В истории культуры бывают такие имена и такие явления, в которых сфокусированы сущностные процессы национального самосознания и художественного развития. Василий Андреевич Жуковский и его творчество - из их числа. "Его стихов пленительная сладость // Пройдет веков завистливую даль..." - это пророчество Пушкина сбылось, так как ритмы и формы поэзии первого русского романтика, нравственный потенциал его творчества вошли в кровеносную систему русской лирики. "Матерью-кормилицей" называл его Пушкин, своим первым учителем - Александр Блок. А великий русский философ Владимир Соловьев видел в творчестве Жуковского "родину русской поэзии". Классические баллады Жуковского, элегии, дневники поэта, которые он вел почти 50 лет и которые предвосхитили и хронологически, и по сути дневники Льва Толстого, более 3000 писем, обращенных почти ко всем виднейшим представителям русской и европейской культуры, к государственным и общественным деятелям, - все это свидетельство жизненности наследия великого русского поэта и залог потребности современного человека в обращении к этому наследию...

"Гений перевода", по словам Пушкина, Жуковский открыл русскому читателю поэтические миры Гете и Шиллера, Байрона и Саути, подарил "Одиссею" Гомера, в переложениях индийского и персидского эпоса создал русский вариант благоуханного и цветущего восточного слога, ориентального стиля. Он поистине переводил на русский язык идеи и образы мировой поэзии, и его "всемирная отзывчивость" стала великой традицией русской культуры. Поэтому собрание сочинений Жуковского - еще и концентрат высших проявлений европейской культуры от античности до современности поэта.

Воспитатель и наследник царя-освободителя Александра II, создатель текста государственного гимна России, он был ангелом-хранителем русской культуры. Его реальная помощь в освобождении из крепостной неволи Тараса Шевченко и семьи А.В.Никитенко, активное участие в облегчении судеб ссыльных декабристов, хлопоты о материальной поддержке Гоголя, постоянные ходатайства перед царем и двором за Баратынского, Федора Глинку, Лермонтова, Герцена, трогательная забота о Пушкине и его деяния по увековечиванию памяти поэта, столкновения с цензурой и жандармерией - все это "целый этап в нравственном развитии русского общества" (В.Г.Белинский) и в его гражданском становлении. Около 250 писем Жуковского к представителям русской монархии (императору Николаю I, императрице Александре Федоровне, великим князьям Александру и Константину Николаевичам, к великой княжне Марии Николаевне) - характерная и значительная страница русского общественного сознания, русской мысли.

Письма Жуковского к Пушкину, Гоголю, Вяземскому, Александру Тургеневу, Плетневу, к декабристам, к германскому императору Фридриху-Вильгельму IV, к семейству Виельгорских, Якушкиных-Шереметевых, Елагиных-Киреевских, к Маше Протасовой - за всем этим открывается русская жизнь 1800-1840-х годов в многообразии ее проявлений. Собранные вместе эти и другие письма - поистине летопись русского культурного сознания, история человеческих идей и страстей.

О дневниках Жуковского можно говорить бесконечно. От франклиновых журналов 1804-1806 гг. до книги прозы "Мысли и замечания" 1840-х годов - не просто "дистанция огромного размера". Здесь кладезь источников для освещения событий русской и европейской жизни целого полувека. Встречи и беседы Жуковского с Гете, Гизо, Шатобрианом, Констаном, Мандзони, Сильвио Пеллико, Людвигом Тиком, Жан-Полем, Корнелиусом, Овербеком, К.-Д.Фридрихом, материалы путешествий по Германии, Швейцарии, Италии, Англии, Швеции, Дании, Голландии, в Париж, с наследником почти по всей России, дополненные рисунками всех этих мест, - сколько здесь неизвестных фактов и сколько размышлений. Дневники Жуковского, изданные еще в 1903 г. благодаря подвижнической деятельности И.А.Бычкова, сегодня не только могут быть существенно дополнены, уточнены, более тщательно и подробно прокомментированы. Они просто будут другими, потому что через век после их издания открыты целые пласты нового материала, расшифрованы самые острые страницы размышлений Жуковского о "духе времени", обнаружены его записные книжки, реконструированы уже почти угасшие карандашные записи последних лет.

