"Мангазея" - одно из крупнейших коммерческих издательств Новосибирска и одно из старейших коммерческих издательств России (существует с 1989 года). Его директор и владелец Владимир Глинский - кандидат наук, профессор, автор нескольких книг - учебников и монографий по статистике. Он до сих пор преподает в вузе, подумывает о докторской, а написанные им книги продолжают переиздаваться в столичных издательствах.

---

Русский Журнал: Владимир Васильевич, насколько крупным издательством по российским меркам является "Мангазея"?

Владимир Глинский: С 1998 года мы входим в сотню крупнейших российских издательств. Но столичные гиганты (АСТ, ЭКСМО, Олма, Дрофа, Просвящение и пр.) для нас, конечно, недосягаемы.

У сибирского издательства нет и никогда не было шанса дорасти до величины крупнейших столичных издательств. У нас гораздо менее выигрышные стартовые условия - малочисленность и меньшая плотность населения, удаленность от транспортных потоков и основных поставщиков... Например, все крупные поставщики бумаги базируются по ту сторону Урала.

РЖ: Участвуете ли вы в книжных ярмаках?

В.Г.: В последние годы регулярно посещаем только одну - сентябрьскую Международную книжную ярмарку в Москве.

РЖ: Кстати, московские журналисты отмечают, что в московских ярмарках участвует очень мало региональных издательств. Как вы думаете, почему?

В.Г.: Это очень дорого. "Мангазее" поездка обходится примерно в 50-70 тысяч рублей (транспорт, гостиница, собственный стенд) - для нас это ощутимая сумма. Для большинства региональных издательств - более чем ощутимая. А продажам ярмарки напрямую не способствуют. То есть, затраты не окупаются.

Ряд государственных или бывших государственных издательств Новосибирска в ярмарке участвуют, но они выставляются на общих стендах, что существенно снижает затраты. Например, наше отделение "Науки" выставляется вместе с московским отделением, "Новосибирское книжное издательство" - на общем стенде региональных издательств. А других коллег из Новосибирска я на ярмарке, действительно, не встречал.

Для крупных московских издательств участие в ярмарках, думаю, интересно и с коммерческой точки зрения, потому что они там решают вопросы совсем другого уровня. В частности, имиджевые. Ярмарку ведь посещают депутаты, крупные политики - вплоть до Президента России. В прошлом году, например, стенд одного из московских издательств обошелся ему в сумму, превышающую годовой оборот "Мангазеи".

РЖ: А для чего на эту ярмарку ездите вы?

В.Г.: Встретиться с нашими авторами, которые живут в Москве или, например, на Украине. Пообщаться с коллегами - приятно раз в год увидеться с редактором ЭКСМО или "ИНФРА - М", побеседовать, поделиться опытом. Наверное, многие издатели чему-то косвенно у меня научились. "Мангазея" была создана в 1989 году, раньше почти всех нынешних издательств-гигантов. Я периодически узнаю маркетинговые приемы, фишки, которыми они сейчас пользуются, - когда-то давно я их придумал и первым в России использовал. Новых деловых контактов я на ярмарке почти не устанавливаю.

РЖ: Владимир Васильевич, как вы считаете, разница между небольшим региональным издательством и крупнейшим столичным в основном количественная (например, ее можно измерить объемами продаж) или существует качественное отличие?

В.Г.: Наверное, есть и качественное.

Для меня издательское дело - это некий гибрид бизнеса с творчеством, преподаванием, воспитанием. Одно дело, когда ты производишь автомобильные покрышки, и совсем другое - когда ты делаешь деньги на человеческом потенциале. Здесь требуются совершенно разные подходы.

А издательства-гиганты занимаются настоящим бизнесом - на то они и крупнейшие. Бизнес же в чистом виде - это, как известно, бесчеловечная система. И самые блестящие, самые прибыльные издательские проекты не требуют участия автора-человека. Это проверено на опыте мирового книгоиздания, а теперь уже - и российского. Автор как человек, личность - не нужен издательскому бизнесу. Автор капризен, непредсказуем, он мешает эффективной работе отлаженного механизма.

