Ну, наконец-то: премиальный гон, похоже, завершился, и в закрома Родины отправлена очередная гроздь "гениев литературы" (так некогда именовал полновесных лауреатов скромный "ничего не член" Андрей Платонов). После драки кулаки уже не машут. Даже наоборот: опускаются руки от изумления, тянет пораскинуть крепким задним умом и пустить еще несколько незлых тихих слов как вослед премии А'Белого, так и по адресу лично Букера с родительницей.

Не стану брать грех на душу, козырять детальным знанием предмета и хвастаться, что-де хорошо знаком с творчеством всех премиантов-сеголетков. Отнюдь. Читал без прилежания, не кучно - хотя, как оказалось, довольно метко. Допустим, сподобил Бог проштудировать лимоновскую "Книгу воды" и выяснить, что к литературе она отношения не имеет, - а тут ей как раз и премию выписали (отомстили, называется, Андрею Белому до седьмого колена). Признаюсь, известие повергло меня врасплох; но когда все же удалось справиться с приступами нервного смеха, то захотелось как-то разобраться в происшедшем, смягчить психику и внять логике бреда. Закралась самокритичная мыслишка: а может, ты перегнул? может, в водянистой текстухе сокрыты глубины, до коих не донырнулось? не прониклось, так сказать, в прикровенную суть тонкой лимоновской души? А они, душеприказчики вечности (разумею жюри андреебелой премии), вдруг, напротив, узрели и оценили? Ведь они ж не аматеры-волонтеры, как ты, - они же мастера, блин, знатоки же! Может, у них и впрямь есть какие-нибудь литературные соображения, и все это не одна голая групповщина, перетекающая в пошлый междусобойчик? Такие вот размышления посетили на нервной почве.

Короче говоря, неврастения победила, и "Книгу воды" во имя объективности пришлось перечитать. Читать такое два раза за один месяц - этого даже я сам от себя не ожидал; но кое-как совладал. Увы, фокус не удался; выявилось то же, что и раньше: триста страниц бормотухи Э.Лимонова про подвиги Э.Лимонова же. И сюжет сложился, увы, тот же: проигрался человек в войну, по старинке корчит из себя молодогвардейца-команданте и попутно публично выясняет отношения с женами-любовницами-возлюбленными. Снаружи бойкий говорок молодцеватого бонвивана, а под одеялом (сиречь в подтексте) - банальное кокетство стареющего мужчины. Не знаю, как насчет "non-fiction", но проблема "mal-function" явно ощущается. Причем прошу учесть: говорю вовсе не об Э.Савенко-Лимонове персонально; я его лично не знаю, и до него мне, в общем, дела нет. Речь лишь о том нерукотворном образе, который встает со страниц его писаний. Отчего дитя тешится именно таким способом и для чего культивируется именно такой автопортрет Дориана Лимонова - это уже не наш вопрос. Кому-то, небось, этот "псевдо-Я" даже нравится, вследствие явной "прикольности". Ну и на здоровье: о вкусах не спорят, а о безвкусице - подавно.

Говорить же о тонкостях, извините, литературных - о стиле, о ритме, о композиции и тому подобной ерунде... Бросьте. Даже как-то стыдно заикаться. Вспомнил автор на досуге все, что знает про воду, баб и войну, приклеил одно к другому, а их обоих - к третьему, простегал глубокомысленными банальностями, и вышла "Книга воды"; вот и вся "композиция". Обычная попсовая паралитература в духе "заголимся и обнажимся" (если кто забыл, это из рассказа Достоевского "Бобок" - который, кстати, очень небесполезно перечитывать членам жюри литературных премий).

А тут еще и Букер, как с куста.

И снова я влип - хотя на этот раз не "ante lucem", а "post factum", да и по иной статье: из-за однофамильца погорел. Уж сколько раз твердили миру, что любопытство вредит, - а вот поди ж ты: не удержался. Знал ведь после А'Беловской передряги, что не нужно больше лазать в премиальные кухни, - ан опять лукавый попутал. Захотелось все же глянуть в лицо хоть одному из новых столпов изящной словесности - чисто конкретно, как говорят в академических кругах. Довольно с меня, думаю, этих налимоненных баб в одном флаконе с политической групповухой; окунемся-ка, по контрасту, в какой-нибудь бодрящий "fiction", почитаем нечто изящное, художественно-прозаическое.

