 |
      |
 |
|
|
|
|
|
||
|
||
| / Круг чтения / < Вы здесь |
|
Переписка с Борисом Рыжим 12.03.2001 - 30.04.2001 Дата публикации: 24 Апреля 2003  получить по E-mail версия для печати
Лариса Миллер, пояснение при публикации Казалось бы, ничем мне не должны быть близки стихи Бориса Рыжего - блатной жаргон, много разного житейского мусора. Но купила я тонкий сборник "И все такое" и зачиталась. Его лучшие строки стремительны и, как это ни странно, воздушны. Неужели могут быть воздушными стихи, в которых тесно от бытовых деталей? Оказывается, могут. Потому что о чем бы этот поэт ни писал, он всегда ищет глазами небо.
У Рыжего нет лишних слов. Он не болтлив. Говорит "по делу". Его картинки точны, стихи предметны, "все можно потрогать, понюхать, услышать, увидеть". Так я писала в эссе "Чаепитие ангелов", в котором цитировала стихи поэта. Вскоре после публикации этого эссе в американском журнале "Вестник" (# 5, 27.02.2001) редактор журнала Валерий Прайс переслал мне электронное послание Бориса Рыжего, датированное 12 марта 2001 г. Так завязалась переписка, которая длилась до 30-го апреля, почти до самой гибели поэта. Он покончил с собой 7 мая. В отличие от его стихов, в переписке быт отсутствовал. Речь шла только о поэзии. В своих письмах Борис был так же открыт, как в стихах. Он писал свои послания, "лица не пряча, сердца не тая". Но в переписке отсутствовал не только быт, но и приблатненный жаргон. Это были письма не выпивохи и гуляки, каким он часто предстает в стихах, а человека, тонко чувствующего, ранимого, живущего поэзией и весьма в ней искушенного. Среди стихов, которые он мне прислал, были стихи, совершенно непохожие на его прежние. Я бы назвала их бесплотными, бестелесными. Не могу сказать, что они мне нравились больше тех, что в книге, но было ясно, что у поэта прорезался новый голос и от него многого можно ждать. До чего больно, что жизнь его оборвалась так рано. Читая его стихи, видишь, что он был зачарован смертью.
# 1 12 Марта 2001 Уважаемая Лариса Миллер, благодарю Вас за те слова, которые Вы сказали о моем стихотворении "Я вышел из кино..." Я очень тронут. И наконец-то кто-то сказал правду о стихах Кенжеева - за это отдельное спасибо. Обнимаю. Всей душой Ваш Борис Рыжий # 2 15 марта 2001 г. Борис, я никак не ожидала, что моя заметка дойдет до Вас через Штаты. Тем приятней было получить столь нежданную весточку. Мне многое нравится в Вашей книге. Там все живое, а это, по-моему, главное. Кенжеев в последние годы пишет как-то инерционно, а раньше, лет десять назад, у него были совсем хорошие стихи. В какой части света Вы живете? Лариса Миллер. # 3 15 марта 2001 г. Уважаемая Лариса, простите, не знаю Вашего отчества, в настоящее время я живу в Екатеринбурге, а Ваша "весточка" дошла до меня через сеть (друзья указали, кажется Володя Гандельсман или еще кто-то). Я ценю Вашу поэзию, поэтому и отозвался. Самое интересное, что стихи, о которых Вы говорите, я считал слабыми - Вам, вероятно, они нужны были для наглядности... Что касается Кенжеева, он, как мне кажется, написал одно хорошее стихотворение, где "...если б знала ты, как я тебя любил...". Пишите по возможности. Обнимаю. Ваш Борис Огромное спасибо за теплые слова о книге. # 4 17 марта 2001 г Борис, я, конечно, много старше Вас, но отчество свое не люблю. Так что лучше останусь Ларисой. Интернет и эл-почта все-таки великая вещь. А то бы мы с Вами и не поговорили. Гандельсман очень хороший поэт. Посылаю Вам мою рецензию на его книгу. Про это свое стихотворение Вы заблуждаетесь, я его читала своим друзьям и всем оно очень нравится, как и многие другие. Всего Вам доброго Лариса # 5 17 марта 