Дневники поэта - лишь небольшая часть его прозы, почти не представленной в существующих изданиях Жуковского. Десятки его переводов из западноевропейской прозы, оставшиеся на страницах "Вестника Европы", который он редактировал, педагогические трактаты и исторические наброски, эстетические конспекты, публицистика, материалы авторских журналов-сборников "Собиратель" и "Муравейник" - это лаборатория русской прозы вообще на пути к новым жанрам, стилю, к "метафизическому языку". Все это впервые собранное вместе, извлеченное из архивов, прокомментированное позволит говорить о Жуковском-прозаике.

Несомненно, много открытий связано и с опытами Жуковского в драматическом роде. На страницах его дневников театральные впечатления занимают едва ли не самое большое место. Но перевод "Орлеанской девы" Шиллера и "Камоэнса" Ф.Гальма, пародийно-комические опыты и эксперименты в области античной трагедии открывают Жуковского-драматурга.

Эстетика и критика Жуковского, переложения произведений европейской прозы на язык поэзии (чего стоит его "Ундина"!), его "Странствующий жид" и переложения Библии... И, конечно же, поэзия (лирика, баллады, стихотворные повести и поэмы, сказки, эпические стихотворения), представленная не только известными текстами, но и многочисленными архивными...

Одним словом, такого многообразия материалов мы по существу были лишены до сих пор, так как эта гигантская фигура русской культуры первой половины XIX века оставалась как бы в тени, главным образом потому, что изучение и особенно издание творческого наследия Жуковского совершенно не соответствуют ни масштабу творческой личности, ни степени влияния поэта на русскую жизнь. До сих пор не существует ни одного сколько-нибудь полного и научного издания его сочинений. Единственное "Полное собрание сочинений В.А.Жуковского: В 12 т.", появившееся в СПб. в 1902 г. под редакцией А.С.Архангельского, включает лишь небольшую часть наследия поэта, да и практически лишено примечаний. В нем почти нет прозы Жуковского, дневники представлены фрагментарно, опубликовано (в отрывках) около 70 писем всего лишь к 10 адресатам (нами выявлено около 350-ти!).

Несмотря на то, что при жизни Жуковского ни его имя, ни его деятельность с Сибирью и Томском никак не были связаны, посмертная судьба поэта оказалась неотделима от культурной и научной жизни Сибирских Афин (так стали называть Томск после открытия в нем в 1883 г. первого Сибирского университета). Благодаря меценатской деятельности купца А.М.Сибирякова, который в конце XIX века приобрел личную библиотеку Жуковского для формирующейся Научной библиотеки только что открытого университета, великий русский поэт получил "томскую прописку". В начале 1970-х годов старший библиограф НБ ТГУ и подвижник книжного дела В.В.Лобанов создал библиографическое описание этого книжного сокровища, собрал его по томику в более чем миллионном книжном фонде. С 1974 г. коллектив кафедры русской и зарубежной литературы ТГУ под руководством профессора Ф.З.Кануновой начал заниматься изучением и изданием творческого наследия Жуковского.

Итогом этой работы стала трехтомная коллективная монография "Библиотека В.А.Жуковского в Томске", авторы которой в 1991 г. были удостоены Государственной премии России в области науки. Четыре монографии о творчестве поэта, специальные издания его наследия ("Жуковский в воспоминаниях современников", "В.А.Жуковский. Эстетика и критика", семинарий "В.А.Жуковский"), более 200 статей, три докторских и 15 кандидатских диссертаций, посвященные различным аспектам его творчества, многочисленные рецензии на эти работы в России, Германии, Швейцарии, Венгрии, Австрии, Англии и США позволили говорить, что Томский университет, кафедра русской и зарубежной литературы ТГУ стали признанным научным центром по изучению творческого наследия В.А.Жуковского. А главное - на кафедре сложился такой творческий коллектив, который способен решать самые серьезные научные проблемы.

