Структура сегодняшней передачи такова, что ее герои, двое писателей, сами интервьюируют друг друга без посторонней помощи ведущего. Функции последнего свелись к продюсерской работе над текстом после того, как его авторы наговорились до предложенного форматного объема, - и к этому вступительному слову, которое можно смело пропустить, если вы знакомы с фигурантами. Общение построили симметрично, как в пинг-понге: речь условного "участника # 1" завершается вопросом, обращенным к условному "участнику # 2"; ответный монолог "участника # 2" возвращает "участнику # 1" новый вопрос. Далее этот loop повторяется до потенциальной бесконечности.

Выбор жанра - закольцованного, взаимного интервью - был продиктован взаимоотношениями действующих лиц. Иоффе и Темиров оба из Крыма, одногодки, одноклассники, друзья со школьной скамьи, тамошние "Платоны", державшие в Крыму клуб Атлетической Гимнастики, литераторы и поэты, основатели "Топологии Междустрочья". Каждый, в разное время и по разным причинам, эмигрировал. Иоффе в 91-м в Израиль, где в 95-м превратился в бакалавра истории культуры Хайфского университета, а еще чуть позже перевел на язык библейских пророков "Тридцатую любовь Марины". Ныне пишет диссертацию и ведет колонку на "Топосе". Вадим Темиров закончил отделение прикладной математики в Симферопольском университете, вместе со своей женой Ольгой торговал в Крыму оргтехникой, в 2000 году уехал работать на хороших менеджерских должностях в Стамбул, а оттуда в Нью-Йорк, где и проживает благополучно по сей день. К тому же, в интервью происходит встреча двух стилистических родственников; их манеры письма между собой не спутать, но они так же близки, как и жизненные взаимосвязи.

Речь обоих по-южному смачна (чем напоминает сочинскую Анну Болотову), всегда избыточна, нарочита, изощренна до отвращения. Это в чистом виде модернистская, то есть довольно древняя, в случае Иоффе прямо авангардная по духу проза. Иоффе - филологический скоморох, "Темир" смотрится строже, но не менее нарциссичен и демонстративен. Необычно, что, являясь по внешнему корпулентному виду сангвиничными, уравновешенными и здоровыми циклоидами, оба пишут, как законченные истерики, с известной примесью шизоидности, эпилептоидности и аутизма. Оба отмечают влияние Андрея Белого, что и объясняет, вероятно, перечисленные выше особенности. Для обоих характерна квазибарочная густота, лексическая и графическая плотность слога, дробящая, обессмысливающая то, что мы никогда не узнаем. (Перенасыщенность всегда скрывает пустоту, даже если содержание изначально было). Темиров - замечательный парадоксалист и истребитель смыслов (знакомство начать лучше с впечатляющего, хотя и изуродованного цензурой эссе "Рассказ для Димы Бавильского"). Иоффе - зело начитанный культуролог. Речь обоих всегда интересна, однако ее автореференциальность изначально очень высока и подчеркнуто требует к себе дополнительного читательского внимания.

В общем, получилось не техническое пояснение, а какое-то извинение за беспредел, происходящий ниже.

---

наша переписка - это самое интенсивное из всего, поэтому ее практически нет, горят коммутаторы и падают с полок трансатлантические раутеры, потому что пиздец в таком режиме жить с четырнадцати, скажем, лет, как после отъятия кислородной подушки - а где же воздух?

В.Т. (иz вступительного письма в Пустоту)

Денис Иоффе: Вот скажижек, брат Вадим, кто кого привел в жеже, кто уставился комдивом на штабные галифе? Кто и почему дал тебе жживое Имя твое? Ибо мое мне не дал Никто, я - username-птица-феникс - усмердь гоголем молва - раскатилась по укромным по надбровым островам. По Углю на шапках Страсти, по хлебательским зубам, выпив чайник Нашей Марки мне заснился Юкотам. Полуостров страшнонерпый, ноуменальный супра-Хек, выбиваясь из-за перца в дальнозоркий ноль-рубеж. Если серьезно и "исторично", то в ЖЖ меня привел Дима Бавильский. Буквально заставил писать, заводить "друзей" и т.п. Тогда там еще обитала американская писательница Рита Меклина... Лихие были времена!

