Волохонский Анри (1936) - поэт, переводчик. Среди переводов извлечения из книги "Зогар", ессейские тексты, стихи Катулла, Д. Донна, "Финнеганов уэйк" (фрагменты "Поминок по Финнегану" Д. Джойса) и др.

Анри Волохонский

РЖ: Как вы пришли к переводу?

А.В.: Пришел к переводу я путем размышлений о том, как сказать то или это. Вот это-то "то" иногда бывало на ином языке. Его и приходилось переводить. А практически первый мой, кажется, официальный перевод - из Джона Донна, "Сравнение" - просил меня сделать Иван Алексеевич Лихачев (его изобразил Вагинов как Костю Ротикова). Он же и начертал подробный подстрочник.

РЖ: Вы когда-нибудь переводили с подстрочника? Например, ессейские трактаты?

А.В.: Да, "Храмовый свиток" был дословно переведен с иврита моим сыном Адамом, и я этим переводом воспользовался.

РЖ: Что интересно вам в книге "Зогар", Катулле, "Поминках по Финнегану" Джойса? Получились ли они у вас, с точки зрения сегодняшнего дня?

А.В.: В перечисленных вами книгах мне интересны сочетания звука или беззвучия и смысла или бессмыслицы. Кроме того, нужно иметь в виду, что книга "Зогар" была написана, вероятно, талантливейшим из сочинителей того времени. Лет через триста после появления ее изучали в школах Марокко.

РЖ: Почему, по-вашему, "Поминки по Финнегану" так и остались не по зубам отечественной традиционной школе перевода? Или это задача для нескольких переводчиков?

А.В.: "Поминки по Финнегану" оказались не по зубам отечественной школе перевода потому, что зубов у нее нету.

РЖ: А.В.Нестеров: "Несколько лет назад я переводил "Обращения к Господу в час нужды и бедствий" Джона Донна. Это 23 больших прозаических фрагмента, разбитых на триады, высокое богословие, сложный язык, много аллюзий... А Донн для своей эпохи - крайний модернист, экспериментатор, но при том - сейчас на его тексте лежит "патина времени". И в переводе надо было найти язык, чтобы передать всю эту гремучую смесь: богословие на грани ереси и тяжбу с Богом, философские рассуждения, живые и яркие, как у Монтеня, молитвенный транс. И за всем этим темперамент - как у протопопа Аввакума... Язык для этого собирался по крупицам. Звук же искался у Мандельштама, у Ломоносова - само сочетание почти взаимоисключающее. Причем проза Донна - это все же относительно современный язык - англичанин не нуждается для его чтения в "переводе", как у нас происходит с протопопом Аввакумом". А вы, переводя Джойса, искали какие-то аналоги стилю, звуку и др. в отечественной литературе?

А.В.: Аналогов в отечественной словесности я не искал, потому что они там не существуют.

РЖ: Ваши любимые переводные книги, в чьем переводе?

А.В.: Комедии Аристофана в переводе Адриана Пиотровского.

РЖ: На ваш взгляд, переводить то или иное произведение стоит только в том случае, если можешь подписаться под каждой строчкой автора, "подхватить и усилить его крик" (К. Медведев)?

А.В.: По-моему, побудительные мотивы для переводов могут быть самые разнообразные.

РЖ: Попадались вам переводы, когда сам автор безразличен, но благодаря переводу с удовольствием читаешь произведение? Здесь все зависит от того, влево или вправо качнется стрелка, благодаря чему перевод полюбят чуть больше, чем его полюбили бы в других переводах.

А.В.: Попадались.

РЖ: Было у вас когда-нибудь - во время чтения или перевода - ощущение, сравнимое с тем, которое описывается в "Сне мотылька" Чжуанцзы (перевод Б.Дубина). "Чжуанцзы приснилось, что он стал мотыльком. И проснувшись, он уже не знал, кто он: Цзы, видевший во сне, будто стал мотыльком или мотылек, которому снится, что он - Чжуанцзы".

А.В.: Не то дзынь, не то дао.

РЖ: Согласны ли с мнением Д.Веденяпина: "Как вы считаете, переводить поэзию должны поэты или это необязательно?" - "Конечно, интереснее и лучше, когда переводит поэт. Но, возможно, он будет навязывать тексту слишком много своего".

А.В.: Со мнением Веденяпина я решительно несогласен.

РЖ: Что, по-вашему, потерялось в ваших переводах - что было неизбежно?

А.В.: Даже и сам не знаю.

РЖ: Д.Веденяпин: "Ужас охватывает, когда в конце рассказа или целой книги понимаешь, что только сейчас понял, как надо было переводить. А переводить заново нет сил. С одной стороны, ты влюбляешься в свой текст, но при этом, если ты долго его мучил, перевод становится тебе отвратителен. Но проходит некоторое время - и ты видишь, что перевел хорошо". Вам знакомы подобные ощущения?

А.В.: Увы, незнакомы.

РЖ: Кто ваши любимые писатели?

А.В.: Вот все они самые.

РЖ: Существует, по-вашему, понятие "теория перевода"? У нас в Литературном институте был предмет "История", а потом и "Теория перевода"...

А.В.: Понятие "теория перевода" существует как измышленная конструкция окрестных бездельников.