Впрочем, сперва-то я держался. Это уже потом соблазнился - когда результаты объявили. Пока вместо списка лауреатов в Интернете болтался только черт-лист, он вызывал вполне платоническое отношение. Почему-то казалось, что свет опять сойдется на бороде клином и чернышевских кудрях: верилось и надеялось, что в пандан "сидельцу" Лимонову главным по прозе букерщиком назначат идущего не-вместе Владимира - Ясное Голубое Салнышко нашей литературы (а его - ура - и читать-то не нужно: и так все ясно). Однако угадать не довелось, Сорокин-белобукер в списке лауреатов не означился, а взамен него в наградном листе нарисовалась до боли знакомая фамилия. Вот тут меня и обуяла гордыня за однофамильца. Решил одолеть "Карагандинские девятины" О.Павлова: не зря же, думаю, такой коммерческий успех.

Оказалось - про мышей, солдат и мертвецов. Страшилка о том, как плохо жить в глубокой Караганде и как всякие гады-грызуны "гоняют" практически святого солдатика Алешу Холмогорова. Этакий, знаете, триллер "Щелкунчик" системы Гофмана-Чайковского. Как водится, солдатик оказался стойкий, и мыши опять не преуспели. На последней странице изрядно замордованный герой уходит в Москву - пешком вдвоем с арбузом; шагает к беспризорной девочке Айдым, которая тоже обретается в Караганде (а где ж еще?), но каким-то образом нечувствительно перемещается и в Первопрестольную. Одним словом, как иногда поют мой старший сын и его приятель Толя: "давай пожмем друг другу руки - и в дальний путь, Москва - Караганда".

И опять-таки: к самому однофамильцу я - без обид; каждый украшается как может, и пусть он будет здоров. Но что касается образа автора в тексте О.Павлова под заглавием "Карагандинские девятины", то силуэт примерно такой: очень многословный, до потрохов окультуренный, внутренне безрелигиозный, но изо всех сил старающийся натянуть на себя мифологическое сознание - которое, как короткое одеяло, натягиваться не хочет, по каковой причине уши автора повсеместно торчат из-за его персонажей. Человек, разумеется, начитанный - завсегдатай словарей и энциклопедий, вроде "Мифов народов мира". Ну, и классику знает - того же Андрея Платонова (помните девочку-то Айдым?). И вот сидит себе за клавиатурой, как композитор Чайковский, и тюкает: метафорку к метафоринке, образочек к образиночке. Оттого во всей книжке - ни кубика воздуха и ни грамма живой жизни; и все это, говоря детским языком, "выдумано из головы". Уж такой "fiction", что дальше ехать некуда: фикция все это, прямо скажем. Было раньше такое слово - штукарство: когда "штуки" делают, как в цирке, фокусничают вместо того, чтобы делом заниматься. Родилась, так сказать, гора мышей. Громыхнул кокетливый Апокалипсис для красного словца. Как говаривал в подобных случаях Л.Толстой про Л.Андреева: "Он пугает - а мне не страшно".

По-простому это называется - литература для начинающих литературоведов. Ибо анализировать такие книжки - одно удовольствие: лежит, не дергается, и светло, как в анатомическом театре (про это место, кстати, О.Павлов тоже со вкусом повествует). Самое же лучшее - не возиться, а втюхивать их студентам (например, Литинститута): чтоб писали курсовые и дипломные работы про современную классику. Заодно и воспитывать на положительном примере: будете, мол, стараться - станете и вы букероносцами. Терпение и труд все перепрут: "раз словечко, два словечко - будет премия".

В общем, почитал. Думал: будет Букер, а он оказался Бякером. Однако за всю Одессу говорить не стану: из всего меню охватил одного О.Павлова, так что полной чистоты эксперимента нет. Надо было бы, конечно, и других лауреатов пригубить, ради справедливости; но, пожалуй, на этот год с меня хватит.