Я изначально привык рассматривать проблему ЖЖ в регистре жизни/воскрешения, паюсной "говорильни" о несбыточной Игре-Икре. Ведь username - Замелюк - то, о чем мы говорили в нашем "Топосном" интервью с Андр.Башаримовым - очень четко в себе эксплифицирует Миф о вечном Возращении. Мифологемный бог даков и getai - житель мягкой Данубы встретился в пещере Геродоту, и этот последний о нем проникновенно написал. Мирча Элиаде лишь дополнил... Я хотел всегда пускать стрекачевый перец в свой "Дневник" (становящийся все более "закрытым"). Усмердеть, чтобы воскреснуть. Тенеты всякого Ника лишь докучают, давят тягостной дурной кармой всяких позапрошлых неприглядных поступков, грубостей, Знаков Скорби. ЖЖ - это ведь такая лажово-лживая Гора Трупов - несмешные болезнетворные микробы, фекалийно старающиеся "имитировать" жизнь Ума. Возводить калорийные Жертвы богине Кали... Громоздящие груды симулякров эмоций, заплат-червоточин, долженствующих как бы восполнить их ужасающе острый Дефицит Существования.

Вадим Темиров: Вообрази себе картину - полуживой крот роет червя. Перекусывает его пополам и тянет вместе с собой в могилу. Оставшаяся половина регенерирует в точно такого же червя. Не напоминает ли тебе это притчу, пересказанную Бартом о корабле аргонавтов, который разбила буря, и к моменту возвращения в порт от него осталось только название, хотя все снасти были Другими. Корабль остался называться Арго.

Но Барт не рассматривает здесь множество аспектов, он их отсекает, как несущественные, его задача по сути превращается в условную модель, отбросившую так много, что превращается в схоластическую.

В то время как умирающий крот, перекусывающий умирающего червя, который позднее регенерирует в нового умирающего червя, в то время, как крот умрет, мне кажется вернее и в хтонических образах, и в аранжировке <курсив> идеи подмены и идеи <курсив> смерти автора и идеи <курсив> диффферанса (запаздывания) культуры

И, может, нам нет нужды обо всем этом говорить, ибо не хотелось бы отступать от текстогенерации. Не хотелось бы вступить в дискурсивный ноэматический мимезис - начать описывать существующие концепции. Хотелось бы придерживаться топорокидальных истин, своим напором ставящих самое себя под сомнение. Хотелось бы отойти от чистого симеозиса и пить горечь тубероз, не будучи при этом литературными.

Но в силах ли мы выступить такими встающими с колен постАРТОвцам, беззаботными глашатаями амнистии?

Д.И.: О Барте мне бы не очень хотелось говорить... У Ролана ведь не было своего ЖЖ!
Но на своем непонятном пернатом арго, развести жестоко-телесный театр слов-сов об Антонене Ар-то - прекрасном Тот-Арте тех еще Абалаковых-Зажигаловых... Это, пожалуй, весьма "зажигательная идея". Главное, чтобы она не спалила пламенем изжелта-зеленым корабль Бугаевско-Медтнеровских аргонавтов - пловцов в Грузию.

В.Т.: Ден, приготовься к экстенсивной звукоподражательной капели.
Кто мы, откуда идем ... :-)
Как в детстве стреляли из подводного ружья в соседскую березу
Как водили хороводы с военруком, как верховодили в песчаном карьере
Как молчание и непрерывный бубнеж созидают текст крестословицы, где
некоторые слова как бы несущественны, а некоторые маркированы автором
настолько, что вся их семантика неразрывна с произносящими устами.

Д.И.: Если держаться исторической правды - с подводным ружьишком - той тирской мелкашкой вышел досадный перегиб: выстрел по-монастырски. Где герои этой картины заядло обсасывают пулю, прежде чем пустить ее себе в висок. На прогулку. Скажи, Вадим, рассматриваешь ли ты ЖЖ как своеобразную "Школу Идей", "полигон для выправления дискурсивных практик"? Ведь в одноименном произведении Аркадия Голикова (который, кстати, был по слухам любовником моей прабабушки Веры Михайловой) речь (как нас с тобой научивали в классе литературы) идет об Аллегорической Школе. Чему тебя умудрило бытование в пределах ЖЖ?