У автора - свои проблемы, свои амбиции. Ему хочется славы, у него меняется настроение и потребности, он в любой момент может пожелать хлопнуть дверью, перейти в другое издательство. И по-настоящему серьезных успехов в бизнесе смогли достичь те издательства, которые сумели максимально освободиться от человеческого фактора, исключить писателя из бизнес-процесса.

РЖ: Как это возможно?

В.Г.: Приемов много. Например, можно заключать долгосрочные, на десятилетия, договоры с перспективными авторами. Или использовать так называемый "псевдоним, принадлежащий издательству". Автор, пишущий под этим псевдонимом, не может использовать его при публикации в любом другом месте. А издательство - владелец псевдонима - имеет право публиковать под ним других авторов. В результате издательство застраховывает себя от риска потерять деньги, вложенные в раскрутку имени. С другой стороны, автор оказывается в очень уязвимом положении. Но - бизнес есть бизнес.

Еще один распространенный прием, который используется в самых успешных издательских проектах, это такая организация работы, когда под псевдонимом, принадлежащим издательству, пишет целая бригада людей, чьи имена для широкой публики, как правило, остаются неизвестными. Я имею в виду проекты вроде Незнанского или Донцовой.

РЖ: Вы считаете, неправы те, кто утверждает, что "успех не имеет технологии и... его нельзя организовать"? А под псевдонимом "Дарья Донцова" пишет целая команда людей?

В.Г.: Успех имеет технологию, и его, разумеется, можно организовать. Что же касается команды авторов - я этого не утверждаю. Я могу только предполагать. Но давайте посмотрим на факты: одно из крупнейших издательств России получает треть всех прибылей с выпуска книг одного-единственного автора. Могло это произойти случайно? И неужели владельцы крупного, успешно работающего много лет издательства могут быть настолько непрофессиональными, что пустят этот процесс получения прибыли на самотек?

В настоящее время эффективные издательские проекты в массовой литературе - например, в жанре детектива - не требуют непосредственного участия яркого писателя. И если бы я выпускал серию "Иронический детектив", на каком-то этапе развития серии я, безусловно, пришел бы к мысли, что для наиболее эффективной реализации этого проекта мне нужно исключить автора из бизнес-процесса. Мне не нужна яркая личность вроде Марининой (Марины Алексеевой). То, что мне действительно необходимо, - это полный контроль над процессом. Я не поставлю его в зависимость от автора-человека. Успех должен стать стабильным, а тиражи - не просто большими, а устойчиво большими.

Я бы создал миф о писателе, раскрутил его имя (псевдоним, конечно, должен принадлежать издательству), сделал бы его книги максимально популярными. Я бы так поступил (у "Мангазеи", кстати, был аналогичный проект 10 лет назад, правда, не такой масштабный), и поэтому не исключаю, что к похожему выводу пришли мои знакомые издатели - ЭКСМО.

А для того чтобы эта фишка действовала безотказно, я бы проработал все позиции, определяющие успех. В том числе, позаботился бы о формировании имиджа. Для этого достаточно посмотреть, какие приемы в издательском бизнесе доказали свою результативность. Выбрать имиджевые характеристики писателя, которые почти наверняка привлекут широкую публику. Собрать их в один образ - и миф о необыкновенном авторе готов.

Например, очень выигрышный прием - акцентировать внимание читателей на том, что автор пережил потрясение и в результате начал писать. Примеров в мировой литературе много. Вот известный факт - Солженицын был болен раком и выздоровел, когда писал одну из своих книг.

РЖ: Донцова писала очень душевные письма, трудно сомневаться в их искренности. К тому же надо быть, мягко говоря, смелым человеком, чтоб шутить такими вещами, как смертельная болезнь.