2001 г. Дорогая Лариса, рецензия очень тонкая и умная. Я очень высоко ставлю творчество Володи. Но рецензия, она датирована ноябрем 2000. Видел ли ее Гандельсман? И, опять к рецензии, читали ли Вы его "Разрыв пространства" в какой-то прошлогодней "Звезде". Если нет, то Вы несколько раз попали в десятку, Вы сказали пару раз о том, о чем знает только Владимир. Лариса, пишите как будет время. Хоть о чем. Я, простите, довольно одинок (и это не рисовка, потому что такое может сказать женщине только действительно одинокий человек). Всего самого наилучшего. Ваш Борис # 6 18 марта 2001 г. Здравствуйте, Борис! Получила сообщение о смерти Виктора Кривулина. Печально. Он совсем не старый. Правда, весьма больной человек, насколько мне известно. Какую-то прозу Гандельсмана - комментарии к стихам - я летом читала. Не помню названия и не помню в каком журнале. Не думаю, что что-нибудь из сказанного мной в рецензии почерпнуто из его прозы. Я ее плохо помню. Хотя такие вещи часто происходят на подсознательном уровне. Эта рецензия Гандельсману известна. Во-первых, он, видимо, получает "Экс либрис", а во-вторых, я переслала оригинал рецензии Лиле Панн, через которую она попала к Гандельсману. Дело в том, что ее (рецензию) сильно испортили в редакции. "Чаепитие ангелов" лежит сейчас в "Знамени". Возьмут ли, пока не знаю1. Эта статья долго лежала в "Независимой". Они твердо обещали напечатать, но после трехмесячного ожидания я посчитала, что могу передать в другое место. Дело в том, что для периодики важен информационный повод, а его в данном случае нет. Хотя я этого дурацкого требования не понимаю, но им виднее. Я не газетный человек. Посылаю. Вдруг Вам будет интересно его почитать. Всего доброго, Лариса. P.S. Еще посылаю заметку о поэзии "Пронеслася стая чувств", которая была опубликована в "НГ" прошлым летом. # 7 18 марта 2001 г. Дорогая Лариса, спасибо, заметку из "НГ" я читал, а вот "Вопли" до меня конечно не доходят, я читаю только то, что есть в Интернете, в "Журнальном зале". Статья очень интересная. Мне близок Ваш взгляд на происходящее. В одном Вы только, кажется, ошиблись. Новиков, при всем уважении и любви к его стихам, делает что-то подобное, он сильно зависит от контекста, настолько ровно, насколько циники от лириков, только в данном случае все наоборот. Не от контекста должен зависеть поэт, а от "музыки времени". Я сейчас вспоминаю слова любимой мной Софии Парнок: мы последнее поколение, понимающее стихописательство как духовный подвиг. Или что-то вроде того. Как бы вернуть это понимание. А что касается "информационного повода", поэзия никогда им не была и не будет. И слава Богу. Относительно Кривулина. Я знал его так себе, и плохо понимаю, почему мне пришло это сообщение. Но больно. Он был человеком, который ставил искусство выше жизни. Подобных ему почти уже не осталось, увы. Пишите, Ваш Рыжий # 8 18 марта 2001 г. Борис, Вы очень точно сказали про зависимость от контекста вместо связи с Музыкой жизни. Видимо, Вы правы про Новикова, я не так хорошо знаю его поэзию. Но у него есть стихи, которые мне нравятся. Всегда кажется, что ушел кто-то последний. Все мы знаем стихи про "последнего поэта". Но все-таки мы живы только тем, что кто-то или что-то остается То, что Вы говорите о Софии Парнок и о Кривулине вещи мне очень близкие Действительно хотелось бы все это вернуть. К сожалению, в нынешнем воздухе - совсем другое. Поскольку я человек не компьютерный, я пользуюсь помощью своего мужа. Сейчас он был онлайн, поэтому я смогла ответить сразу. Простите за косноязычие. Ответ спонтанный. Пишите. Всего Вам доброго Лариса # 9 18 марта 2001 г. Дорогая Лариса, я не