В.Т.: В жж меня привели Дима и, собственно, ты. Долго убеждали, я же высокомерничал, утверждал, что там все бытовуха, поссал-посрал-поел и прочая бездуховность. Именце мое действительно не мое, именял ты/димч, парнокрестнокопытно.

Школьность ЖЖ есть, но она скучна (мне), я ее листаю. Поведенческие шаблоны, прочая тоскливость. Однако огульно не стоит пестовать плечевую рубь. Там всяко летают крендели в скафандрах и прочие сателлиты.

Мне приятна идея новостной ленты друзей. Понятно, что никаких особых новостей у друзей твоих нет, друг - это вообще понятие а-новостное, антиажиатажное. Но тем не менее события микровермишельного взрыва не перестают вылетать в эфир сочными клочками: купила шифоньер, не починит ли кто из друзей зеркало, пришла под утро вся в синяках, дал поджопника случайному прохожему - очень хотелось, скажите, что такое любовь?

Скажем, мой друг Шабо-Ом. Он чернокожий вышибала, бывший морской пехотинец, шаман. Прочим моим друзьям он говорит, что если этот (ссылка на меня) не будет писать, вы мне скажите. Друзья пока молчат.

10 эпиграфов, эпатирующих ЖЖ

1. У меня встал хуй
2. Наркофашист покупает в аптеке клофелин
3. Мастера матерной ругани играют на банджо
4. Все кончили, кроме меня. Такие дела. Маша.

А ты подбери еще четыре-пять. Типа:

6. Кухня моя пребывает в полном порядке.
7. А квадрат плюс бэ квадрат равно цэ квадрат
8. Цирцея каменела и медленно оседала под пристальным медузьим взглядом
9. Засунула палец внутрь - ухо!
10. Брайан Ино учился электронной свободе у Ганса Иохима Роделиуса

20 марта 2002 года в моем дневнике состоялась заметка:

Хотел когда-то написать книжку - "не могу молчать". Где описывал бы не гражданскую доблесть, не пафос обвинительных приговоров, как можно смело заключать из названия, а немолчный говорливый пиздеж головы несмолкаемого пиздобола, полностью погруженного в слова и только в их разрезе и существующего. Не может молчать - потому что иначе наступит немедленная немотная смерть: удушливая обсерация словесной асфиксии (подобными трюизмами и должна была изобиловать как книжка, так и речь). Не без кича совка - печально опуская штандарты "не смолк больше", огромные кумачовые плакаты "слово не воробей" исполинской ижицы мерещащиеся герою в толкливом многолюдьи. Эпиграфом Сколова "наполни криком пустую бочку".

До сих пор ощущаю толику актуальности в подобном проекте. Впрочем, и умолкаю.

Д.И.: Уф, мне что-то трудновато с аллегорической работой мозга... ЖЖ - это такой Ночной Дозор.

Думаю так. Скажи, вот как ты решаешь для себя проблему Нежелательных Контактов? Э? Боюсь, что для тебя ее как бы вовсе не существует... А ведь именно нежелание соприкасаться с несмешными мудаками и побуждало меня всякий раз убивать Журнал.

Впрочем, каждое убийство только (в известном смысле) укрепляло мой дух. И к этой своей четвертой по счету реинкарнации я пришел Умудренным Витязем, закованным в броню Френдс-Онли, безо всяких там скидок. Очень важно формировать Правильный и Вдохновляющий коммуникативный дискурс - в ущерб всем прочим разновидностям Ди.

Кто у тебя, кстати, любимый лже-лузер? username?

Apropos, oб электронной свободе Брайан недавно-таки написал Предисловие к Новой книге о Роделиусе - см. здесь.

В.Т.: Да, работа мозгоотбойника. Проблему Лишних Людей я никак не решаю, лишние люди не могут читать мой извив. Если лишний человек подпадает твоему дискурсу, значит он не напрасен и не чрезмерен. Оттого любовная коллекция друзей мне дорога.