И вот в начале 1990-х годов возникла идея издания Полного собрания сочинений и писем В.А.Жуковского. Конечно, был уже собран и систематизирован огромный материал, был накоплен опыт работы в архивах Жуковского и даже в основном подготовлен "неопубликованный Жуковский", была начата работа по составлению картотеки переписки поэта. И при всем при том эта идея выглядела поистине "шальной", смахивала на авантюру. Во-первых, все архивы поэта находятся в Москве и Петербурге, а это - тысячи километров от Томска. Во-вторых, все члены авторского коллектива - вузовские работники, со всеми вытекающими отсюда последствиями: чудовищная учебная нагрузка (до 900 часов в год), аспиранты, чтение бесконечных диссертаций (в Томске - единственный на всю Сибирь докторский диссертационный совет, и все члены редколлегии будущего издания - его участники). В-третьих, творческое наследие Жуковского - terra incognita, так как по существу не описаны рукописи поэта, большинство датировок приблизительно, не выработаны текстологические принципы. А главное - финансовая сторона дела, издательская база etc. etc.

Но к вечному русскому вопросу: "Что делать?" добавился другой, не столь вечный, но животрепещущий: "Кто, если не мы?" Было понятно, что в ближайшем, обозримом будущем до Жуковского в столицах руки не дойдут, да и накоплено достаточно много, чтобы рискнуть. И рискнули...

Была достигнута договоренность с московским издательством "Языки русской (теперь - славянской) культуры", одним из самых авторитетных отечественных гуманитарных издательств, имеющих широкий рынок в европейских странах. В мае 1999 г. из печати вышел первый том "Лирика 1797-1814 гг.", занявший первое место в майско-июньском рейтинге "Литературной газеты" и "Книжного обозрения". В сентябре 2000 г. появился второй том "Лирика 1797-1814 гг.", также отмеченный вниманием критики. Полностью подготовлены и сданы в издательство 13-й и 14-й тома, включающие дневники поэта. Закончена работа над третьим ("Баллады Жуковского"), четвертым ("Повести и сказки"), пятым ("Эпические стихотворения"), восьмым ("Ранняя проза"), одиннадцатым ("Эстетика и критика"). Идет интенсивная работа еще над тремя томами, которая будет закончена в этом году.

Но чем дальше продвигается работа и чем очевиднее становится реальная способность авторского коллектива осуществить подготовку издания на высоком академическом уровне, тем яснее становится, что без государственной поддержки издание будет невозможно. Издание первого тома было осуществлено на средства гранта Института "Открытое общество" (Фонд Сороса). Второй том был издан при частичной поддержке РГНФ, обеспечившего 40 процентов себестоимости производства тиража в 1500 экземпляров, - остальные средства в его производство, прибыль от продажи первого тома, вложило издательство. Томская областная администрация, ректорат Томского университета помогает в издании дневников Жуковского. Но очевидно, что проблема финансирования издания столь остра, что из-за его отсутствия оно в любой момент может быть остановлено. По существу, эта адская работа, требующая неимоверных усилий, идет на сплошном энтузиазме. Но ведь на одном энтузиазме далеко не уедешь. Уже сейчас понятно, что в работе над отдельными томами, особенно это касается писем, необходимо привлечение сил "со стороны". И остро встанет проблема гонораров, которой как бы не существует в томском авторском коллективе, где собрались люди, в целом привыкшие заниматься наукой практически бесплатно, - ведь, входя в число официально требуемых добродетелей вузовского преподавателя, его научная деятельность не является оплачиваемой: и те, кто интенсивно занимается научными исследованиями, и те, кто этого совсем не делает, получают одинаковую фиксированную сами знаете какую зарплату. Ксерокопирование материалов (в основном, за счет авторов), командировки в архивы тоже требуют больших финансовых затрат (если бы у авторов были такие средства, они бы, безусловно, и в командировки ездили за свой счет, как это и бывало раньше, но постсоветский финансовый статус вузовского преподавателя бесповоротно лишил его этих средств).

Обращения в общественные инстанции пока осталось без ответа, российские фонды вряд ли смогут существенно помочь - по причине собственной бедности, поиск индивидуальных спонсоров силами авторского коллектива также не увенчался успехом: современные меценаты еще заняты однодневными проектами. И убедить их в том, что подлинное меценатство - это то, что способствует развитию отечественной культуры (а не только шоу-бизнеса, развлекательных программ и существования многочисленных футбольных команд), невозможно.

