моя точка зрения: кому-то в безвоздушном прошлом уютно и спокойно. Главное - чтобы на пользу.

Я согласен с хулителями только в одном: не следовало бы употреблять неприличного и стилистически провального слова "совок", оно мне и самому не нравится (вместе со всеми новоявленными "траханьями" и "разборками"). Именно поэтому я и употребил это слово по отношению к себе, никак не отделяясь от общего процесса "научения свободе".

Правда, и было оно употреблено в другом, более игровом и менее серьезном, тексте.

Урок полемики вокруг текста о Высоцком и Окуджаве показал: мне не нужно строить тексты на нелюбви. Себе дороже: в правоте я уверен так же, как и раньше, а вот неприятный осадок остался. Лучше писать о том, что нравится.

Просто в ситуации с Высоцким и Окуджавой я не мог промолчать. Не на луне же живу. И между прочим - не в Сети.

7.

Я больше не буду читать форум, отзываться на его провокации. Это занимает много времени и отнимает много сил. Хочется заниматься реальной работой: разбором текстов, например.

Да и тень все-таки должна знать свое место.