Я генерирую "только свою японию", не вещая и не трибуня. Таким образом НАКи (Неконтагинозные Аннигиляционные Китайцы) не просачиваются в щель мыследуя. Конечно, чтение часто порождает мысль - автор мудак! Но это неконструктивный аргумент. Мне дела нет до чужого мудачества, я пестую свое.

Хотел написать о мудаках и красавицах, но сдержался. Образумился. Остепенел. Стал мудрее. Глубже. Созвучнее. Сопряженнее. Сильнее. Самоконтролируемее. Крепче. Въедливее. Спокойнее. Увереннее. Созерцательнее. Чутче. Внимательнее к чужому слову.

Стал настоящим мудаком, а был - какой красавец! Но, впрочем, не о том я предполагал писать, предполагал же о мудаках и красавицах - о том, какие мудаки эти красавицы, и какие красавицы эти мудаки, и о том, что не всяк тот мудак, кто красавец, и не всякая красавица полюбит всякого мудака. Что не всякий мудак некрасив и что не всякая красавица не мудак. Но благополучно избежал соблазна и не стал писать об этом. О том, что, как говорил Эдуард Лимонов, я люблю быть мудаком, но я не люблю когда меня держат за мудака...

Д.И.: Стоп-стоп! Прерву-ка я тебя... порвав плерому твоей Плевны. Ты меня, верно, хочешь о чем-то таком разэдаком рас-спросить, но не знаешь, как? Я вот тебя спросил. Ответ испрося. Морося словами по шейке бедра. Ты промолчал, дико вращая глазами, - как сейчас вот.... ПОЧЕМУ молчишь? Не темни - говори! Мы все слушаем. А ты... Молчишь! Опять промолчишь. Рраз промолчишь - на рраз промолчишь, на два уже и не спросят. Чует ли Cor Ardens заделы Испроса? Сефирот Софии, катера невзгоды. Наши телемические миражи. Знаки Уверенности в Невидимом.

В.Т.: Есть вопросы основания. Вопрос, который мне близок - почему мы не молчим?

Денис, не должны ли мы признать отсутствие аргумента и молчать? Не как великолепный людвиг, а просто как читатели Виттгенштейна - не следует ли нам смолкнуть, признав невозможность речи быть нам подконтрольной?

Скажем так - Женя выводит нас в сомнительное пространство усеченного маневра и говорит - бегите. ГОВОРИТЕ (говорит нам Женя). И мы сперва хотим найти обоснование этому императиву, вписать себя в понуждение речетека (улиссовская река, кусающая собственную излучину на излете романа).

Началом нашей беседы должно послужить начало нашей беседы, но не трюизменно, а возводя рекурсию в ранг Гаргантюа, порождающего Пантагрюэля из уха. Представляя такое рождение метафорой слова животворящего, проникающего в нас через орган слуха и пускающего в жизнь новое уродливое слово, слово, продолжающее поедать собственные кишки. Леда, рождающаяся из головы Зевса, и раблезианские фантазии, и пикассовские подколенные младенцы - почему так непрям ствол их схваток? Так волосата плевра?

Молчание вкупе с непрерывной болтовней создают текст крестословицы, где некоторые слова несущественны, а некоторые маркированы автором настолько, что вся их семантика неразрывна с произносящими устами. Дневник, компендирующий заметки, обыденные события, философские раздумья, фотографии любимой собаки обращается в кроссворд, который уже разгадали, но оторвали вопросы. Его интересно читать, всякий раз в обратной перспективе видя сразу и разгадчика, и составителя загадок.
Замысел журнала в ЖЖ - родиться небанально. Дать себе еще один шанс, изойти из верхотуры головы. Переродиться, как ты и говоришь, по-божьи - древнекельтским ли username, гамаюном ли летучим.

Скажи, что для тебя умирание в ЖЖ и (в)не? Когда наступает твоя смерть, когда пронзает асфиксия чернильные сфинктеры?