В.Г.: Я не утверждаю, что кто-то ими шутит. Например, удачным маркетинговым ходом было бы найти человека с подходящей биографией и уговорить его исполнять представительские функции, то есть играть роль автора. Возможно, этот человек даже будет принимать некоторое участие в создании романов.

РЖ: Наверное, в это можно поверить. Похожие ситуации - выздоровление от тяжелой болезни в результате творчества - пережили не так уж мало людей, я даже была свидетелем одного такого исцеления.

В.Г.: Дело не в том, что было в действительности, а чего не было. Я сейчас говорю не о реальных людях, а о феномене Донцовой и об успешных маркетинговых приемах, которые могут быть использованы издательством. Давайте сформулируем иначе - подчеркивание вышеупомянутого факта биографии писателя, привлечение внимания публики к нему - это сильный маркетинговый ход.

РЖ: А какие еще имиджевые характеристики Дарьи Донцовой вы считаете выигрышными?

В.Г.: Их много. Разные "фишки", которые нравятся женщинам, - например, любовь к животным. Донцова в интервью часто рассказывает о своих собачках и кошечках. Важен и внешний облик: Донцова - интеллигентная, привлекательная женщина. Еще один очень эффектный ход - автор пишет от руки, создает свои творения без помощи компьютера. Не используется "бездушная техника" плюс возникают ассоциации с классиками, со Львом Толстым, например.

На месте издателей я бы собрал побольше "фишек" с успешной литературы, все четко отследил и создал из набора характеристик имидж, который будет способствовать продажам. И начал бы прокачивать его по средствам массовой информации.

А самое большое подозрение вызывает необычайная плодовитость Дарьи Донцовой. Мой двенадцатилетний опыт работы с авторами заставляет меня говорить, что писать по роману каждые три недели - за гранью человеческих возможностей. А если писать от руки - это вообще нереально, даже физически.

РЖ: Я лично знакома с людьми, которые пишут по роману ежемесячно.

В.Г.: И публикуются под своими именами?

РЖ: Нет, под псевдонимами, принадлежащими издательствам. Стандартная такса - 300 долларов, иногда - больше.

В.Г.: Во-первых, я думаю, что эти авторы все-таки пользуются компьютерами. А во-вторых, давайте посмотрим на качество текстов и сравним их с романами Донцовой. У нее - действительно хорошее качество. Живые герои, а главное - сюжеты практически не повторяются. Если человек пишет очень много, с большой скоростью, у него обязательно начинаются повторения, это свойство человеческой психики.

Я ставлю себя на место ЭКСМО и думаю - зачем требовать от человека трудиться за пределами физических возможностей, если можно вместо этого подобрать группу талантливых ребят и организовать нормальный процесс работы под общим псевдонимом "Дарья Донцова"?

РЖ: То есть, вы уверены, что книги Донцовой пишет целая команда людей?

В.Г.: Разумеется, не уверен. Если бы я моделировал ситуацию, я бы на месте издателей поступил именно так. Но я совершенно не исключаю, что менеджеры ЭКСМО нашли феноменального человека, который способен объехать пол-России, регулярно давая интервью, и во время этой поездки умудряется в кресле самолета написать от руки очередной роман. Может быть такое? Ну, может быть, наверное...

РЖ: Вы упомянули о том, что когда-то у "Мангазеи" был похожий проект.

В.Г.: Да, 12 лет назад мы делали нечто подобное - создали миф об авторе. Ее звали Беата Поланская, она выглядела как фотомодель и непрерывно давала интервью новосибирским газетам. Правда, масштабы были, конечно, несравнимые. Живую Беату никто никогда не видел, ее фотографий мы настригли из журналов.