в онлайне, но все равно косноязычен. У меня такое впечатление, что стихотворчество станет поэзией тогда, когда поэты перестанут врать. Но эта ложь неосознанная, просто слова оторвались от предметов. С другой стороны, опять-таки пресловутый "контекст". Посмотрите последнюю подборку Кушнера в "Звезде", он там ни с того ни с сего описывает полковника (ранее, кажется, был майор), не в полковнике дело, а дело в том, что полковник этот до смеха неправдоподобен. А ведь Кушнер мастер! Так что дело, повторюсь, в языке. Но почему же Набоков или та же Парнок воспринимаются нами как современники? Или мы в нашем сознании производим временной сдвиг? Вот в чем вопрос. Так в чем же дело? Пишите, Ваш Рыжий # 10 20 марта 2001 г. Слова действительно оторвались. И не только от предметов, но и от самой жизни. А, оторвавшись, зачахли и умерли. Кажется, об этом я пыталась сказать в "Чаепитии ангелов". Или Вы что-то другое имели в виду? Борис, решила назвать те стихи из Вашей книги, которые меня особенно зацепили. Может, Вам это ни к чему, но мне хочется: "Над саквояжем в черной арке", "Две сотни счетчик намотает", "На окошке на фоне заката", "Когда менты мне репу расшибут", "В обширном здании вокзала", "Осень", "Мы целовались тут пять лет назад", "Мне не хватает нежности в стихах", "Много было всего:", "Почти элегия", "Россия - старое кино", "У памяти на самой кромке"(!), "Я вышел из кино". В Ваших стихах все наглядно, конкретно, предметно, можно потрогать, стул такой, что хоть садись на него, в домино играют так, что слышно как костяшки стучат. И вдруг - выход, вернее, выброс в разомкнутое пространство, до того разомкнутое, что дух захватывает. В Вашей поэзии та точность, та степень достоверности, которая редко встречается. Однако любое точное описание (дурацкое слово, но не нахожу другого) - не самоцель, и стрела летит куда-то за стихи, в то пространство, куда все летит. Причем летит стремительно. И вообще Ваши стихи умеют набирать скорость и отрываться от самих себя. Это очень здорово. Лариса. # 11 20 марта 2001 г. Дорогая Лариса, да, действительно, в "Чаепитии ангелов" Вы говорите именно об этом, я просто слишком был ошарашен цитированием своего стихотворения (а это редко случается) и потому остался глух к самой сути статьи, простите мне. Спасибо за столь долгий перечень и за теплые слова. А ведь я, коль речь зашла обо мне, до этой книги написал целую гору "метафизических" стихотворений, в которых слова ровным счетом ничего не значили. И знаете кто меня спас? Некрасов! "Председатель казенной палаты..." Я вдруг понял, что это вполне реальный председатель, и после этого год не писал. Надо же, думал, настоящий председатель, как он может быть поэзией? Но с годами понимаешь, что если не опишешь свое время, то кто это за тебя сделает. Конечно, можно и соврать для "поэтичности", но это будет унижением опять-таки времени, единственного, что мы имеем, памяти. Лариса, если Вам не трудно, напишите, ЧТО Вам не понравилось в моей книге, для меня это очень важно. Мне предложили выпустить вторую книжку в "Пушкинском фонде", и хотелось бы, чтоб она была лучше прежней. Я целиком полагаюсь на Ваш вкус. Спасибо, что не забываете. Обнимаю. Ваш Борис # 12 21 марта 2001 г. А не нравится, наверное, избыток того, что нравится. То есть, избыток деталей и подробностей без выхода в пространство. Мне важно сочетание того и другого. Когда нет вертикали, а есть одно нанизывание разных, пусть очень наглядных, подробностей дольней жизни, возникает утомление и беспокойство. Если уж не разомкнутое пространство, как в Ваших лучших вещах, то хотя бы форточка нужна. Когда нет ни того, ни другого, становится