Д.И.: Любопытно, что мифопоэтический образ реки не только улиссов, но и, скажем так, офигиневше финнеганов. Жаль только, что блистательное переложение его русскою азбукой, осуществленное Анри В-им беспомощно упустило из виду столь любимую тобой циклическую Гераклитову начальность-концовку... Когда у Джойса первостраничная река входит обратно в свои Врата в Финале. Вот я бы охарактеризовал Уход - плазменный суицид ЖЖ-нервов как точное воплощение, или нет, трансфигурацию Разговора о Главном. Бесконечного и немолчного поиска "самости" (в юнгианском смыле). То есть твой "ид" развоплощен, растворен в гомоне бесконечных частиц - крошечных осколках "разумного" сетевого бессознательного. Собрать их всех воедино - Высшая задача Лже-Юзера.

Я совсем не уверен, что у кого-нибудь из "полиграфических" писателей есть ПОЛНОВЕСНЫЙ ЖЖ. Возьми того же Левкина или Волчека. Их ЖЖ либо практически не ведется (как у Андрея) либо превращен в некую Указующую Ссылку на то, что бы Мите ХОТЕЛОСЬ неводно закинуть в область своих агентов по коммуникации. И УЗНАТЬ с их помощью что-либо... Если не в сугубо информационном регистре, то хотя бы на стратуме самоотношения (вроде того - не сглупил ли я, полюбив этот фильм или ту книгу,.. - фокус аннотированной (само)проверки как разведки боем). Уловитель бацилл неактуальности - вот что для Мити, по моему мнению, - значит ЖЖ. Ну и, кроме всего прочего, - это его автоматический знак самому себе - дескать, "я еще жив, веду эти "записки"... Я почему именно на Фратере остановился - он мне кажется самым серьезным и важнозначимым автором из ведущих ЖЖ (из тех, что я знаю, - это около пятиста юзеров... не так много, конечно, но хоть что-то...) По сути - ЖЖ - это самая некамуфлирующаяся и отъявленная ЛОЖЖЬ из всех существующих в Сети.

Когда еретически громоздит означающие-без-означаемых такой квазиконсервный персонаж, как Митя Ольшанер, - то ему вроде как завирально можно - он поп-гапон - случка губошлепного дебила с псевдо-мамлеевским самопромоутером, а по своей сути - невменяемая мразь записного попсовика. Ленинский же дневник человека-челюскинца плана Вербицкого (или его близнеца - папанинца (или панфиловца) Пиро-гова) тоже в самую ПОСЛЕДНЮЮ очередь хроникально-интимен.

Все это - фисташки, а точнее, их скорлупки, не дающие никакого ощущения от чтения "заповеданного". Чтение Чужим ЖЖ - это по определению Игра в Умысел и Вымысел, пустобрех жмурок, Договор о Несоблюдении Подлинности. И в этом данный проект мне отвратителен ОСОБО.

Лично я привык рассматривать ЖЖ как Коммуникационный par excellence ресурс, наудачу дарящий мне Уникальных писательных персонажей. Ведь авторство таких дорогих моему сердцу людей, как Настя Трубачева и Пан Песочный, пришло ко мне именно оттуда. С Андреем Башаримовым я познакомился там же-же. Как и с Элиной Войцеховской... Как с нашей особенной Аней Б... Как с кем-то еще... С дорогим Женей Иzом начал "контактировать" вживую с помощью этого же ресурса, хотя тексты его знал и любил, конечно, и ДО этого.

У тебя никогда не возникало нешуточно суицидальных позывов в плане Убиения собственного Же? Можешь ли ты рассматривать дневник как сорт целебной терапии - уход за хворью-полным бытованием тебя-как-тела и тебя как овиртуаленно тактильного телос-текста - серийно беззаконный квази-колонный сосуд мысли?

В.Т.: Вот только не надо искать логику там, куда ее не клали. Дневник, будучи бытованием исходно частным, случается разный, от статусной зарубки "виртуальное присутствие" (а на деле, ты прав, червивое отсутствие), до патологических форм жизнеописательной тягомотины. Но ты уповаешь на дневники par excellence литературы, а-la Белого или Мариенгофа, а получаешь зачастую списки небахтинских событий.

ЖЖ предоставляет простор Масок, пространство карнавальных одежд. Это важно подчеркнуть, что самого Карнавала в ЖЖ не случается ввиду несатурнальности среды, но вот показ Карнавальных мод проходит нон-стоп.

