Уважаемая редакция!

С интересом ознакомилась с опубликованной у вас в "Круге чтения" (от 29 мая 2003 года) статьей Сергея Солоуха "Шиворот-навыворот". С интересом и искренним изумлением! Еще бы, ведь в этой статье, вроде бы посвященной главным образом моей переводческой деятельности, автор называет меня "фанаткой, лишенной поэтического чутья", "токарем, влюбленным в заготовку", предлагает повесить меня на доску почета за мой псевдоним и даже зачем-то вспоминает, что я "дочь капитана дальнего плаванья" - последнее, кстати, действительно так... Перечень всех этих в высшей степени забавных и остроумных определений можно было бы и продолжить, однако постараюсь быть как можно более краткой, так как вся статья С.Солоуха строится фактически на разборе одной-единственной фразы из моего перевода книги Л.-Ф.Селина "Смерть в кредит" ("Mort a credit"), которую автор статьи почему-то упорно именует "Смерть в рассрочку". Ну да ладно! В конце концов, это не так важно! В рассрочку так в рассрочку...

Вот цитата из моего перевода, вызвавшая такую бурю негодования у Солоуха:

"Она так и осталась кверху жопой... Он щупал ее пизду... Не мог найти дырку... И рвал воланы. Срывал все. А потом буквально впился в нее. Вытащил свой хуй... и начал ее ебать..."

Не будем слишком углубляться в то, насколько совершенен перевод этого маленького отрывка. В конце концов, это дело вкуса! Не сомневаюсь, что при желании в моем переводе этого огромного и сложнейшего текста можно найти какие-то неточности и недочеты. Не стоит также забывать и о том, что обсуждаемый фрагмент взят из сцены, которая выбрасывалась французской цензурой практически из всех прижизненных изданий романа Селина - это к вопросу о стиле... Однако почему все-таки именно этот кусок вызвал такое негодование у автора статьи и побудил его обрушить на мою бедную голову целый ворох всевозможных колкостей?! Прежде всего, видимо, потому что Сергей Солоух очень плохо владеет французским, и поэтому приводит в качестве оригинала вот такой фрагмент:

"Elle avait comme ca le cul en l'air... Il lui faisait les droleries... Il trouvait pas son appareil..."

Вчитавшись в него, в этот кусочек, становится понятна причина негодования автора статьи, потому что буквально это и вправду звучит примерно так:

"Она так и осталась кверху жопой... Он играл с ней... Он не мог найти свой аппарат..."

Все правильно! Только вот вся проблема в том, что у Селина в оригинале всего этого нет, за исключением самой первой фразы, во всяком случае, в этом конкретном подвергнутом разбору фрагменте.

А вот как этот кусок, на самом деле, звучит в оригинале (при желании каждый может сверить его с моим переводом):

"Elle avait comme ca le cul en l'air... Il lui farfouillait la fente... Il trouvait pas la cracouse... Il dechirait les volans... Ils dechirait tout.. Et puis il s'est raccroche. Il a sorti son polard... Il s'est foutu a la bourrer..."

Откуда же появилась приводимая Солоухом французская цитата? По какой причине? С какой целью? Остается только догадываться... Ведь даже не зная французского, самого беглого взгляда на этот кусок вроде бы достаточно, чтобы понять, что просто так, "с потолка", эти фразы в разбираемом отрывке появиться не могли. Нельзя же, в самом деле, не зная французского, сочинить сразу несколько несуществующих в оригинале французских выражений. Тут необходимо очень постараться! И я бы даже сказала, извратиться! Но все равно, без знания языка вряд ли получится!

Больше мне, собственно, и нечего сказать по этому поводу, так как вся полемическая статья С.Солоуха построена только на одном-единственном этом крошечном фрагменте. Так что вроде бы и опровергать больше нечего. Всю последовавшую за этим "разбором" лирику, все эти "скоки-поскоки" и пафосные восклицания по поводу "меньше всего похожего на француза", "высоколобого красивого человека", каковым (кто бы в этом сомневался! - М.К.), на самом деле, был Селин...

Ну разве что еще одно. Каким образом в наши дни издание перевода романа, впервые увидевшего свет во Франции аж в 1936-м году, могло оказаться "пиратским"? А именно так почему-то называет Солоух первое издание моего перевода "Mort a credit", вышедшего в московском издательстве "Мокин" в 1994-м году. Солоух почему-то пишет, что в 1993-м, но это мелочи. Ведь согласно существующему законодательству, все книги, изданные за границей до 1973-го года, являются, что называется, "доконвенционными", то есть могут свободно издаваться в Росии без приобретения на них каких-то особых прав. Это же, вроде как, всем мало-мальски посвященным в издательские дела людям известно.

Ну что тут скажешь? Повнимательней надо быть с такими вещами, господа! Даже если кому-то что-то в ком-то очень не нравится. Некрасиво все это. Плохо пахнет!

Искренне ваша

дочь капитана дальнего плаванья

член Союза писателей СПб

член Союза журналистов России

член Международной Федерации Журналистов

член Союза Кинематографистов России

президент Российского Общества Друзей Л.-Ф. Селина

Маруся Климова

PS. Хотелось бы также отметить, что я с большим уважением отношусь к труду переводчицы Ирины Радченко, которой почему-то упорно противопоставляет меня в своей статье С.Солоух. Мне жаль, если в свое время выход моего перевода "Смерти в кредит" каким-то образом расстроил планы издательства "Текст". Буду искренне рада, когда осуществленный ею перевод, если таковой имеется, в конце концов тоже увидит свет.

Но жизнь, увы, не стоит на месте. Уже печатается и со дня на день должно появиться четырехтомное собрание сочинений Селина в моем переводе. Заранее извиняюсь, если я опять кому-нибудь в чем-то помешала!