Там было много всяких веселых штучек. Например, первую книгу Беаты мы выпустили тиражом 25 тысяч экземпляров, а написали - 250 тысяч. В интервью Беата рассказывала, что только что прилетела в Новосибирск из Парижа. В следующий раз она прилетела к нам из Лондона. Европейские издательства дрались из-за ее рукописей, но она предпочла отдать свои гениальные творения издательству "Мангазея". Мы даже создали клуб поклонников Беаты - чтоб в него вступить, требовалось купить две ее книжки и заполнить анкету.

В итоге мы выпустили четыре ее книги общим тиражом более 150 тысяч экземпляров, и все они разошлись.

РЖ: Владимир Васильевич, теперь о работе "Мангазеи" с авторами. Как вы находите авторов?

В.Г.: Мы их не ищем. Привлечь раскрученных авторов сложно, поскольку они, как правило, уже связаны с известными издательствами и закреплены долгосрочными обязательствами. А начинающие авторы к нам приходят сами. Система взаимодействия с ними простая: я читаю рукопись, если мне нравится - сразу приступаем к работе над книгой. Если рукопись не привела меня в восторг, я передаю ее кому-то из наших сотрудников-редакторов, а затем выслушиваю его мнение.

Это принципиальный момент. У издателя должна быть твердая убежденность, что он никакой не вершитель судеб, а просто читатель. Я всегда помню, что мое мнение субъективно, я могу ошибаться. Поэтому в сложных ситуациях мы принимаем решение совместно с другими редакторами "Мангазеи".

РЖ: Каких авторов вы считаете бесперспективными?

В.Г.: Никогда ни одни автор не выходил и не выйдет из дверей этого заведения с ярлыком "бесперспективный" или, например, "графоман". Это глупость полная со стороны издателей - давать подобные характеристики.

Я так понимаю, что человек пишет, потому что считает, что он - лучший в мире. Если он не будет так считать, он перестанет писать. Или будет писать в стол, а в итоге все равно перестанет.

У нас давно выработана совершенно определенная форма отношений с авторами. Мы либо принимаем рукопись в работу, либо говорим "не подходит в серию". Иногда советуем обратиться в центральные издательства, которым рукопись может подойти. Я считаю, уже тем фактом, что мы не взяли его рукопись, мы травмировали автора. Так зачем причинять дополнительный вред?

РЖ: Не все издатели так деликатны с авторами. Наверное, причина вашего отношения в том, что вы сами - автор книг и понимаете, как воспринимают слова издателя начинающие писатели?

В.Г.: И с этим тоже. Я все-таки вышел из преподавателей, и к авторам иногда начинаю относиться как к своим студентам, ученикам. Наверное, до конца этого не изжить. Да и сам помню время, когда был в той же роли, что молодые авторы. Напишешь что-нибудь, а потом думаешь: куда пойти, как издаться, кто возьмет?

РЖ: Написанные вами книги издавались в "Мангазее"?

В.Г.: Нет, конечно! Это же совсем другой профиль, мы не выпускаем учебники и монографии.

РЖ: Писать научные книги и заниматься издательским бизнесом - эти стороны жизни для вас никак не связаны?

В.Г.: Никак. Разве что косвенно - имея за спиной багаж из собственных книг, проще спорить с некоторыми авторами.

РЖ: Вам приходится спорить с авторами? Они что, настаивают на том, чтоб вы опубликовали их книги?

В.Г.: Бывает и такое. Дело в том, что многие писатели до сих пор живут представлениями советского времени, когда издатель не имел права отказать члену СП. У издательства были обязательства - если не сразу выпустить книгу, то, как минимум, поставить в очередь. И вот из этого времени иногда приходят люди и говорят: "Издай меня, ты обязан"...

РЖ: Какие книги вы сами читаете и любите?