Ты помнишь первую смерть в ЖЖ - похороненный тобой и не простивший мне глубины некролога Бо Шоин? Как убивались плакальщицы, как стенали фиалковые незнакомки, как служили панихиду "умер, как жил, - тихо, на кухне".

Сама лента, морфирующая, с совпадениями в неприметных мелочах или в угле взгляда, в темах - это рубинштейновские карточки, т.е. металитературный проект par se. Совокупность дневников порождает автоматическое коллективное письмо - проект мета-буриме. Ввиду постоянного обновления, совпадения тем, случайного пересечения практик письма, возникает вполне актуальный гипертекст, где Эхо служит смыслообразующим для всего корпуса сообщений "постов".

Нимфа Эхо влюбляется в Нарцисса, но, будучи бессильной говорить, только повторяет чужие слова, создавая из них свой язык, вкладывая в них другой смысл. Она ничего не может сказать сама, но эти последние звуки, которые в силах повторять, - из них она конструирует свой язык. Нарцисс же не в силах ничего увидеть вокруг себя. Он слеп - он может видеть лишь самого себя. И Эхо, по сути, слепа - это два слепца. Два слепца, которые пытаются любить - это интересный вопрос, как могут любить слепые ... Нарцисс видит лишь самого себя и умирает от этого - от своей любви к себе, которую он не в силах разделить. Не бывает ненарциссизма, есть только разный нарциссизм ... Даже асинхронный, открытый наружу нарциссизм - это любовь к себе в Другом.

Есть проекты сообществ, а-ля Лейбовское комьюнити, время и место, где аккумулируются истории сугубо жизненные, но начиненные пороховым изюмом. На мой взгляд создается другой литературный формат, учитывающий носитель (подробнее о формате и носителе сообщения - мое интервью с Аркадием Драгомощенко). Кстати, как раз Аркадий как-то небрежно обмолвился в разговоре, по-моему с тобой, о том, что был утренник и обсуждали проблемы виртуальной личности, и что он скорее готов войти в проблематику личности реальной. Но количество виртуальных конструктов, персонажей одной заевшей фразы, человека одного свойства так велико, что целокупно они создают вполне ходячего голема.

Таков проект, скажем, жены того же Мити Ольшанского, Марии Ольшанской, каждый свой пост заканчивающей одной и той же репризой-ритурнелью: "Все кончили, кроме меня. Такие дела. Маша." Это внутренняя цитатность (Такие Дела. Миша (финал сообщений Вербицкого)), перекличка открытая для читателей обоих персонажей. Т.е. всплывают практики приобщения читателя к тексту, вовлечения в свой круг.

Конечно, временам закрадывается ощущение бесконечного тупика. Нить разматывается непрестанно, и лабиринт давно надоел, и известно, где выход. Это лабиринт, состоящий из прямой линии, искусительно легкий для новичка. Идея стереть эту виртуальную линию забредает ко мне не часто - скорее осознание искушения идти по ней вызывает желание ухода в другую стилистику. Но Уход превратит Прямую линию в пунктирную (ибо Возрождение неизбежно), а мне ближе изменение модуса письма таким образом, чтобы мой персональный лабиринт стал линией непрямой, извилистой.

Д.И.: Ты совершенно точно (я поражен) цитируешь слова Бавильского на Смерть Поэта (невычленившегося). Как ты так их запомнил... Он тогда написал "сегодня лента донесла: крохотный лже-юзер username умер тихо, как жил..."

Это была, кажется, реплика Марины Игоревны - уральской актриски (не без претензий) - о которой Дима написал Роман. Ведь он в ту пору писал сей роман чуть ли не в прямом эфире - в ЖЖ. Как обычные посты. Вот ведь еще важная симуляционная практика: стимулирование Письма. Ему это удалось. Пиро-гов истекает отвратным поносом Зависти... Трет свою Репу и Чешет слипшиеся от обезвоженного быта Яйца. Его подружка Вика жалобно скулит: нету денег починить унитаз: Лева все изосрал, поганец. Он все пишет-пишет... Только что ему Гекуба? Скоро изгонят его изо всех щелей, где он по ошибке и преступному недосмотру успел окопаться - выблюют его аки юродивого смерда-червяка... А вот издавать и любить будут именно Бавильского а не Пиро-гова с его говноцентричным малочитабельными рассказиками. Почему? Потому что Дима - добрый и, как сказал о нем Сорокин, "трогательный". Но еще и потому, что "то, что он пишет, не страшно" - как метко прошептал А.К.Жолковскому на одной давней тартуской конференции его соавтор Щеглов.