душно. Мне, во всяком случае. И еще я устаю от приблатненной лексики, когда слишком густо. Пример - "Не забухал, а первый раз напился". Стала искать другие примеры и налетела на стихи, которые Вам не назвала в прошлом письме, но которые тоже нравятся: "Отполированный тюрьмою", "Расклад", "Я на крыше паровоза". Ей-Богу, их больше, чем тех, что не задевают. И все же, то, что я сказала в начале письма, остается в силе. Некоторые стихи затянуты за счет перебора деталей. И когда в результате упираешься в стенку, а не катапультируешь в открытый космос, то эти детали "не работают". Впрочем, я Вам не судья. Может, кто-то другой скажет совсем иное. Мое мнение можно принять в расчет, только если оно хоть в чем-то совпадает с Вашим ощущением. Все равно автор знает лучше. Лариса. # 13 21 марта 2001 г. Лариса, Вы очень правильно чувствуете, я в последнее время как раз много думаю об этой самой "форточке в небо". Мне самому зачастую душно, и даже от тех стихотворений, которые Вы сочли хорошими Самое страшное, что рецептов никаких нет. Больше воздуха за счет вымысла и меньше истерики... Посмотрим, больше света... Спасибо Вам огромное за критику. Обнимаю. Ваш Борис # 14 23 марта 2001 г. Борис, мне бы тоже хотелось, чтобы Вы посмотрели мою последнюю книгу "Между # 15 23 марта 2001 г Дорогая Лариса, я читал "Между облаком и ямой" Это замечательная книга, без дураков. И составлена она правильно - каждый раздел как бы небольшая книжка, отрезок жизни со своей болью, радостью, интонацией, короче говоря. Поэтому я думаю, что следующую книгу вполне можно составить подобным образом. Это правильно. Но есть другой вариант. А Еременко выпустил книг пять, где одни и те же стихи каждый раз составлены иначе, нежели прежде. И в каждой его книге открывается что-то новое. Такой подход более рискованный, но и более интересный. Я не имею права Вам что-либо рекомендовать, но все же м.б. попробовать на этот раз пойти по второму пути? Посмотрите, вдруг да увидите, что получается не менее замечательная, но новая картинка. Ну вот, сам себя опровергаю, и всегда так. # 16 25 марта 2001 г. Борис, спасибо. Вы человек другого поколения и мне очень интересно было Ваше мнение. Про книгу буду думать. Еще раз спасибо. Лариса # 17 4 апреля 2001 г Дорогая Лариса, высылаю Вам стихотворения Володи Гандельсмана. Уж очень они мне понравились Ваш Борис В.Гандельсман
Гольдберг, Гольдберг, Гольдберг мимо инженерит Блеск витрины, коньяки леском и ликеры, зырк, и сверк, и зырк, К животу он прижимает куль и летит, дугою выгнув нос, Сколько кувырков и сколько 19 марта 2001 В.Гандельсман
Выгуливай, бессмыслица, собачку, # 18 5 апреля 2001 г. Борис, рада была Вашему посланию. Для меня в длинном стихотворении есть некий "чересчур", словесный разброд не всегда фокусируется. У Гандельсмана есть гораздо более точные стихи. Второе - короткое очень понравилось. Пошлите что-нибудь свое из нового. Лариса # 19 7 апреля 2001 г. Борис, посылаю Вам свою последнюю рецензию на книгу Соломона Волкова "Страсти по Чайковскому. Беседы с Баланчиным". Она будет напечатана в "Московских новостях", которые не знаю доходят ли к в Вам. Если будет желание, пошлите, может, что-нибудь свое из нового. Лариса # 20 14 апреля 2001 г. Дорогая Лариса, я немного болен, лежу в больнице. Забежал домой минут на тридцать. Вашу рецензию сейчас выведу, но прочту опять-таки в гошпитале, из которого меня выпнут дней через десять. Спасибо, что не забываете. Не забывайте, пожалуйста. Высылаю Вам два стишка - так себе стишки, но зато новые. Насчет Гандельсмана Вы скорее всего правы, там провисает середина из-за "лишних слов". С нежностью, Ваш Борис.
