Русский Журнал / Круг чтения /
www.russ.ru/krug/20030908_mp.html

Острые углы "круглых столов"
16-я Московская международная книжная выставка-ярмарка

Мария Порядина

Дата публикации:  8 Сентября 2003

Как бы ни рассеивались и ни терялись люди, занимающиеся литературой для детей, во время книжной ярмарки все они оказываются в одном месте, в пределах досягаемости, и неоднократно общаются. При этом происходят и радостные встречи, и не слишком: у авторов претензии к издателям, у издателей - к авторам, у тех и других - к критикам, у организаторов мероприятий - ко всем подряд...

В рамках 16-й Московской международной книжной ярмарки Российская книжная палата проводила "круглый стол" на тему "Проблемы выпуска и распространения изданий детской литературы", совместив его с ранее планировавшейся конференцией "Актуальные проблемы современного детского чтения: наш взгляд".

Причины и поводы для организации такого мероприятия - общее падение интереса к чтению, снижение качества книг, предпочтение новой игрушки - компьютера (об этом говорил на конференции генеральный директор Книжной палаты Б.В.Ленский), а главное - засилье не самых приятных тенденций в российском книгоиздании для детей.

Организаторы предполагали, что на мероприятие активно сбегутся прежде всего представители издательств - кого же, кроме них, должны волновать проблемы "выпуска и распространения"? Однако издателей в зале оказалось всего трое-четверо, причем не тех, чья продукция делает погоду на рынке. Многотиражирующих монстров не было вовсе - им некогда прислушиваться к советам, их не интересуют претензии идейных противников. Например, представителей "Эксмо" специально предупредили, что их издания будут критиковать. Отгадайте, пришло "Эксмо" на мероприятие или нет?

...Валерию Воскобойникову, прозаику и публицисту, как-то задали вопрос: "Что вас радует и что волнует в современном книжном мире?" Писатель ответил: "Радует - широта и глубина книжного рынка. Волнует - то же самое". Его можно понять: адресованных детям изданий на рынке немало, но вот книг среди них - Книг с большой буквы - не так уж много.

Довольно жестко выразилась по этому поводу Ирина Арзамасцева, критик, педагог и исследователь. Ей кажется, что Россия приближается к ситуации, характерной для некоторых европейских стран с богатыми культурными традициями: "Детское книгоиздание есть, но детского литературного процесса как такового нет. Есть отдельные авторы, чаще всего - почтенного возраста, и на этом - все". Так что у нас есть незавидный шанс остаться страной "с богатыми культурными традициями" - без детской литературы. К этому ведет и снижение "рейтинга" литературы и литераторов, вплоть до отсутствия характерной, скажем, для некоторых европейских стран системы "звезд" среди детских писателей, и неумение "раскрутить" заслуживающую известности книгу, донести ее до читателя, и общее уменьшение "книжных" потребностей, и абсолютно тупиковая ситуация с преподаванием литературы в школе.

Критик, издатель, писатель Лев Яковлев давно снискал репутацию "борца с графоманами", и не из человеческой вредности, а в постоянной тревоге за книгу и читателя. Яковлева волнует обилие даже не "плохих", а "средних" текстов, по которым читатель скользит легко, ни на чем не задерживая внимания, ни над чем не задумываясь, даже и не запоминая, о чем там, собственно, речь. "Усредненный" текст может быть написан кем угодно - патриархом Михалковым или начинающим NN, и при обилии таких "никаких" сочинений читатель-ребенок привыкает к тому, что вся литература представляет собой наборы клише, различающиеся только "сюжетиком". Притупляется читательский вкус, формируется извращенное представление о том, какой может быть книга, и на "среднем" фоне какой-то яркий автор, со своим собственным, индивидуальным, уникальным голосом уже не вызывает интереса. Единственный выход из положения - обращение издателей к авторам-личностям, "странным", непривычным, чудаковатым, но не безликим и не ширпотребным: "Литературой может называться только авторское!" Оно же, кстати, может быть и коммерчески выгодным, но издатель наш пока этого не понял.

Налицо и "кризис литературного процесса", и "кризис авторства"; при этом и ситуация с детским чтением также не вселяет оптимизма, о чем свидетельствовали выступления приглашенных на ярмарку библиотекарей и методистов. Вера Чудинова из Российской государственной детской библиотеки, где ежегодно проводятся исследования круга детского чтения, говорила о преобладании "прагматического", иначе "делового" (то есть обязательного, по школьной программе и т.п.) чтения над досуговым, а также о растущей "легковесности" досугового чтения: основу его стали составлять развлекательные журналы с развитым видеорядом: комиксы, "ужастики" и "детективчики", сборники (примитивных и непрофессионально составляемых, замечу в скобках) "кроссвордов". Налицо и другая тенденция - "вымывание" из досугового чтения определенных жанров: романа, например, в том числе даже исторического или приключенческого (имелись в виду, конечно, романы настоящие, без увлечения которыми раньше трудно было представить себе подростка: "про мушкетеров" или "про индейцев", а не современные - из "розовых" или "черных" серий).

Татьяна Рудишина, известная многим как журналистка, занимающая должность методиста Центральной городской библиотеки имени Гайдара, сообщила вполне конкретные, реальные сведения о летнем спросе на детские издания в отдельно взятой "Гайдаровке", расположенной в центре Москвы и очень хорошо комплектуемой всеми книжными новинками. В позициях книговыдачи преобладает периодика, причем именно "с картинками", сузился круг спрашиваемых авторов: из ныне живущих и пишущих "на первом месте по количеству обращений - Успенский и Остер, на втором - сестры Воробей". Как говорится - без комментариев...