Я тоже уже заприметил некую Ольшанскую... Но называть ее супругой Мити - поостерегся. НЕ удивлюсЬ, если скоро узнается, что за Марией Ольшанской скрывается даже не Фрид Юльман, но какой-нибудь Плюшев или, не к ночи буде помянутый, username... Скажи, только честнО, неужели тебе никогда не хотелось побыть Другим? Примерить на себя балдахины Иного образа? Я, как ты знаешь, как-то очень сильно разыграл все того же трогательно-доверчивого Диму Бавильского, открыв аккаунт на имя Ильи Масодова, и таким чортом влез в душу Диме, насрал туда и был таков. Травма страшная! Для Димы...

Я уверен, что поменяться иконкой со, скажем, лжеюзером username тебе было бы вполне даже к лицу!:-))

В.Т.: Мне кажется порою, что солдаты... Во-первых, ты не рассказываешь всю историю относительно Жолковского и Щеглова - о том, что дело происходит во время доклада Юрия Лотмана, и докладчик давно выбрал отведенное по регламенту время и продолжает говорить, и в зале шум. Тогда Щеглов встает и говорит: - Пусть Лотман говорит, сколько хочет! - Все смолкают, а Жолковский спрашивает Щеглова: - Почему? - Потому, что то, что Лотман говорит, не страшно.

Во-вторых, о литературности. Мне импонирует ровно то, на что ты ЖЖ пеняешь - недостаточность литературной претензии, отсутствие громкого пука келейной обособленности. Конечно, огромное количество так или иначе литературодельных персонажей продолжают пестовать свою цеховость и инициированность в процесс. Плюс масса народных экзерсисов, не простирающихся далее КВНа. Но никто не говорит, что локус сей - костоломное собрание талантов, град Китеж, отраженный в мониторе.
Тем не менее есть пространство авторов, которых никто не знал, пришедших, написавших, замеченных. Их можно назвать писателями из ЖЖ. Их жизнетворческий контекст разворачивался позже текста - не частое на сегодняшний день явление.

Мне лично Белые идеи веера многоличинности не вполне близки в его трактовке. Белый хотел быть бело-красным арлекином, бытовать в ярком домино, сегодня рядиться в бомбиста, а завтра заходить в канцелярию во фраке. Я предпочитаю двуличие бога времени. Как известно, Янус обладал двумя лицами. Я лишь предполагаю, что ужас этих лиц состоял в том, что оба они были одинаковыми.

Д.И.: Я все-таки не вполне настаиваю на том, что ты говоришь, мне вменяя - на беде отсутствия Литературности. Я, если ты в состоянии вспомнить и заметить - говорю о казусе Неподлинности. ЖЖ - как конструкт в высшей степени неподлин. Лжжив. Каждый рядится в хламиды каких-то праздных затей, опасных завязей. Мраковый локус сети. В известном смысле, туда писать западло - потому, скажеМ, Левкин и не пишет ничего, кроме жалких сводок новостей, потому-то у, к примеру, Скидана или Морева, Рыклина или Драгомощенко НЕТ ЖЖ. Ибо писать туда - значит глупейше подпадать моде, сиюминутному сюсюку, отчаянной жажде унылого общения. Настоящий ковбой должен быть самодостаточен. Конвульсивным же - как в финале бретонового романа "Надя" (что я тебе дарил в английском варианте) - находиться вовсе необязательно. Но неизбежно. Писал ли ты в ЖЖ в форме круга? Были ли ты чьим-нибудь "другом" Увядал ли на пасеке превращений в Иного. Ведь ты так и не ответил - почему бы тебе не быть Другим - виртуалов плодить не решаешься. Следовательно, ты не вполне жж-ист.