В.Г.: Детективы, триллеры и классику. В отношении классики я совершенно сдвинутый человек - я прочитал всего Диккенса, всего Бальзака, всего Мопассана, всего Толстого и т.д. Помню, приехав учиться в физматшколу, я обнаружил там шикарную библиотеку. И начал читать слоями - приходил и брал подряд 18 томов полного собрания сочинений одного классика, потом 15 томов второго... Правда, сейчас уже ничего не помню. Недавно услышал по радио фразу, что человечество делится на две части - тех, кто читал "Братьев Карамазовых", и тех, кто не читал. Я задумался - а читал ли я "Братьев Карамазовых"? Забыл! Решил перечитать. А заодно перечитал и все остальное у Достоевского. А любимые авторы - Маяковский и Есенин.

РЖ: Какие проекты у вас в работе сейчас?

В.Г.: В этом году мы выпускали книги в сериях "Русский криминал", "Незнакомка", "Хорошее настроение", "Рецепты и советы от тещи Варвары Степановны", и еще не до конца закрыта серия "Фантастика и приключения" - возможно, мы к ней вернемся.

РЖ: В каких сериях вы публикуете молодых авторов?

В.Г.: В "Русском криминале" (детективы) и в "Незнакомке" (женские романы). Серия "Русский криминал" существует с 1995-го года, в ней вышло более ста книг общим тиражом около полутора миллионов. "Незнакомку" мы начали в 1998-м году, издали в ней около двух десятков книг.

РЖ: Как она расходится по сравнению с детективами?

В.Г.: Трудно сравнивать, потому что совокупные тиражи пока несопоставимые. Общий тираж "Незнакомки" около ста тысяч. По большому счету, эту серию пока нельзя считать раскрученной, потому что книги в ней издаются нечасто. Причина в том, что авторов мало. Кстати, парадоксальная ситуация - мы чуть ли не единственное издательство в стране, выпускающее российские любовные романы, а наплыва авторов почему-то нет.

РЖ: А в серии "Фантастика и приключения" вы современных авторов не издаете?

В.Г.: В свое время мы предприняли две попытки, но они оказались не слишком удачными с коммерческой точки зрения. В этой серии все-таки лучше всего уходит русская и зарубежная детская классика.

РЖ: Мне всегда было интересно, что чувствует ученый, занявшийся бизнесом. Перерождение? Раздвоение личности? А вы еще и совмещаете совершенно разные виды деятельности в течение всех 12 лет.

В.Г.: Наше поколение в этом смысле потерянное. Если бы в начале 90-х мне было 25 лет, наверное, я бы бросил ради бизнеса науку и преподавание. Но мне было 35.

Что происходит с человеком, который всю жизнь проработал в институте и вдруг начинает собственное дело? Самое главное - минимизируется личная жизнь. Практически отсекаются семья и друзья. Из форм отдыха остаются только активные. Видимо, чтоб отключиться от нервотрепки, связанной с работой, нужно что-нибудь сильнодействующее. Если у тебя на работе постоянные стрессы, то просто лежать на пляже уже невмоготу. Надо идти в казино, рисковать... Кстати, считается, что бизнесом больше 10 лет заниматься нельзя - слишком сильное напряжение, человек изнашивается.

РЖ: Вы собираетесь уйти из бизнеса и заняться докторской?

В.Г.: Защитить докторскую никогда не поздно. А вот если уйти из бизнеса сейчас, как бы не начать потом горевать о бесцельно прожитых годах.

После сорока лет уже начинаешь задумываться о смысле и целях своей деятельности, подводить итоги. В чем смысл существования нестоличного издательства? Уже понятно, что не в деньгах и не в славе - их, по большому счету, не будет. До величины ЭКСМО все равно не дорасти. Тогда в чем смысл? Наверное, в том, чтобы аккумулировать интересных авторов и представлять их широкой публике.

И утешаешь себя тем, что рано или поздно приедет в Новосибирск молодой талант - и ты поможешь ему издаться. Ну и пусть ты не стал самым крупным издателем в стране, зато воспитал будущего классика мировой литературы. Вот так и думаешь - ну, еще немножко подожду, еще чуть-чуть, и он появится, этот гений.

А докторская - она никуда не уйдет...

Беседовала Диана Вишневская