Господин Топоров!

Мой роман "Танцор" был номинирован на премию "Национальный бестселлер". И я довольно долго пребывал в иллюзии относительно того, что если на меня и не распространится девиз Вашего предприятия - "Проснуться знаменитым", то хоть в дураках не останусь. То есть, внимательно прочитав положение о премии, я утвердился в мысли о том, что процесс избрания лучшего из лучших будет объективным.

Однако на днях все иллюзии испарились. Причиной тому послужила попавшаяся мне на глаза публикация в газете "Известия-Петербург" от 12.02.2002, в которой Вы рассказываете об эстетическом разнообразии произведений, вошедших в лонг-лист премии. До моего "Танцора" Ваши оценки выдержаны в относительно беспристрастном духе. То есть не являются оценкой качества произведений, как того и требуют этические нормы от ответственного секретаря данного предприятия. Мой же роман назван Вами "откровенно коммерческим".

Вряд ли Вы не понимаете, что эпитет "откровенный" имеет ярко выраженный негативный смысл и обычно прилагается к таким понятиям, как "жульничество", "мошенничество". В традициях же отечественной культуры слова "откровенно коммерческий роман" звучат как откровенное ругательство.

Это бы, конечно, и ничего. Всяк волен относиться к моим книгам, как ему заблагорассудится, и говорить все, что считает нужным. Глупо обижаться на амбициозных критиков в эпоху плюрализма, переросшего в Волю с самой большой буквы, имеющейся в наборе Times New Roman. Однако проблема в том, что Ваш пост по статусу не позволяет осуществлять какого бы то ни было воздействия на Большое жюри с целью формирования негативного отношения к представленным на конкурс работам.

А воздействие это, пользуясь Вашей терминологией, не только вполне откровенное, но и работающее, что называется, без осечки. В лонг-лист включено 65 романов и повестей. Понятно, что Большому жюри за два отведенных месяца невозможно прочитать все это многопудье, даже если его члены удалятся от мирской суеты в переделкинский или комаровский скит. Поэтому какие-то книги будут просмотрены по диагонали, какие-то пролистаны. А какие-то и вовсе не будут раскрыты. Именно такую судьбу уготовили Вы моему "Танцору". Потому что Ваш негатив по отношению к нему, растиражированный в массовом издании, несомненно, известен Большому жюри.

"Откровенно коммерческую" книгу никто из членов жюри читать не станет. Точно так же поступил бы и я, окажись на месте кого-нибудь из этих достойнейших людей, от чего, к счастью, судьба меня уберегла.

Из этого следует, что я снимаю с дистанции своего "Танцора", которому еще на старте Вы, будучи Главным судьей ристалища, ловко подставили подножку.

Если же никакого умысла и не было и Вы не вполне поняли смысл своих слов и не предвидели их последствий, то с такого конкурса я снимаю роман тем более.

Произведенная процедура изъятия освобождает Вас от необходимости соблюдать по отношении ко мне ответственно-секретарский нейтралитет. И теперь Вы можете говорить и писать обо мне и всех моих книгах все, что Вам подсказывают Ваше эстетическое чутье и этический закон внутри.

30 марта 2002 года

Владимир Тучков