В.Т.: Казус "Неподлинности" предполагает узус подлинности - но, как точнейше сказал мне в свое время ЖЖузер username - я давно пишу слово истина без кавычек. Я бесконечно далек от дихотомии подлинность-неподлинность, лживость-правдивость - это все структуры не близкие и даже - вовсе мне диковинные. Вопрос для меня зиждется на дискурсивной полноте - удачен ли проект того или иного автора в контексте самоначиненной дискурсивной практики? Идеи полноты и непротиворечивости дневников мне представляются утопией, затонувшей Атлантидой, едва ли когда-либо существовавшей.

Ряженые, несомненно, ходят, шаркая эфемерными сандалиями и прося у забредающих симплетонов конфетку. Порой маска с них сползает, обнажая Другую маску - такие спорадические разрывы мне необыкновенно ценны. Подобная конвульсия сдерга четче выявляет очарование, да и суть маскирующегося автора.

То, что у многих достойных литературных персонажей нет ЖЖ, никак и нечем не дискредитирует ни идею публичной дневничности, ни идею неподпадания этой идеи, но лишь продолжает очевидность разнородности поведенческих практик. Сокрытие или эксплицитное обнажение собственной частности лишь продолжает чье-то жизнетворчество.

Система возникающих в ЖЖ социальных связей: "друзей", големов лишь подтверждает жизненность идеи.

Я же не пложу виртуалов лишь потому, что мне интереснее заниматься уплотнением собственной роли, наслаиванием своих масок. Как раз твоя практика резкого разлома, тотального разграничения личин мне видится как практика инструментальная, узкофункциональная. К чему тебе физическая разграниченность своего тысячеликого героя?

Д.И.: Ну вот, и к чему это может тебя привести на марафонской, так сказать дистанции? Разряжаться снопом чудовищных бурлескных искр - Знаков Победы над Стилем - явно не в свойствах того интерфейса, что ты пользуешь в своем Жжурнале. Зарожждался ли у тебя когда-нибудь настоящий, публикабельный текст-тест в недрах ведения ЖЖ?

В.Т.: Прагматика писания в ЖЖ - сложный вопрос, да и обоюдоострый - мы сейчас оба рефлектируем над внешней репрезентацией явления, находясь также и внутри. Но: публикабельный текст должен бы зарождаться в других недрах, будучи ориентирован на другой формат высказывания. Тем не менее ценность практики регулярного интерактивного общественного письма для меня высока - и как возможность Полигона Идей, и как подстройка под Ответный Удар. По сути это то, что ты называешь стимулированием письма - конечно, этот аспект присутствует, и он немаловажен.

Лично для меня разработка некоего идейного/стилистического костяка вполне допустима и в ЖЖ. При том, что я не стремлюсь к монотонности и порой перемежаю бытовые заметки недоваренными размышлениями, я порой выношу некоторый не вполне финальный продукт - дабы пощупать ногой воду, отстраниться от написанного.

Хотелось бы также зреть очертания и твоей позиции относительно выноса креатива в журнал. Что для тебя долгие монологичные экзорцисы зашкаливающей научности?

Д.И.: Я к примеру, никогда не умел заново отменять уголки несообразностей. Как льется Поток Со - так, значит, я нахожусь в гостях - не у лис, но скажем, у волков или у обезъян. В Ганге часто моет тело хороший носорожек - мягкий увалень Утехи - дорогой мой рубеж. Ты ведь любишь носорогов? Ты и сам, можно заметить - изрядный гиппопотам. Встречались ли тебе сородичи в русском ЖЖ?

ВТ. Основной носородич там ты, но есть немало близких. Выплески предельной самости вряд ли будут читабельны и/или декодируемы иными, что, с другой стороны, позволяет безогляд письмоводства.

Но я познакомился и вошел в личный контакт с большим количеством людей, только намекающих на свою действительную самость в журнале. ЖЖ выступил местом личного знакомства с жизненно резонирующими персонажами...

РЖ.: Спасибо за интервью.

Постскриптум.

Занимаются любовью два психолога-бихевиориста. Кончают.

Один другому говорит:

- Я знаю, тебе понравилось. А мне?

В.Т.

Беседу вел Евгений Майзель

В следующем выпуске читайте беседу с Дмитрием Бавильским.