Я подарил тебе на счастье
Свети, слеза моя, свети # 21 14 апреля 2001 г. Милая Лариса, вот еще один стишок. Только что напечатал. Это - памяти Софии Парнок, о чем знаем только я и теперь Вы.
И посмертное честное слово, # 22 15 апреля 2001 г. Здравствуйте, Борис! Рада, что Вы нашлись, хотя больница не самое веселое место. Спасибо за стихи - нежные и бесплотные, что так для Вас не характерно. Я больше люблю Ваши "телесные" стихи, которые воистину растут из любого сора. Но Вы сейчас, видимо, заряжены и заражены особой музыкой и настроением, общим для всех трех стихотворений. Так что не буду говорить под руку. Пишите как Бог на душу положит. И поправляйтесь. Желаю Вам этого очень-очень. Лариса. # 23 27 апреля 2001 г. Дорогая Лариса, вот я вроде бы и дома. К сожалению, я еще не читал книгу, на которую Вы написали рецензию, но теперь обязательно куплю и прочитаю. Высылаю Вам несколько "телесных" стихотворений, они все тоже написаны недавно. Ваш Борис
Рубашка в клеточку, в полоску брючки -
Свернул трамвай на улицу Титова,
Вот красный флаг с серпом висит над ЖЭКом,
Гриша-поросенок выходит во двор, # 24 29 апреля 2001 г. Здравствуйте, Борис. Очень рада, что Вы, наконец, дома. Спасибо за хорошие стихи. Больше других С 3 по 19 мая меня не будет в Москве. Всего Вам доброго Лариса # 25 29 апреля 2001 г. Дорогая Лариса, спасибо. Мне тоже нравится "Свернул трамвай на улицу Титова", такой перепев Набокова... Со стихами Ирины Машинской я знаком мало, но то, что я читал, это были произведения НАСТОЯЩЕГО ПОЭТА. Во всяком случае в третьей книге "Ариона" за прошлый год одно ее стихотворение "Москва" перевешивает все остальные тексты остальных сочинителей. Всего Вам самого наилучшего, Лариса. Ваш Борис # 26 30 апреля 2001 г. Боря, посылаю Вам свои самые новые стихи. Мне интересно Ваше впечатление. Лариса # 27 30 апреля 2001 г. Дорогая Лариса, спасибо за стихи, впечатление самое наилучшее, я бы сравнил его со своим впечатлением от "Вербной аллеи" Анненского после первого осознанного прочтения этой вещи - за простотой и счастьем острое (не то слово) ощущение боли (тоже не то). Что-то вроде этого. "Сил осталось - ноль...", "Раствориться в пейзаже...", "А день имеет бледный вид..." - прелесть. Два последних стихотворения гениальны, на мой взгляд. Нет, без дураков, гениальны. С нежностью, Ваш Боря А я вот ничего не пишу... # 28 30 апреля 2001 г. Боря, очень рада Вашей реакции. Спасибо. А то, что Вы сейчас не пишите - это, как говорил Тарковский, "перед стихами". Лариса Примечания:
 поставить закладку
 написать отзыв
|
|
URL |
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
1
предыдущая
|
||
|
|
||