А посему вопрос: "Кто, если не мы?" опять рождает те же самые два вечных, безответных: "Что делать?" и "Кто виноват?" - в том, что реально трудно, да практически невозможно, что-либо делать... Очень хочется, чтобы хватило сил и жизни на издание Полного собрания сочинений Жуковского: ведь это нужно всем. Столько публичных политиков, говорящих слова об экологии русской культуры! Столько проектов, клонящихся к финансированию и процветанию этой самой культуры! Столько уверений, исходящих от официальных лиц самого высокого ранга, в том, что подлинно серьезный культурный проект всегда найдет поддержку и понимание! Столько рекламных надписей "Спонсор программы..."! И ведь средства, необходимые на издание даже 20 томов собрания сочинений русского классика, несопоставимо малы по сравнению с теми, которые вкладываются в рекламы предметов гигиены, в создание видеоклипов никому не известных в настоящее время и обреченных на забвение через день или год безголосых певцов, не умеющих двигаться и держать себя на сцене, и в прочие приоритетные направления государственного и негосударственного финансирования так называемой культуры!

В советские времена ученым из провинции, совершенно независимо от их уровня и квалификации, было трудно, да почти невозможно, пробиться в столичное издательство. Но если такое чудо вдруг случалось, финансовой проблемы не существовало: книга выходила, и находила своего читателя. Теперь проблемы с издательством нет: заплати - и издадут все что хочешь, хоть порнографию, хоть бредни безумца, да еще на таком полиграфическом уровне (не считая безграмотности и лавины опечаток), который отнюдь не был доступен всем издательствам прошедших времен... На вышеописанную продукцию деньги находятся, и маловероятно, что это авторы выкладывают их из своего кармана - значит, спонсоры, или даже официальные государственные структуры?

Но Жуковский и в это свободное время продолжает пребывать персоной нон грата - в этом смысле ему везет, как никому из русских классиков. В XIX веке его считали чуть ли не революционером: "Тебя называют главою тех, кто только худ с правительством" (Николай I), а значит, изучение и издание его наследия не очень-то поощрялось. В XX веке он стал монархистом (воспитатель наследника, автор гимна царской России...) - с тем же эффектом. Что в XXI веке? Мы свободны, мы толерантны, мы исповедуем высокую идеологему свободы совести, аргументы минувших столетий для нас неактуальны, у нас все гораздо лучше, прогрессивнее, цивилизованнее, чем было в два минувших столетия (во всяком случае, нас в этом стараются уверить) - а издания опять нет!

Нам, может быть, вообще не нужен Жуковский? Или у нас есть более насущные необходимости? Но вот еще один вопрос: если вдруг когда-нибудь наступят такие времена, что Жуковский понадобится, не исчезнет ли за это время окончательно угасающий карандашный текст большинства бумаг в его архивах? И найдутся ли в достаточных количествах люди, посвятившие изучению его творчества свою профессиональную жизнь, способные прочитать рукопись Жуковского, - и не только прочитать, но и прокомментировать, опираясь на эрудицию, наживавшуюся многими десятилетиями и включающую самые разносторонние сведения о культурной жизни России и Европы первой половины XIX века (с течением лет эта эпоха не становится ближе, знакомее и понятнее). Пока что текст еще не угас, пока что еще есть люди...

Конечно, необходима государственная программа книгоиздательства, где приоритетными были бы издания Полных собраний сочинений русских классиков. Ведь лучше раз вложить средства в финансирование изданий, которые максимально полно представили бы их наследие, чем получать многочисленные макулатурные сборники, повторяющие друг друга и сделанные случайными людьми. Конечно, нужны разные типы изданий (и для школы, и для массового читателя, и для эстетов), но они должны базироваться на авторитетных текстах, на приличных комментариях. И думается, здесь значение полных (по возможности, академических) собраний сочинений очевидна. Так, может быть, заняться этим, объединив усилия государственных структур, ученых. Почему бы не создать специальную государственную комиссию по изданию полных собраний сочинений русских писателей и не продумать специальную программу их финансирования?! Ведь это необходимо для будущего нашей многострадальной культуры...