Кстати, библиотекарям особенно хорошо бросается в глаза несоответствие изданий, выбираемых младшим читателем добровольно, и книг, чтение которых регламентируется школьной программой. В формулярах - бесконечные "Микки Маусы" и сиротливо затерянные среди них "Севастопольские рассказы", заданные учительницей на лето, и другие классические тексты, явно не соответствующие ни возрасту, ни читательской квалификации школьника...

А много ли в современной литературе текстов, соответствующих вышеназванным параметрам? Увы. Во время всех посвященных детской литературе встреч, которые состоялись в течение ярмарки, часто озвучивалась очень серьезная мысль: у современного читателя-подростка нет современной психологической, проблемной повести. Причем об этом заговаривали самые разные люди - представители Совета по детской книге России, вольные критики, библиотекари и литераторы, и даже так называемые писатели (например, Татьяна Коти). Может быть, в данном контексте уместно слово "кризис". Дети-читатели бросаются не только на Гарри Поттера, но и на Таню Гроттер, и на прочую ерунду не потому, что им хочется "волшебства" - за ним можно обратиться к Шехерезаде, к Василисе Премудрой и Матушке Гусыне. Дети рвутся к повести о школе, пусть даже и волшебной, потому что сами - школьники, потому что нуждаются в книгах "о себе".

Почему у нас нет "школьной повести"? Нетрудно ответить: потому что никто ее не пишет! Лучшим нашим современным прозаикам неинтересен обыкновенный ребенок в обычной семье, - видимо, им самим в детстве эта "школьная повесть" изрядно осточертела, ведь тридцать лет назад недостатка в ней не было. Так что в лучшем случае сравнительно молодой автор пишет нечто пассеистическое - "как я была маленькой" или "как я ходил в школу". Лучшая из подобных повестей - "Детство Левы" Бориса Минаева, книга, вышедшая невеликим тиражом в "недетском" издательстве, сама по себе прелестна, но - лирический пафос ее устремлен в прошлое... Вот бы какое-нибудь издательство объявило конкурс на "школьную повесть" - не детективную и не фантазийную, а "реалистическую", действие которой происходило бы в наши дни, в обычной семье и школе... Но эту мечту трудно осуществить без участия издателей.

А к ним, как уже было сказано, у всех немало претензий, особенно в дни ярмарок, когда все на виду и чуть не на каждом втором "детском" стенде лежит что-нибудь непотребное, а на каждом третьем - что-то такое, чему бы лучше лежать в мусорной корзине. Замечаний множество, вплоть до самых, казалось бы, малосущественных. Например, вызывает нарекания формат книг, предназначенных самым маленьким. "Мой ребенок берет в руки книгу - и роняет!" - объявила Ксения Молдавская, а сам ребенок пояснил: "Читать-то я люблю, но я ведь маленький - мне нужны маленькие книжки!" В самом деле, издания большого формата, в тяжелой обложке, с тремя сотнями страниц, похоже, рассчитаны на юных гераклов... или на тех, кто сперва натренирует мышцы, а затем возьмется за книгу (в наличии таких героев, откровенно говоря, есть некоторые сомнения).

Беда еще и в том, что детская литература (или то, что вместо нее) существует почти в информационном вакууме. О детских книгах почти не пишут "толстые" журналы. Издания, адресованные библиотекарям, не всегда имеют возможность обращаться к современному литературному процессу. Прочая периодика, что греха таить, редко сообщает о серьезных книжных достижениях. Не удивительно, что Владимир Глоцер часто сетует: "У нас нет критики". Конечно, рецензенты и обозреватели в природе попадаются - то в "Книжном обозрении", то в "НГ", то вообще в "страшном Интернете". Но проблема в том, что нет критики, которая в состоянии влиять на издательские дела и на книжный рынок. Единственный печатный орган, который мог бы освещать касающиеся детской литературы вопросы, потому что называется "Детская литература", продолжает выходить исключительно за счет энтузиазма главного редактора - Игоря Нагаева. Все знают, что журнал формально никому не принадлежит, финансировать его никто не желает, добровольных жертвователей не так уж много, - журнал не имеет возможности даже платить своим авторам, все профессиональные публикации в "ДЛ" - чистая благотворительность. Нагаев не жалуется - нет смысла, просто ищет средства и, если не находит, рассылает подписчикам вместо очередного номера сохранившиеся в закромах редакции книжки.

Есть, правда, сайт "БиблиоГид", который помогает желающему выбрать детскую книгу. Он создан на базе отдела рекомендательной библиографии РГДБ и развивается под руководством Алексея Копейкина. Но, к сожалению, даже и в столицах не каждый потенциальный читатель является интернет-пользователем, что уж говорить о местах отдаленных, периферийных, провинциальных...

Не спасают ситуацию и нечастые попытки книжных магазинов как-то отрегулировать читательский спрос. "БиблиоГлобус", например, или "Молодая гвардия" (и другие московские магазины) устраивают и презентации, и встречи с авторами, и благотворительные акции, но даже если от них и есть польза, то в масштабах страны она ничтожна.

А что можно сказать о той гипотетической пользе, которую приносят мероприятия, подобные вышеописанному? Казалось бы, собралось полсотни единомышленников (более или менее), поделились редкими радостями и частыми профессиональными обидами, посетовали, помечтали - и что дальше? Ведь те, кому предназначались похвалы и сетования, ориентируются не на частную критику, а на массовый спрос, который, согласно закону замкнутого круга, сами и формируют. Тем не менее, некоторые книжные люди считают, что польза от такого общения есть: если долго и упорно произносить вслух какую-нибудь правильную мысль, она зависнет в пространстве и в конце концов осенит человека, способного ее реализовать. Глядишь - и какой-нибудь издатель, не задетый острым углом "круглого стола", попадет под горячее крыло носящейся по небу благодати...